Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение - Николай Мороз

– Поторопился я.

Егор свесился через перила и посмотрел вниз, на залежи мусора под окнами. Гастарбайтеры давно слиняли, по дороге пробежала стая крупных дворняг. Псы молча и сосредоточенно гнали к соседнему дому черного лабрадора в розовом ошейнике. Щенок-подросток затравленно озирался и пытался уйти в отрыв, но спотыкался, путался в длинных лапах и дважды едва не растянулся в куче мусора. Егор резко свистнул сквозь зубы, дворняги метнулись в кусты, щенок шарахнулся к подъезду, рванул по дорожке мимо подвальных окон и пропал за углом.

– Поживешь еще денек-другой, – напутствовал пса Егор и вернулся в квартиру.

Над головой снова заскрипело, кто-то, шаркая, полз по квартире на пятом этаже. Может, бабушка Дашина, может, кто другой. Главное, что живой, а это уже хорошо. Егор закрыл окна, обошел полупустую квартиру еще раз и вышел в подъезд. «Урал» с площадки никуда не делся, куча мусора тоже.

– Везде помойка, – пробормотал Егор себе под нос, закинул за спину тяжелый рюкзак и потащил велосипед вниз. Рассиживаться некогда, осенью смеркается рано, и до поселка лучше добраться засветло. Но пока с бледно-синих небес неярко светит солнышко, ветер теплый, он приносит с собой разные звуки и запахи. Вернее, вонь, гнилую, тухлую – Егор ехал мимо притихших домов, смотрел по сторонам. Родные, знакомые с детства места изменились до неузнаваемости. Груды мусора на улицах, жуткая вонь от них и запах канализации. И стаи крыс, эти твари плодились с огромной скоростью и чувствовали себя почти вольготно. Если бы не такие же огромные стаи тощих, оголодавших псов. Собаки конкурентов на своих кормовых угодьях не терпели и грызунами не брезговали. За те пятнадцать минут, что он ехал до гаражей, Егору несколько раз встречались на пути одичавшие «друзья человека» – здоровенные, поджарые, с взъерошенной шерстью и мутными глазами псы молча провожали его взглядами, но напасть не решались, лишь рычали глухо. «А это не собаки или крысы, это биологические бомбы», – Егор слез с велосипеда и катил его, держа за руль, одновременно посматривая по сторонам. Близкого контакта, по возможности, надо избежать, вакцину от бешенства сейчас днем с огнем не найти. И это еще полдела, каждая тварь сейчас – потенциальный переносчик прорвы заболеваний, способных в считаные часы отправить на тот свет здорового и сильного человека. Туляремия, лептоспироз, геморрагическая лихорадка – зараза на любой вкус. Ну, и чума, конечно, ее еще никто не отменял.

Гаражи остались позади, дорога пошла под горку, Егор оглянулся, высматривая «свои» ворота. Вон они, третьи слева, закрыты, поблизости никого. Здесь тихо, так тихо, что слышен лишь шорох потревоженных собачьими лапами мусорных куч. И крысиный писк – это в панике разбегались грызуны. Впрочем, они быстро вернулись на место, снова зарылись в помойку. Но «встретившие» Егора псы промчались мимо, их заинтересовало что-то другое. Вернее, кто-то – Егор уже успел спуститься под горку. Со стороны вросшей в землю островерхой металлической будки, покрытой полинявшими от времени иероглифами, донесся сдавленный крик. Псы скрылись за древним, без окон и дверей, сооружением, Егор бросил велосипед на траву обочины и вытащил финку из кармана рюкзака. Так, а теперь быстро, очень быстро, свора превратит в лохмотья любого, кто не в состоянии убежать или противостоять ей. Этот кто-то, крикнувший один раз, теперь молчит и спастись бегством не пытается.

Егор обогнул будку, вылетел на пустырь перед лесополосой у дороги. Груда строительного мусора, успевшая зарасти травой, гнилые доски, облезлый кузов «Запорожца» – и рядом с ним по земле катается, воет и рычит клубок переплетенных тел – хвостов, лап, оскаленных морд. И среди этой мешанины Егор увидел человека – он не сопротивлялся, не пытался стряхнуть с себя вцепившихся в него тварей и подняться на ноги. Он просто защищался – закрывал лицо и голову уже искусанными в кровь руками и молчал, слышалось только утробное рычание почуявших легкую добычу псов. Раздумывать было некогда, и Егор кинулся к озверевшей своре. Сгреб за загривок первую шавку, рванул к себе, всадил несколько раз острие ножа ей в брюхо и отшвырнул в сторону – подыхать. Следом полетела вторая, за ней третья, а псы не замечали потерь в стае. Пространства для маневра стало больше, они рвали на лежащем человеке одежду, грызли окровавленные пальцы рук. Пять или шесть тварей уже валялись рядом, скулили, хрипели, дергались в судорогах, Егор отбросил к ним еще двоих, схватил за шкирку третью. И прикрылся ею, как щитом, – оставшееся зверье сообразило, наконец, что происходит, и бросилось на нового врага. Егор еле успевал уворачиваться от оскаленных пастей, бросил давно сдохшую от ударов ножом псину в центр стаи. Это помогло выиграть несколько секунд, псы шарахнулись назад, но тут же вновь попытались напасть.

Егор не смог вовремя рассмотреть вожака и только сейчас увидел его – беспородный, похожий на медведя черный с рыжим подпалом пес был крупнее и злее остальных. Егор сжал скользкую от крови рукоять ножа, сделал выпад, отскочил. Вожак ощерился, прыгнул, за ним рванулся еще один. Егор пинком отбросил в сторону и отпрыгнул назад. Почти половина стаи лежала на песке, но большая часть уцелела, и подставлять ей спину было глупо. Егор мельком глянул на лежащего человека – он не двигался, но окровавленные пальцы, закрывавшие голову, дрожали. «Жив», – успел подумать Егор и едва не прозевал нападение – вожак бросился на него. Егор увернулся, успел всадить клинок в бок пса, тот свалился на землю, рукоять ножа торчала из окровавленной шкуры. Егор выдернул нож и только собрался ударить еще раз, как пес перевернулся на живот, и удар пришелся в позвоночник. В том, что кости у собак крепкие и прилегают друг к другу плотно, он убедился лично, пока выдирал нож из позвонков. Пес пытался ползти, поворачивал оскаленную морду, рычал, вцепился зубами в кожу берца. Егор несколько раз врезал псу кулаком по уху, постоянно оборачивался, но лишившиеся вожака псы атаковать не спешили. Они выли, лаяли, принюхивались к запаху крови дохлых собратьев. Егор взялся за рукоять ножа двумя руками, пошевелил клинок – сначала вокруг оси, потом вправо-влево, раскачал «воронку», отжал жесткий край раны и вытянул нож. Пес не двигался, но для верности Егор все же ударил его ножом в бок еще раз и шагнул назад. Все закончилось – на траве лежали семь мертвых псов, оставшиеся шавки бродили рядом. Егор швырнул в них камнем, попал в одну, та заскулила, отбежала прочь. Но собаки были уже не опасны, их стало вполовину меньше, нападать они не будут. По крайней мере, сейчас. Егор подошел ко все еще лежащему на земле человеку.

– Все, все уже, поднимайся, – проговорил Егор тихо и только сейчас почувствовал, как подрагивает верхняя губа. Во время поединка ему было не до того, он не почувствовал даже боли. Кисть правой руки с наружной стороны оказалась разорвана собачьим клыком, кровь уже запеклась, но рану нужно было срочно обработать. – Пошли отсюда. – Егор перевернул человека на спину, помог сесть. Это оказался старик, лет семидесяти, если не больше. Как ему удалось уцелеть, отделаться многочисленными, но легкими ранами, для Егора осталось загадкой. И весил дед килограммов пятьдесят, настоящий божий одуванчик, только весь в грязи, песке и крови.

– Пойдем, пойдем, – приговаривал дед, когда они уходили с пустыря.