Наши дети. Азбука семьи - Диана Машкова

Помимо обычного в таких случаях тяжелого лечения, мы с Нэллой обе начали проходить психотерапию. Кроме того, через близких друзей в Израиле нашли прекрасного специалиста по альтернативной медицине и решили отправлять Нэллу к ней два раза в год. Болезнь стала отступать.

Дети, у которых не сложилось надежной привязанности в младенчестве, в подростковом возрасте более склонны к риску и, как следствие, – падениям, травмам, болезням. Перинатальный период, роды и первый год жизни – золотое время для формирования будущего здоровья ребенка!

И примерно в то же время состоялась важная для меня личная консультация с известным психологом Людмилой Петрановской, о которой я не могу не вспомнить. Мы с Денисом тогда уже приняли детей, я ходила на все возможные тренинги, семинары, в том числе к ней. И в какой-то момент поняла, что мне жизненно важно лично поговорить о Нэлле. О своем чувстве вины, которое изматывает и лишает сил.

– Представь, что ты сегодняшняя встретилась с той собой, – сказала психолог, – юной и неопытной девочкой.

– Хорошо, – меня уже не слишком удивило такое начало.

– Что бы ты сказала той девушке, которая только что родила ребенка? Просто начни: «Диана, ты сейчас…»

И я начала говорить. Стала сочувствовать, сопереживать себе той – напуганной, неопытной и брошенной в одиночестве. Забытой в холодной и темной палате роддома. По сути, еще ребенку, если смотреть с высоты сегодняшних лет. Я увидела, наконец, со стороны, как сильно та девочка старалась, чтобы справиться с ролью мамы. Как много вокруг было препятствий. И как мало умения искать для себя ресурсы, обращаться за помощью у нее было тогда. Мне стало жаль и юную себя, и новорожденную Нэллу. Мне больше не хотелось злиться на ту «плохую мать». Я научилась сочувствовать ей и перестала во всем себя обвинять.

– Вы с мужем делали для ребенка все, что могли, – Людмила Владимировна улыбнулась, – в тех обстоятельствах. И сделали свою работу хорошо. Вот увидите!

– Но что же теперь?

– Теперь ваша дочь выросла. Пора ее отпустить.

С того дня чувство вины перестало вычерпывать из меня весь ресурс. Я поняла, что можно тратить силы на самоедство и установку «я плохая мать», «я не справляюсь», а можно не кормить этого монстра, зато сохранять свою энергию для отношений с детьми.

Стабильное ресурсное состояние матери – важнейшее условие счастья и здоровья детей. Что бы мы ни пытались сделать для благополучия ребенка, начинать нужно с помощи матери. Единственное исключение – это угроза жизни и здоровью малыша, исходящая непосредственно от женщины, которая его родила.

Когда Нэлле исполнилось двадцать лет, она познакомила нас со своим молодым человеком. К тому времени дочь уже жила отдельно, в маленькой квартире неподалеку от нашего дома. Буквально через несколько месяцев Андрей пришел просить ее руки. Это было неожиданно, удивительно и очень приятно. Влюбленные взгляды в сторону Нэллы. Уважительное отношение к нам с Денисом. Готовность нести ответственность за семью.

Он понравился мне с первого взгляда – спокойной, умный, надежный. И удивительно похож на Дениса – не того, растерянного, из нашей юности, а сегодняшнего, уже зрелого. Хотя по возрасту Андрей всего на пару лет старше Нэллы. Каким-то чудом у них почти та же разница, что и у нас с Денисом.

Некоторое время спустя ребята поженились.

А год назад прошли обучение в Школе приемных родителей. Надеюсь, спешить с детьми они не станут – ни с кровными, ни с приемными. Совсем еще молодые. Но я уверена в том, что их дочкам и сыновьям повезет с родителями гораздо больше, чем в свое время Нэлле. У них будут осознанные понимающие мама и папа, которые станут беречь друг друга и собственных детей.

Родительство – это самые мощные эмоциональные качели из всех, доступных человеческому существу. Боль и горечь непередаваемой силы сменяются космическим счастьем и радостью. Именно дети убеждают взрослых в величайшей мудрости нашей жизни: в мире нет ничего важнее любви и отношений. Все остальное приложится.

Мою любовь к Нэлле сегодня невозможно выразить словами. Как и благодарность ей. Если бы не кровный ребенок, не те задачи, которые она перед нами с Денисом ставила, мы бы не выросли как родители и как личности. Не осознали бы, что основа счастливой семьи – это непрерывное развитие, осознанность мамы и папы. В семейной жизни, в роли родителей нельзя просто остановиться и пытаться убежать от проблем. Они, конечно же, обязательно будут. Вопрос только в том, как к ним относиться: лучше бы как к задачам разной степени сложности, чтобы соответственно их решать.

Наша потрясающая, принимающая, ласковая, добрая, веселая, озорная дочь – это целая Вселенная. Я ею горжусь. С взрослением Нэллы нам становится все интереснее вместе. Наш невероятный ребенок не считает больше, как в непростом подростковом возрасте, что родители «ничего не знают» и «устарели». Наоборот, я каждую минуту чувствую ее уважение и любовь к нам с Денисом.

Мы долго шли друг к другу, несмотря на то, что встретились сразу, в первые секунды жизни дочки. Но главное – это то, чему мы смогли научиться в пути. И это еще не конец: много чудесных открытий и положительных изменений нам предстоит.

Я твердо знаю – ничего страшного с нами больше не случится. У Нэллы есть поддержка и мощная опора в нашем с Денисом лице. Она выстроила этот фундамент сама, навеки соединив нас с мужем и наполнив нас силами.

Нэлла, я люблю тебя больше жизни, ты слышишь? И глубоко благодарна тебе за то, что ты сделала нас с папой такими, какие мы есть.

Часть II

Даша Маленькая

Встреча с судьбой

Мы с Денисом долго осторожничали. Мало того что целых семь лет размышляли об усыновлении, так еще и на финишной прямой – когда позади была Школа приемных родителей и сбор документов – то и дело возвращались к сомнениям. В истории приемного ребенка, очевидно, будет слишком много душевных ран и потерь. Слишком мало любви и принятия. Если наши с мужем родительские ошибки привели к таким сложностям с Нэллой, как мы сможем помочь ребенку, пережившему куда более серьезные психологические травмы?!

Тренеры Школы приемных родителей утверждали, что приемные дети – «это другое», «более сложное», «менее предсказуемое». Мы снова и снова примеряли более высокий уровень сложности воспитания ребенка на себя и понимали, что банально не выдержим. Сложнее, чем с Нэллой?! Даже идя теперь с мужем рука об руку, став одним организмом и поддерживая друг друга во всем, мы боялись не справиться.

Вот и качались как на волнах: то откладывали окончательное решение, то снова двигались навстречу ему. То прекращали собирать документы, то снова принимались за дело. Но на плаву нас удерживала главная мысль – даже в такой несовершенной семье, как наша, ребенку будет лучше, чем в детском доме. Об этом психологи, с которыми мы общались, говорили в один голос и с абсолютной уверенностью. К тому же мы не собирались останавливаться в своем развитии как родители.