Вейн - Инна Живетьева

Проекция!

Дан сам не понял, как оказался в седле. Конь в ужасе мчался прочь, но их догонял ветер, бросал пригоршнями холодные капли.

– Давай! – вейн ударил каблуками.

Метнулась над головой чайка, ее товарки горестно завопили. Дан глянул через плечо. Страшная стена приближалась, гоня перед собой волны, заставляя их злее вгрызаться в землю. Вынырнули каменные спины прибрежных валунов. Вейн облился потом, представив, как скала подрезает Кысю ноги.

Пресветлая Иша, за что?!

Вода уже пенилась под копытами, с хрустом ломались льдинки. Но пока еще была видна степь, и Дан цеплялся взглядом за выгоревшую на солнце траву. Только бы не затянуло! Пресветлая, помоги!

Кысь дышал тяжело, бока раздувались, с морды срывалась пена. Вейн полоснул ножом по ремням, сбрасывая мешок с припасами. Плюхнуло – поклажа упала в воду. Оставался еще груз. Дан занес руку, но вовремя придержал. Нельзя!

Спина мокрая. Вода стекает по лошадиной шкуре. Бурлит под сапогами. Исполинский гребень покрылся сверху белым и начал загибаться.

– Пошел! – дико заорал Дан.

Отчаянный рывок вынес Кыся в степь, и, почувствовав твердь под ногами, конь передумал сдаваться. Дан припал к его шее, ожидая тяжелого удара. Вот сейчас… сейчас…

Бухнуло. Хлестнуло ледяным крошевом – но и только. Ошеломленный, вейн повернулся.

Проекция остановилась. Вода билась о прибрежные скалы – и бессильно стекала с них. Там, где пространство истончалось, переходя одно в другое, виднелась каменная сердцевина, тысячелетиями скрытая от глаз.

Дан сполз на землю. Колени у него дрожали. Хотелось вздохнуть поглубже, но горло закупорил пережитый страх.

– Твою… мать… Оракул! Шэт!

Пена на морде Кыся окрасилась в розовый – губы порваны удилами. Бока судорожно вздрагивали.

Дан снял с него сумку и повесил через плечо.

– Пошли, парень. Давай. Полегоньку…

Конь смотрел жалобно, глаза у него были красными, в сетке лопнувших сосудов. По ногам, изрезанным льдинами, бежала кровь.

– Ну ты же умница. Мы медленно, еле переставляя копыта.

Ворочалось и шумело море, Дан опасливо оглянулся. Конь, почувствовав его страх, шагнул.

– Вот и хорошо. Нельзя тут. Опасно.

Большак манил теплой, прогретой на солнце пылью, накатанными колеями. Но каждый вейн знает: разрывы чаще случаются именно на дороге. Дан посмотрел на Кыся. Ох, бедолага.

– Ладно, рискнем. Осторожненько, по обочине.

Под жаркими лучами рубаха, вымоченная чужой водой, успела просохнуть и снова намокнуть от пота. Дан кряхтел под тяжестью сумки, но перевесить ее на коня не решался. Над ними с суматошными криками носилась чайка. Возмущалась, не понимая, куда девалось прохладное море и откуда взялась эта гладкая, заросшая чахлой травой земля.

– Цыц! – сказал ей Дан.

Чайка визгливым голосом передразнила с высоты.

– Разоралась! Степь ей наша не нравится. Дура! Правда, Кысь?

Между деревьями торчал полосатый шест. Табличка – ярко-оранжевая, перечеркнутая крест-накрест – сверкала под солнцем. Граница? Знак опасности? Заминировано? Юрка остановился, раздумывая: обойти или черт с ней. Обходить не хотелось. Тем более дальше, за шестом, росли все те же дубоиды и ковром лежали листья. Ничего особенного.

– Для ежиков поставили? – спросил Юрка вслух. – Зря! Ежиков тут нет.

За все время, что блуждал по лесу, он не встретил даже букашки.

– Ну ладно!

Задержал дыхание и перешагнул тень от шеста.

Ничего не произошло.

Юрка ругнулся. А чего он ждал? Взрыва? Воя сигнализации? Пограничников с собаками? Презрительно дернул плечом и зашагал дальше. Правда, на всякий случай внимательнее поглядывал под ноги.

Через несколько метров он нашел люк, прикрытый крышкой.

Петли порыжели от ржавчины. Ушко, торчавшее на макушке, подъела коррозия. Юрка подцепил, уверенный, что надорвется, но не поднимет эдакую махину. Крышка заскрежетала и неожиданно легко встала на ребро. Пахну#769;ло сухим воздухом, совсем не похожим на канализационный. Вертикально вниз уходил колодец с литыми, без швов, стенами. Поблескивали ступеньки, сваренные из хромированных прутьев.

– Эй, – позвал Юрка.

Не отозвалось даже эхо.

– Ладно, поглядим.

Он нашарил корягу и втиснул ее рядом с петлями, на упор.

Лестница закончилась быстро, Юрка спрыгнул на дно. Света, падающего сверху, хватило, чтобы рассмотреть гладкие стены и арку, ведущую в тоннель. Казалось, она затянута черной бумагой, такая за ней густилась темнота. Юрка потрогал край – и под пальцами неожиданно вспыхнул свет. Отдернул руку. На стене осталась россыпь сияющих отпечатков.

На дренажную систему это точно не походило. А вдруг там, дальше, склады с НЗ?

Туннель спускался под небольшим углом. Широкий – плечом к плечу трое поместятся, но низкий, до потолка легко дотянуться. Дно покрывало что-то мягкое, похожее на пробку, и кроссовки не скользили. На полметра вперед стены наливались светом, на полметра позади – темнели. Местами люминесцентная краска была стерта, похоже, кто-то громадный чесал тут спину. Но звериного духа не чувствовалось, воздух казался мертвее, чем в лесу.

Юрка не сразу сообразил засечь время, и, когда глянул на часы, могло пройти и десять минут, и двадцать.

Вскоре туннель раздвоился. Налево уходил узкий отросток, вход в него от пола до середины перекрывала ажурная решетка. Юрка сворачивать не стал.

Дальше боковые ходы встречались часто. Одинаковые по размеру, они отличались высотой решеток: где-то доходили до потолка, где-то высовывались на пару-тройку сантиметров.

Бесконечный туннель надоел быстрее, чем дубоиды в лесу.

– Ну кто так строит, а? – попенял Юрка вслух.

Уже хотел повернуть обратно, когда прямой до сих пор коридор круто преломился. Юрка шагнул за угол и увидел бункер.

Полукруглая комната с низким потолком переливалась и подмигивала множеством разноцветных кнопок, но все равно выглядела заброшенной – везде лежала пыль. Экраны – а вертикальные пластины ничем иным оказаться не могли – остались мертвыми, даже когда Юрка переступил порог и включилось освещение.

Еды, конечно, тут не было.

– Дурак, – обозвал себя шепотом. – Поперся…

Он прошелся вдоль изогнутой стены, не решаясь прикоснуться к кнопкам. У пультов стояли креслица с подлокотниками, но без спинок. Одно валялось на боку, из прорванной обивки вылезла начинка и осыпалась трухой. Справа, в небольшой нише, приткнулся диван. Над диваном висела черно-белая фотография города. Кто-то щелкнул его снизу, запрокинув объектив. Взмывали узкие небоскребы, сияли сплошными окнами, отражаясь друг в друге. А над ними висела летающая тарелка, один в один, как показывали в передачах про НЛО.