Книжный Дозор - Аркадий Шушпанов

Вместе со способностями.

По большому счету, именно этому Чапек был обязан своим легендарным «прыжком через ступеньки» – с седьмого на четвертый уровень за одну ночь. Именно благодаря Обмену Судьбой он приобрел способность подсознательно верить книгам настолько же, насколько верил Сумраку и реальной жизни. Так умели верить лишь единицы, вовремя попавшие в Книжный Дозор.

Так что наставник Дреер оказался не вторым, а первым. Первым Иным, кто воспользовался «зеркалами Чапека», используя только природный дар.

– …Значит, кто-то из вас променял свою Судьбу на то, что было у Темного книгочея с седьмым уровнем?

– Это был я, – с хитринкой улыбнулся Зак. – После ритуала много остается. Даже сумеречный облик меняется только чуть-чуть.

– А что же ты тогда сам по «зеркалам» не прогулялся? – спросил Дреер.

Из-за детского облика дозорного было очень трудно обращаться к нему на «вы», хотя Пухлый и был намного старше.

– Не могу, – все так же улыбаясь, но уже без хитринки, сказал мальчик. – Я подарил это пану Яношу. Ритуал… его нельзя предсказать до самого конца. Как хорошую книжку. Что-то появляется сразу у двоих. А что-то меняется полностью. Я теперь знаю кое-какую инквизиторскую магию. Но способность верить в книги как в жизнь я потерял. Уступил.

– М-да, – только и мог высказаться Дреер.

– Зак теперь никогда не покидает библиотеку. – Девочка рядом впервые назвала паренька по имени.

– Серьезная жертва. – Дмитрий сам не понял, шутил он или нет, когда это говорил.

– Ничего подобного, – возразил тот. – У меня здесь доступ во все книги мира.

– Да вы, дорогие мои, еще и книжные пираты! – сказал Дреер.

– Договор не запрещает, – серьезно напомнила девочка.

– Нужно будет предложить внести поправки, – покосился на нее словесник.

– То есть вы готовы обменяться? – спросил Зак.

– А кто будет моим… хм… донором?

– Стефан.

Оседлавший летающую книгу мальчик, который наслал на Стригаля «мировую скорбь», кивнул.

– Знаете, тоже нет, – чуть помедлив, сказал Дреер.

– Почему? – это раздался даже не один голос, а целый хор.

– Во-первых, не хочу, чтобы вот этот шкодник провел остаток своих дней в библиотеке. Книги, конечно, вещь хорошая, но жизнь как-то поинтереснее. Даже у Иных, не говоря уже о людях.

– У нас не только книги, – вставил Зак. – У нас еще все настольные игры есть. Все, какие придумали!

– Именно поэтому, – отрезал Дмитрий. – Это, так сказать, и есть уже «во-вторых». Вы, простите, дегенераты. Два ваших основателя хотели как лучше, но оказались скверными родителями. Вы никому ничего плохого не делаете, но кому и что вы делаете хорошего? Да, знаю. Прятать опасные книги, охотиться на привидений, ставить на место книжных вампиров! Только вы не Дозор. Вы играете в Дозор. А потом, может, захотите поиграть в Книжную Инквизицию. Разобьетесь на две команды и начнете. Обменяться с вами судьбой – это стать как вы. Я лучше рискну. Авось сознание не вывернут.

В библиотечном зале повисло молчание. Книжные дозорные явно не ожидали чтения морали. Дмитрий подумал, что все дело в Свете. Чапек был инфантильным и еще Темным. Потому с ним у этих деток и получилось.

– Хорошо, – наконец сказал Зак. Он как будто прочитал мысли Дреера. – Светлые и Темные любят договариваться. Давайте и мы с вами заключим договор. Вы хотите снять «мировую скорбь»? Мы дадим вам средство. Просто нанесем букву на одну руку, вы приложите ее тому Инквизитору – и все. Но если вам будут… вскрывать память или что-то в этом роде, вы не уйдете в Сумрак. Вернетесь к нам, пройдете Обмен и останетесь.

– Хорошо, – подумав, согласился Дреер. – Правда, есть одна загвоздка. Видите ли, я очень плохо вру. Стараюсь, но все равно не очень получается. Сколько раз пытался! Меня очень легко вывести на чистую воду… Особенно Инквизиции.

– Этому мы поможем, – оживилась девочка с косичками.

– Научите меня легко говорить неправду?

– Нет. Но вы же верите книгам?

* * *

…Первое, что он увидел, – это ноги. Много ног в серых штанах и добротных ботинках военного образца. Если поднять глаза чуть вверх, можно было увидеть полы форменных балахонов.

Дреера быстро перевернули на спину, приподняли, проверили зрачки. Он почувствовал даже прикосновение лечебной магии.

– В норме, – сказал над ним по-английски Клод, а затем выругался по-французски.

– Ни одного ожога… – раздался над Дмитрием еще чей-то голос.

– Вот кому таскать каштаны из огня, – произнес над самым ухом Майлгун Люэллин. – Хорошо тебя приложило.

– Чем?… – разлепил пересохшие губы Дреер.

– Не поверишь, книгой. Не успела всосать и тут же выплюнула. Отрыжка от тебя. Или несварение.

– Я герой не ее романа, – прокряхтел Дмитрий.

– Значит, точно в норме. Помогите ему встать. – Майлгун поднялся сам. – Да не держись ты за этот чертов каталог!

Только сейчас Дмитрий осознал, что вцепился здоровой рукой в растрепанный экземпляр «Справочника Шиллера». Пока два Инквизитора поднимали его под руки с пола, он все же разжал пальцы, и томик упал, рассыпаясь на страницы, будто Дмитрий выронил карточную колоду.

Следя взглядом за страницами, Дреер невольно увидел в нескольких шагах выгоревшее пятно на полу. Лишь сейчас он понял, что в воздухе еще чувствуется запах дыма и гари, хотя с шумом работала вентиляция. Вокруг пятна виднелись следы применения спецзаклинаний и порошка обычного огнетушителя.

– Отобрал, значит, книгу, – констатировал Майлгун. – А этот… ушел?

– Ушел, – кивнул Дреер.

Он еще нетвердо стоял на ногах, но жестом отклонил помощь Инквизиторов.

Над обгоревшим местом мерцал воздух – тут в несколько рук уже в прямом смысле колдовали оперативники.

– Дотла, – сказал Майлгун.

– А Стригаль где?

– Там лежит, между стеллажами. Что ему под «фризом» будет?

Действительно, подумал словесник. В библиотеке Книжного Дозора он, похоже, забыл очевидные вещи.

Пошатываясь, Дмитрий развернулся и двинулся в сторону, куда махнул рукой валлиец. По пути кто-то сунул походную кружку-термос с чем-то теплым. Без размышлений Дмитрий принял сосуд и отхлебнул. Это оказался чай, сладкий до приторности. Видимо, нетвердую походку истолковали как близость «сумеречной» гипогликемической комы.

Поставив недопитую кружку на стеллаж, в прореху между пыльными книгами, Дмитрий наклонился над временно «замороженным» телом Стригаля. Хотя «наклонился» – это сильно сказано. Скорее упал на колени.

– Снимите чары, – обернулся он к Майлгуну.