Стая - Кейт Стюарт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 84
Перейти на страницу:

– Твое лицо, – шепчет он, покрывая нежными поцелуями мой лоб, веки, обводя еле заметные веснушки на носу и останавливаясь на губах. Меня затягивает его ласковый поцелуй, который он постепенно углубляет и ловит мой стон, когда я начинаю таять в его объятиях. Ему плевать на чужое мнение. Шон постоянно трогает меня на людях и наедине. Никаких запретов, никакой подобной фигни. Он каждый божий день заявляет на меня права, и сейчас его вообще ничего не сдерживает. Он захватывает мои губы, а я приникаю к нему. За всю жизнь я ни разу не испытывала такой привязанности. Никогда.

Всех мужчин из моего прошлого он превратил в лжецов и всего за несколько недель заклеймил их позором, даря мне свое внимание и заботу.

Вот почему я люблю заниматься с Шоном стиркой – да чем угодно.

С ним я постоянно заинтригована и возбуждена. Этот мужчина подозрительно обворожителен, и я никогда не знаю наперед, что он скажет.

Наглядный тому пример:

– Я не коплю деньги.

– Почему же? – Я отодвигаюсь.

Он просто приподнимает бровь в качестве ответа.

– А-а, дай угадаю. Нет иного времени кроме настоящего. Ты человек, живущий безо всякой мысли о будущем.

– Я упорно проталкиваю эту идею разными способами, – уткнувшись мне в шею, шепчет он.

Я удивленно смотрю на него и не успеваю задать вопрос, как он снова продолжает:

– Я бы предпочел раздать их, чем копить.

– Почему? Деньги тоже воображаемые?

Шон выпрямляется и смотрит на меня с улыбкой.

– Теперь ты понимаешь.

Я обхватываю его сзади за шею и веду пальцами по колючим светлым локонам.

– Есть закон, с которым ты считаешься?

– Только мой собственный.

– Беззаконник без будущего. И еще утверждаешь, что это я опасна.

– Даже не подозреваешь, насколько, – произносит он и стаскивает меня с машины. – Пойдем. Хочу покурить.

Мы сидим в его машине лицом к торговому центру и наблюдаем за суетой в прачечной и открытым рядом мексиканским рестораном. Там, за стеклом, в углу стоит женщина и раскатывает свежие тортильи. Улыбаясь, она замешивает тесто, раскатывает его и кидает на камень для выпечки рядом с рабочей поверхностью. Наблюдая за ее действиями, я немного погружаюсь в свои мысли, пока Шон щелкает зажигалкой. Одна сигарета превращается в две, а потом и в три, после чего он, извинившись, выходит из машины и направляется к прачечной. Я предлагаю пойти с ним, но Шон велит мне не дергаться. Так я и делаю, наблюдая, как пожилая женщина монотонно готовит тортилью. У нее такая же скучная работа, что и у меня на заводе. Но если я постоянно смотрю на часы в ожидании, когда раздастся традиционный свисток, то она улыбается во время работы, а не только когда общается с коллегами и покупателями, которые все время к ней подходят. Она счастлива и, похоже, с легкостью справляется со своей задачей. Я ей завидую, желая, чтобы и на моей работе царило такое же умиротворение. Шон возвращается и, не сказав ни слова, закуривает очередную сигарету. Резкий щелчок его зажигалки – единственный громкий звук в машине.

– Та женщина все это время готовила тортилью.

– Она готовит ее днями и ночами.

– Безумие какое.

– Это ее работа. Такая же у кучи других людей в этом городе.

– Знаю, я на такой работаю.

– Да. – Шон выдыхает облако дыма. – Но она не выражает недовольство своей работой.

– Это я уже поняла. Она постоянно улыбается.

Мы молчим почти вечность и просто за ней наблюдаем.

– Не представляю, почему она так счастлива.

– Это выбор, – тут же отвечает Шон.

– Выбор. – Я задумываюсь над его утверждением и вижу, что он так же пристально за ней наблюдает. – Ты с ней знаком?

– Ее зовут Сельма. Иногда отдает в мастерскую свой фургон.

– Она платит воображаемыми деньгами? – шучу я.

– Вроде того. Мы не берем с нее денег. Одежда готова.

– Я помогу.

Шон открывает дверь и дергает головой.

– Сиди спокойно.

– Шон, я два часа смотрела, как эта женщина готовит тортилью.

– Значит, продолжай смотреть дальше. – Он захлопывает дверь.

Я резко падаю на сиденье, взбесившись из-за его приказов, но все же остаюсь на месте. Через нескольку минут я снова в своих мыслях, обдумываю разговор в прачечной.

«Ты человек, живущий безо всякой мысли о будущем».

«Я упорно проталкиваю эту идею разными способами».

Доминик. Единственное умозаключение, к которому я прихожу. С той минуты, как я появилась в его доме, он ведет себя как настоящий урод. По его полному ненависти взгляду и дерзкому характеру я понимаю, что с ним будут проблемы. Спрошу Шона об этом потом, а пока смотрю, как Сельма заканчивает переворачивать над пламенем свежую порцию тортильи. Закончив, она сгребает большую часть и кладет их в пакет. Потом собирает несколько купюр в банке для чаевых. Женщина идет к кассовому аппарату, стоящему на другом конце прилавка, тщательно пересчитывает каждый доллар и вроде как меняет их на более крупные купюры из дальнего уголка ящика. Я удивленно распахиваю рот, увидев, как она прицельно осматривается и берет еще несколько купюр, исподтишка засунув деньги в пакет с тортильей. Сельма тут же начинает обхаживать еще нескольких подошедших покупателей. Оцепенев, я смотрю, как она держит ящик открытым, сдавая сдачу, а потом засовывает чеки себе в фартук. Она заметает следы. Оставшись у ящика одна, женщина берет еще несколько купюр, добавляет немного мелочи, и я понимаю, что к концу дня сумма сойдется.

Улыбающаяся Сельма – воровка, готовящая тортилью.

И делает она это не впервые.

Несколько часов я наблюдала за этой женщиной, восхищалась ее умением обрести радость в одиночестве, а потом обнаружила, что она воровка.

Ну не херня ли?

Шон не поверит, и я ловлю себя на том, что мне не терпится рассказать ему о своем открытии, когда рядом со мной останавливается фургон. Из него выходит мужчина лет тридцати и открывает заднюю дверь. Там стоит автомобильное кресло с электрической регулировкой, которое делает фургон доступным для инвалидных колясок. Мое внимание приковано к фургону, и я не замечаю Сельму, пока она тоже не заглядывает в фургон. Она держит в руке пакет и что-то торопливо напевает мягким голосом на испанском. Заднее кресло поворачивается и перед глазами предстает маленький мальчик. Он инвалид, усохшие руки и ноги висят по бокам. Он рыщет глазами, мечет ими влево-направо. Мальчик слеп. Сельма заходит в фургон, осыпает его поцелуями и бросает на сиденье рядом пакет с наличкой и тортильями. У меня сжимается сердце.

Она делает это ради него.

Она ворует ради него.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?