Доносчики в истории России и СССР - Владимир Игнатов

В 1924 году Окладский был арестован и 14 января 1925 года Верховным судом РСФСР был приговорен к смертной казни, замененной в связи с преклонным возрастом десятью годами лишения свободы. Умер в местах лишения свободы в 1925 году.

Множество осведомителей полиции было и в большевистской партии. После революции один из доносчиков-большевиков написал Горькому покаянное письмо. Там были такие строки: «Ведь нас много — все лучшие партийные работники». Ближайшее окружение Ленина было буквально нашпиговано агентами полиции. Директор департамента полиции, уже в эмиграции, говорил, что каждый шаг, каждое слово Ленина известно было ему до мельчайших подробностей. В 1912 году в Праге, в обстановке величайшей конспирации, Ленин проводил съезд партии. В числе отобранных, «верных» и проверенных 13 его участников четверо были агентами полиции (Малиновский, Романов, Брандинский и Шурканов), трое из которых представили о съезде подробные доклады полиции.

Одним из крупнейших осведомителей Охранного отделения в рядах ленинской партии был российский политический деятель, член ЦК РСДРП Роман Вацлавович Малиновский (1876—1918 гг.). Поляк Малиновский в юности был уголовником, затем работал в петербургском профсоюзе металлистов, в 1906 году вступил в РСДРП, стал популярным вожаком этого профсоюза, одним из немногих рабочих в руководстве РСДРП и главным большевистским оратором в Думе.

В мае 1910 года охранное отделение арестовало большую группу московских социал-демократов и в их числе Малиновского.

Из тюрьмы он вышел уже секретным сотрудником Московского охранного отделения, получив кличку «Портной» и для начала 50 рублей ежемесячного жалованья. Свое быстрое освобождение — спустя десять дней после ареста — он объяснил тем, что правительство, как ему будто бы сказали в охранке, ничего не имеет против его работы в профсоюзах, а в работе революционных партий он дал честное слово не принимать участия. К сотрудничеству с Охранным отделением его привлекли, предположительно, под угрозой раскрытия криминального прошлого, которое могло помешать ему быть выбранным в Думу.

С 5 июля 1910-го по 19 октября 1913 года на основе донесений Малиновского было составлено 88 агентурных записок: за 1910 г. — 25, за 1911 г. — 33, за 1912 г. — 23, за 1913 г. — 7. Таким образом, Московское охранное отделение через Малиновского, и не только через него, имело подробную информацию о жизни партийной организации Москвы и Центрального промышленного района в целом, а также о нелегальных типографиях, каналах распространения нелегальной литературы, партийных адресах и явках. По донесениям провокатора были, арестованы многие большевики и меньшевики и среди них лучший его друг Шер. Руководство политической полиции было довольно работой нового сотрудника, который явился для охранки настоящей находкой. Соответственно росла и оплата его услуг. Она поднялась до 250 руб., а после переезда в Петербург — до 400, 500 и, наконец, до 700 руб. в месяц. Помимо этого, ему оплачивали так называемые «разъездные». Переехав в Петербург, он продолжал информировать и Московское охранное отделение, получая за это дополнительно по 25—50 рублей в месяц.

Постепенно охранка переориентировала «Портного» на проникновение в руководство большевистской партии. Получив информацию о подготовке «ленинской конференции», но не зная, где она состоится, руководство Департамента полиции и Московского охранного отделения приняло все возможные меры, чтобы провести в делегаты своих агентов. В число делегатов 6-й Всероссийской конференции в Праге попал и Малиновский, который был там избран членом ЦК РСДРП. За него проголосовало 12 из 14 делегатов конференции, имевших решающий голос, а его кандидатура была рекомендована для баллотировки по рабочей курии в IV Государственную думу.

После возвращения с Пражской конференции Малиновский был с распростертыми объятиями встречен в Московском охранном отделении, которое решило максимально содействовать его избранию в Думу. Для получения необходимого по избирательному закону ценза он устроился на постоянную работу на фабрику Фермана в Московской губернии (рабочие Москвы к выборам по рабочей курии не допускались). Московской охранке и Департаменту полиции пришлось непосредственно вмешаться в процесс избрания Малиновского. Так, полиция арестовала помощника механика фабрики Фермана Кривова, пытавшегося уволить Малиновского. Было сделано все, чтобы скрыть уголовное прошлое кандидата в депутаты. Разумеется, избирателям все эти закулисные махинации остались неизвестны. Кандидатуру Малиновского поддержали и большевики, и меньшевики, и кадеты.

В октябре 1912 года он был избран депутатом Думы и вскоре переехал в Петербург. Московская охранка передала своего лучшего агента непосредственно в руки Департамента полиции, где он стал значиться под новой кличкой «Икс». Теперь его работу лично направлял директор департамента полиции С.П. Белецкий. В Думе Малиновский сразу же зарекомендовал себя активным членом социал-демократической фракции. Не случайно именно ему было доверено огласить ее первую программную декларацию. И хотя Малиновский по согласованию с департаментом полиции умышленно опустил несколько принципиально важных положений (о всеобщем избирательном праве и превращении Думы в полновластное законодательное учреждение), общественный резонанс от его выступления был очень велик. Большой успех в пролетарской среде имели также речи Малиновского о проведении в жизнь страхового закона 1912 года, преследовании царскими властями профсоюзов и рабочей печати, положении дел на Ленских золотых приисках, массовых отравлениях работниц в Риге, взрыве на Охтенском пороховом заводе в Петербурге и другие. Офицерам охранки на тайных встречах даже приходилось просить его умерить революционный пыл речей. Повышение статуса Малиновского в думской фракции и одновременно в охранке не могло не сказаться на его внешнем облике и даже на характере. Получая весьма значительные суммы денег, как депутат Думы (350 руб. ежемесячно) и дополнительно как провокатор, Малиновский стал носить дорогие модные костюмы, часто посещать фешенебельные рестораны. Одновременно все чаще и чаще у него стало проявляться высокомерие по отношению к товарищам, раздражение и даже вспышки гнева, доходившие до истерики.

Малиновский неоднократно посещал Краков и Поронин, беседовал с В.И. Лениным, Т.Е. Зиновьевым, Н.К. Крупской.

В январе 1914 года он ездил вместе с Лениным в Париж и Брюссель, где выступал перед русскими политическими эмигрантами и делегатами IV съезда латышских социал-демократов. Все это способствовало укреплению доверия Ленина к Малиновскому. Во время своих публичных выступлений и в личных беседах с Лениным и его окружением Малиновский всегда выражался как убежденный большевик. В это же время он регулярно, по вечерам, в отдельных кабинетах самых дорогих петербургских ресторанов тайно встречался со своим шефом Белецким. До середины 1913 года Белецкого обычно сопровождал вице-директор Департамента полиции С.Е. Виссарионов, выполнявший функции «протоколиста» и эксперта. Во время этих свиданий Малиновский сообщал им обширную информацию о работе руководящих учреждений большевиков, приносил письма Ленина, Зиновьева, Крупской, проекты своих речей в Думе. Однажды он даже ухитрился передать для копирования архив думской фракции. То же самое он проделал со списком подписчиков на «Правду», сведениями о рабочих сборах на «Правду» и «Луч» и т.д. С подачи Малиновского подверглись арестам и высылке некоторые видные большевики-нелегалы.