Дом на Локте Сатаны - Джон Диксон Карр

Я закрыл окно, задернул портьеры и включил свет, потом сел и задумался. Вроде бы все было в порядке, но тем не менее… Я выдержал подобающий промежуток времени, хотя минуты тянулись невыносимо долго, а затем спустился узнать, что случилось.

Осталось добавить лишь одно – это касается фигуры в черной мантии, которую я видел у входа в сад. В своем рассказе мистер Баркли подчеркивал, что визитер казался настроенным очень злобно. Я не могу это подтвердить фантазии приносят лишь вред, Я избегаю говорить о своих впечатлениях, которые могут быть неверными. Мне показалось, что, когда вы трое подбежали к окнам библиотеки и мистер Баркли направился к правому окну, фигура в черной мантии подняла руку, словно танцор, делающий триумфальный жест, и метнулась в сад. Это все.

– Если вы спросите меня, – заявил Ник и также поднял руку, словно принося присягу, – то этого вполне достаточно. Может быть, вы не склонны к фантазиям, доктор Фортескью, но ваш рассказ превосходен. Ну, тетя Эсси, что вы теперь скажете о приключении дяди Пена?

– Полная чушь, Ники! Я не верю ни единому слову!

– Вы не верите доктору Фортескью?

– Я не верю ничему, что говорит Пен. У нас есть только его слова о том, что кто-то стрелял в него! Очевидно, он выдумал все это, чтобы напугать нас, и сам выстрелил, чтобы сделать историю правдоподобной.

– На это обвинение, – возразил ее брат, – я могу ответить, что моя история никому не кажется правдоподобной – даже мне самому. И откуда взялся холостой патрон? Револьвер был заряжен холостыми, хотя я никогда их не покупал.

– Ты так говоришь. Но откуда нам знать, что так и было. Пожалуйста, выслушайте меня! – взмолилась Эстелл. Она медленно взмахнула банкой с медом, словно дирижируя оркестром. – Я не слишком умна, но вы знаете, что я медиум, и мне кажется, я могу объяснить вам, что произошло. Разумеется, Пен все это выдумал. Но нас всегда ожидает наказание за грехи, не так ли? Пен ничего не видел – он лжет! Он не верит, что духи могут возвращаться из могилы. Но кто-то здесь был и наблюдал за ним. Вы знаете, что доктор Фортескью видел на лужайке?

Доктор в отчаянии массировал лицо.

– Мадам, – сказал он, – я видел кого-то в черной мантии – вот и все. Уже не впервые я слышу эти нелепые разговоры о призраках…

– Вы думаете, что стоите обеими ногами на земле. Но это не совсем так. Вы из тех, кто видит скрытое от других глаз. Вы говорили, что почувствовали холод, верно? Я тоже почувствовала холод, когда увидела призрак старого судьи. И здесь тоже ужасно холодно.

После недолгого колебания Эстелл направилась к правому окну, которое весь вечер было открыто. Хотя ей мешали сумка и банка с медом, она опустила раму, заперла окно и сдвинула занавеси. Потом она повернулась и быстро шагнула к левому окну, где стоял Пеннингтон.

– Пропусти меня, Пен. Я закрою и это окно.

– Нет, не закроешь, Эстелл. Отойди и не трогай окно.

– А если призрак все еще там? Осторожно, Пен! Он и сейчас может появиться и покончить с тобой. Спрашиваю в последний раз: ты дашь мне пройти?

– В последний раз отвечаю: не дам. С нас довольно этой чепухи.

– И ты еще говоришь о чепухе?

– Да. Я не буду безучастно смотреть, как ты, подобно Глендауэру[29], вызываешь духов из бездны.

– Ты грубый, бесчувственный глупец!

– Но в твоей болтовне, Эстелл, может быть микроскопическое рациональное зерно. Давайте постараемся его отыскать. Что бы здесь ни происходило, корни этого таятся в прошлом.

Несмотря на призыв к логике и разуму, слова Пеннингтона побудили его сестру отбросить всякую сдержанность.

– Прошлое! – истерически закричала Эстелл. – Это все, что тебя интересует, не так ли? Этот дом! Твои книги! Разумеется, когда твоя хорошенькая секретарша не попадается тебе на глаза! Я не сомневаюсь, что она славная девушка, если Дейдри ручается за нее. Но, по-твоему, мы не замечаем, как ты на нее смотришь?

– Это ложь, – четко произнес Баркли. – Ты сравниваешь меня с сэром Хорасом Уайлдфером?

– Я не сравниваю тебя ни с кем!

– Надеюсь, хотя бы не с ним! Видит Бог, я достаточно стар и порядком устал от этого мира. Я не обладаю никакими пороками судьи Уайлдфера, особенно его злобой. И все же ключ к происходящему в этом доме можно найти в событиях двухсотлетней давности. Призраков не существует, но атмосфера многих домов действует на людские умы так же ощутимо, как шепот на ухо. Имеется другой памфлет – который не читали ни ты, ни Дейдри, ни даже бедная мисс Уордор, чью репутацию ты порочишь, – указывающий, что судью отравил кто-то из членов его семьи. Это могло оставить в атмосфере ядовитую ауру, сохраняющуюся и поныне.

– Продолжаешь лгать, не так ли?

– О чем ты, черт возьми? – взвился Пеннингтон.

– Ты много раз говорил, что призрак ни разу не показывался с викторианских времен вплоть до этого года, когда его увидели миссис Тиффин и я, – затараторила Эстелл. – Но его много лет назад видел наш дорогой отец, и ты должен об этом знать! Выходит, ты опять лгал? Если бы только ты не был так жесток ко мне…

– Я стараюсь быть к тебе добрым, Эстелл, видит Бог! Но я действительно не был осведомлен, что наш отец видел призрака судьи или кого-либо другого если это так, думаю, он, несомненно, проклял его с берегов Стикса[30]. Что касается моей доброты…

– И все это в такой момент! За пятнадцать минут до приема в честь моего дня рождения, когда мы должны собраться за столом, когда пришло время для радости и семейной вечеринки…

– Этим вечером, Эстелл, ты выказала свои родственные чувства в полной мере!

– Но я очень привязана к тебе!

– В таком случае, сестрица, умоляю тебя воздержаться от слез и, самое главное, не размахивать банкой с медом, как будто ты собираешься проломить ею чью-то голову. Ради бога, Эстелл, осторожнее!

Но по иронии судьбы именно в этот момент все и произошло.

Стеклянная банка во время очередного жеста дамы задела о каминную полку. Верхняя ее часть разлетелась на кусочки, пара унций меда с силой катапульты угодили в левую сторону жакета Пеннингтона Баркли и начали медленно стекать вниз.

Хозяин дома застыл как вкопанный – его изможденное лицо было бесстрастным.

– Раз, два, три, четыре… – стал он считать, закрыв глаза. – Пять, шесть, семь, восемь…

Эстелл отнюдь не выглядела обескураженной. Поставив треснувшую, но целую нижнюю часть банки на каминную полку, она ногой столкнула в очаг осколки стекла.

– Не будь таким раздражительным, Пен! Я очень сожалею, но ведь это твоя вина, не так ли? К тому же у тебя в гардеробной еще несколько таких жакетов.