Шаги в темноте - Александр Конторович

– Здравствуй, Франт! – переступивший порог гость держался спокойно и уверенно.

– И тебе не хворать… – подполковник окинул взглядом подошедшего. – Не припоминаю тебя…

– Присяду? – собеседник указал на стул.

– Сделай милость, тут места не купленные.

Гость аккуратно опустился на стул, снял кепку и положил на стол.

– Я Марат Сивый. На сходке был, видел тебя.

– Кто слева от меня сидел?

– Митяй Красносельский. Он тут человек новый, недавно приехал. Надолго или нет, не знаю – не по масти мне с ним беседы водить.

– Добро, – кивнул Франт. – Выпьешь?

– Не откажусь, – Марат благодарно кивнул, приняв рюмку с водкой.

– Как меня нашёл?

– Миша Бакинский сказал, что тебя в этом ресторане искать нужно. Мол, обедаешь ты тут иногда.

– Правильно он сказал. И ужинаю тоже, но не каждый день.

– Вопрос к тебе есть…

– Валяй!

– У тебя тут терки возникли… с Никиткой Большим.

– С кем?

Гость замялся.

– Слух прошёл, его парни с твоими поцапались. До ножей, бают, дошло…

– А! Так вот кто это был… Не знал, спасибо! – подполковник хищно усмехнулся, и в его голосе прозвучал металл.

– Погодь, погодь! – выставил руки Марат. – Я от всего общества пришёл! Хочешь – сам с Бакинским поговори, коли мне не веришь.

– С чего бы это? Ты на фуфлогона не похож… Давай излагай.

– Народ просит вас эти терки прекратить. Большому сказано из города уйти. Не дело это, когда деловые на потеху ментам махаться начинают.

Франт побарабанил пальцами по столу.

– Ну… коли общество просит – я исполню. Только чтобы без фокусов со стороны этого… как его… Никиты!

– Замётано! – гость приподнялся. – Завтра они уедут все, Миша уже им строго приказал. А послезавтра – прошу в гости!

– Куда?

– Есть тут место… – усмехнулся Сивый. – Все приходите – не пожалеете!

Вернувшись к себе, Никита развил буйную деятельность – его подручные мотанулись по городу, собирая уцелевших членов банды. Само собой, подобная активность незамеченной не осталось – внимательные глаза отследили и это. Но никто ничего не предпринимал, день всё-таки… зачем людей попусту волновать всяким шумом?

А возвратившись домой, Марина получила уже совсем другие указания.

Поезд, на котором должны были покинуть город уцелевшие в стычке бандиты, отходил днём, около половины второго. Желающих уехать было не много, так что большой толпы на перроне не наблюдалось. И тем более заметными были бандиты Большого. Они настороженно оглядывались по сторонам, поминутно ожидая подвоха. Пришедшему их проводить «дяде Пете» такая явная нервозность пришлась сильно не по душе, о чём он не преминул сообщить главарю.

– Пусть твои гаврики присядут! Да хоть и покурят! Тутошние менты и так как на иголках сидят, не хватало ещё, чтобы кого-то из твоих замели! Чего они так зыркают по сторонам?!

– Да хрен его знает, Франта этого… ещё вылезут откуда-нибудь его ухари… Это ж его парни местных ментов нахлобучили, да?

– Ну… пошумели они здесь, это так…

Никита только крякнул, но выговор парням сделал. И даже разогнал их, чтобы компактно сидевшая кучка мужиков не привлекала внимание. Мало ли… Так что когда из здания вокзала вышли двое милиционеров, их внимание ни на ком конкретно не сфокусировалось. Ну, сидят всякие люди… поезда, наверное, ждут.

Милиционеры прошлись по перрону, оглядывая народ, проверили у кого-то документы – этим всё и ограничилось. На сидевшую в сторонке девушку никто особенного внимания не обратил. Таких тут хватало и без неё. Женщины и старики вообще составляли большинство отъезжающих.

Подали поезд.

Бандиты Большого торопливо запрыгнули в вагон. Он сам осмотрелся и только тогда поднялся с лавки.

– Ну, дядь Петя, пошёл я…

– На место прибудешь, найдёшь там моего человека, тебе помогут. Всё запомнил?

– Дык… помню я.

– Тады – бывай!

Массивная фигура главаря скрылась в дверях вагона.

Провожатый никуда сразу не ушёл. Он уселся на лавочке, внимательно оглядывая поезд и здание вокзала. Мало ли… вдруг кто-то проявит интерес к пассажирам. Но нет – никому не было дела до поезда и людей в нём. И, тем не менее, наблюдатель никуда не уходил. Со своего места он поднялся лишь тогда, когда последний вагон поезда скрылся за пристанционными постройками. Аккуратно ссыпал в урну шелуху от семечек, которую до этого сплёвывал в ладонь, поправил кепку и зашагал в сторону улиц.

Надо сказать, что и бандиты более-менее успокоились только тогда, когда городские постройки скрылись за горизонтом. Ожили напряжённые лица, появилась на столике купе бутылка водки… Против обыкновения они в этот раз поехали в купейном вагоне. Пассажиров там было немного, и любой подозрительный человек вычислялся достаточно быстро. Впрочем, какой-либо угрозы от пожилой супружеской четы и пары-тройки столь же немолодых мужчин явно не исходило.

Можно было расслабиться и перестать ощупывать в карманах и за пазухой рукоятки ножей и пистолетов. Народ собрался в одном купе – семь человек туда поместились без особых проблем. Тесновато, зато все вместе, не надо судорожно разыскивать взглядом товарища – не случилось ли с ним чего? Теперь можно и выпить…

Забулькала разливаемая в стаканы водка.

Первый!

Отлегло…

Завязался разговор. По умолчанию никто из присутствующих не касался событий последних дней – нафиг-нафиг! Помяни черта – а он уж близёхонько! А поводов для обсуждения хватало и без того. Окно в купе было закрыто, и народ периодически выбегал в коридор покурить.

Во время этого процесса один из курильщиков заметил проходящую по коридору девушку. Отступив в сторону, он деликатно приподнял кепку.

– Прошу!

– Спасибо! – стрельнула в его сторону глазами пассажирка. – Это ведь второй вагон, да?

– Совершенно верно, мадемуазель! Второй!

– Тут где-то дядя мой ехать должен… я на посадку опоздала, еле-еле в поезд забралась! У проводника спрашивала, не знает он… Вы не видели?

– А каков он по жизни?

– Лет пятьдесят, седоватый такой. Пиджак у него черный!

– Черный? – почесал в затылке собеседник. – Не видал я тут никого такого… Может, из ребят кто приметил?

– А спросить вы у них можете? – приободрилась девушка.

Ничего, между прочим… относительно фигуристая… есть за что подержаться! Глазки вон как интересно блестят! Простенькое платьице, кошелка в левой руке, такая вся из себя аккуратная… А вдруг?!