Святой Камбер - Кэтрин Куртц

Камбер накрыл лицо Ариэллы ее окровавленным плащом, а своим обернул руку и выдернул сталь из ее груди. От прикосновения меч завибрировал (он почувствовал это сквозь несколько слоев шерстяной ткани) и зазвенел низко и глухо.

Прошептав слова, прогоняющие все напасти, он коснулся губами священного оружия, и оно сразу же стало обыкновенным старым мечом.

Камбер прикрепил его к поясу, тщательно завернул Ариэллу в плащ и взял на руки. Перебросив тело через седло лошади Йорама, оказавшейся поблизости, крепко привязал и, глядя на коленопреклоненного сына в круге света, задумался о своем погибшем друге. Со смертью Каллена слишком много оборвалось.

Все это было связано с военной победой, концом Ариэллы и сохранением трона за Халдейнами. Где-то в безопасном месте Ариэлла оставила сына, который обязательно объявится в надежде вернуть себе утраченный его родителями престол. Наследник Ариэллы достигнет совершеннолетия, когда Гвинедд будет менее всего готов дать ему отпор. Несмотря на крепкое здоровье, Синил проживет еще лет двадцать (если не станет жертвой случая), но одряхлеет раньше; один из его сыновей немощен, другой – урод с увечной ногой. Чтобы противостоять наследнику Фестилов во главе торентских армий, Халдейнам придется немало попотеть.

Угроза возврата Фестилов тем серьезнее, чем сильней кипящая в Синиле внутренняя борьба. В смятении короля повинен и он. Слишком неосторожным было говорить с Синилом со всей прямотой. Этот несчастный и недалекий государь видел в жесткой откровенности оскорбление своей августейшей персоны. Он все более воспринимал Камбера как недруга и распространял враждебность на все племя дерини.

В безотчетной подозрительности Синила был определенный смысл. Все его враги были дерини, те, кто вытолкнул его из монастыря и теперь руководил каждым шагом в чужой и малопонятной жизни, тоже. Король, слава Богу, достаточно рассудителен, его подозрения и неприязнь пока не обернулись опалами и казнями. А случись что-то? Если вдруг Синила не станет до того, как его сыновья повзрослеют, вместо сдержанного недовольства дерини могут начаться открытые гонения на это пугающее людей и слишком независимое племя.

Такое развитие событий весьма вероятно и даже скорее всего неминуемо. Можно ли будет остановить грядущий шквал тупой нечеловеческой злобы? Предотвратить его? Или хотя бы ослабить мстительный удар? Есть ли способ сберечь великое наследие дерини? Господи, избавь от всего этого!

Нет. Провидение не спасет ни жизни его собратьев, ни деринийские знания, Камбер пришел к этому печальному заключению и принялся безо всякой нужды проверять качество ременных узлов, которыми было приторочено к седлу тело Ариэллы.

Но пути спасения должны существовать. Удар можно по крайней мере смягчить. Можно, хорошенько обдумав, предпринять встречные, предупредительные шаги, привлечь к этому делу лучших из дерини, непременно использовать, даже не во все посвящая, возможности Каллена.,.

Нет. Алистера больше не будет с ними. Беспорядочные мысли роились в склоненной голове Камбера. Среди вороха давних полузабытых воспоминаний мелькнул проблеск. И возникла идея. Сумасшедшая и рискованная, она тем не менее могла помочь им. Только бы Йорам согласился помочь сделать этот шаг.

Приготовившись к возражениям сына, Камбер потрепал лошадиную шею и пошел к Йораму. Он опустился на колени так, что тело викария разделяло их. Немного погодя Йорам осенил себя крестом и поднял голову.

– Что она с ним сделала, отец? – прошептал священник. – Что-то совсем не так.

– Знаю, И займусь этим. Но сначала хочу спросить кое о чем. Очень важном.

– Более значительном, чем бессмертная душа Алистера?

– Если взглянуть на это широко, пожалуй, да. Хотя твоя скорбь помешает понять это сейчас.

Йорам резко вскинул голову и рукой в перчатке прикрыл глаза, стараясь подавить рыдания.

– О чем ты?

Камбер откинулся на пятки.

– Ты поверишь, если я скажу, что смерть Алистера может положить начало осуществлению великого замысла?

– Что ты говоришь?

– Я говорю о Синиле, о его растущей враждебности ко мне и нашему народу, за редкими исключениями для таких, как Алистер. Мы создали его, Йорам. Сделали королем простого, усердного и набожного священника. Научили тому, что он должен знать, и он постарался усвоить все как можно лучше. Мы очень торопились с преображением Синила – даже такой Халдейн на троне был предпочтительнее безумца-дерини, властвовавшего тогда.

– Причем тут Алистер?

– Настраивая Синила против дерини Имра, мы, не желая того, настроили его против всех дерини, пусть пока он и не вполне осознает это. Алистер был одной из наших надежд заставить его думать по-другому. О да, ближайшие несколько лет будут спокойными, возможно, такое положение сохранится до смерти Синила, да подарит ему Господь долгую жизнь. А потом? Если Синил не преодолеет себя и не создаст гарантий терпимости людей и безопасности дерини, нам несдобровать. Впрочем, даже благожелательность Синила, если мы ее добьемся, вряд ли спасет наш народ. В будущем дерини ожидают тяжелые времена. Мне страшно об этом подумать.

– Неужели ты не предотвратишь этого? – Йорам начал понимать реальность и масштаб угрозы.

– Боюсь, Камберу это не по силам. Ты сам видел, как Синил на меня реагирует. Знаешь, почему в последние месяцы Алистер и Рис приучали Синила к мысли о необходимости моего присутствия возле короля?

Йорам виновато потупил глаза, а Камбер продолжал.

– Только что меня посетила одна мысль. Я, кажется, знаю способ приумножить свое влияние и пользу. Пока я благополучно превращаюсь из королевского сподвижника в управляющего его делами. В этом виноват и Синил, и мы тоже. Я уже подумывал о том, чтобы удалиться, исчезнуть и исподволь притормаживать маховик, неосторожно раскрученный нами. Теперь появляется иной, на мой взгляд, лучший выход.

– Я что-то не понимаю тебя, – несмело заговорил Йорам. – И мне, похоже, не хочется этого.

– То же самое можно сказать и про меня, – ответил Камбер. – Замысел страшит, и этого не выразить словами, но исполнение его разрешит задачи, которые мне, Камберу, не разрешить никогда. Нас только двое, никто другой не знает о смерти Каллена. Мы известим тех, кого необходимо. Если я займу его место…

Йорам протестующе взмахнул руками, загораживая от отца тело викария. Кровь отлила от лица михайлинца.

– Нет! Я знаю, о чем ты, и не позволю этого.

– Йорам, не заставляй меня тратить время на объяснения, иначе мы погубим дело. Поверь, это единственный способ. Алистер Каллен должен жить, а значит, Камбер Мак-Рори умрет. Кстати, нужное заклинание совершенно безопасно.

– Нет, – упрямо повторил Йорам, которого слова отца повергли в полное смятение.

– Да. Соглашайся же. Ты знаешь, я не умру совсем. Кроме того, оставить о себе воспоминания как о воссоздателе династии Халдейнов – завидная участь. Даже Синил, несмотря на скопившуюся в нем желчь, не станет возражать против достойных похорон Камбера Кулдского где-нибудь в Кэррори, рядом с прахом его предков, А я как Алистер Каллен буду продолжать делать то, что Камберу теперь не под силу. Думаю, наш старинный друг не стал бы возражать.