Отвергнутый дар - Ольга Володарская

«Когда-нибудь нога подвернется, и все… Перелом лодыжки обеспечен!» – подумала Нина.

Едва эта мысль пронеслась в ее голове, как хозяйка вскрикнула и упала на колено.

– Черт подери! – прорычала она сквозь боль. – Нога подвернулась ни с того ни с сего…

Нина бросилась ей на помощь. Дэн тоже не остался в стороне. Вдвоем они подняли начальницу, но та не смогла ступить на ногу. Пасынок усадил ее на кресло, помог снять сапог. Осмотрев распухшую лодыжку, он сообщил:

– Перелом. Надо в больницу ехать.

– Так поехали! Зря, что ли, тебе папочка машину купил!

В скором времени они исчезли, оставив Нину одну в галерее.

Посетителей не было. Водянова открыла книжку, попыталась читать. Но прошло пять минут, а она оставалась на той же странице.

Отложив роман, Нина задумалась.

Что за чертовщина творится с ней в последнее время? Жила себе спокойно, и вдруг…

Умирающий буквально на ее руках колдун, его домашняя птица, кошки, ни с того ни с сего полюбившие ее, странные сны… Нина все утро делала вид, что ничего особенного в этом нет. Но когда работодательница подвернула ногу сразу после того, как она, можно сказать, пожелала этого, Водянова по-настоящему испугалась. Столько необъяснимого с ней за всю жизнь не происходило! А тут меньше чем за сутки так много всего…

И началось это после визита к колдунье. «Нет, во время! – поправила себя Нина. – Я помню, как чернели свечи. Как сжимала голову боль. И как испугалась колдунья, закончив обряд… Да и закончила ли она его? Скорее, прервала!»

Нина посидела еще несколько минут, пытаясь самостоятельно разобраться в происшедшем. Но, поняв, что это не в ее силах, вскочила, быстро оделась и покинула галерею. Она знала, у кого может получить ответ! Или хотя бы попытаться…

Радик стоял у окна и с тоской смотрел на пасмурное небо. Кто бы знал, как он ненавидел самое начало весны. Эти низкие серые облака, этот тяжелый, влажный воздух, ноздреватые сугробы. Когда зима не торопилась уступать свои права, он радовался как ребенок. Но в этом году уже 1 марта начались разительные природные изменения, которые он не мог терпеть.

Рывком задернув штору, Радик вернулся в кровать. Ира спала на диване, уткнувшись массивным носом в подушку. Ее длинные волосы оставались заплетенными, хотя уж на ночь-то можно было их распустить, а на верхнем веке чернели остатки подводки. Из-за толстых стекол очков Ирины глаза казались малюсенькими, и она постоянно жирно их подводила. А еще носила водолазки, потому что считала свою шею излишне тонкой. Сейчас на ней была такая. Радик не разрешал ей держать у себя дома хоть что-то свое, будь то тапочки, ночная рубашка или зубная щетка. Вот Маловой и приходилось спать в том, в чем пришла. Не раздеваться же догола с ее-то ужасной фигурой…

Радик несколько секунд брезгливо смотрел на Иру, после чего отвернулся. Как он мог спать с ней? С этой абсолютно непривлекательной женщиной? Ведь всегда желал других… Таких, как Нина Водянова, например.

Желал, но смертельно их боялся! С тех пор, как Радика на глазах у всех унизила первая красавица института, он стал держаться от девушек со сногсшибательной внешностью подальше. Но вожделел только таких.

«Кто день и ночь мечтает о сказочной красавице, в конце концов изнасилует собственную молочницу, – вспомнилось вдруг Радику известное изречение кого-то из классиков. – Это практически про меня. Пусть Ира не молочница, я ее не насиловал…»

– Ты чего так равно? – услышал Радик сонный голос Маловой.

– Не спится, – буркнул он в ответ.

Ира подняла голову и посмотрела на него своими близорукими глазами. Зрение у нее было минус шесть. Поэтому вряд ли она хорошо рассмотрела лицо Радика. Значит, почувствовала, что с ним не все в порядке.

– Ты чего такой? – спросила она.

– Какой такой? – начал злиться Радик.

– Странный…

– Малова, не доставай! Я в норме!

Он встал с кровати, натянул на себя халат и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

На самом деле ему было не по себе. Размышляя о пасмурном небе и сногсшибательных женщинах, Радик пытался отвлечься от главной, не дающей покоя мысли… О смерти отца!

«Не думать! – одернул себя Радовский. – Не думать, иначе…»

Но было поздно. Перед глазами снова всплыла знакомая картина.

Темнота. Пурга. Ветер. Мусорные баки. На снегу чуть припорошенные следы и… Кровь! Радик не видит, что это именно кровь, темно, и капли ее кажутся просто темными пятнами, но он знает точно: это не краска и не какой-нибудь кетчуп, а именно она… Кровь!

Кровь его отца. Сам он лежит на снегу. Радик наклонился над ним. И тянет к нему руку, желая коснуться…

Коснуться? О нет… Не за тем он тянет руку! А чтобы вытащить из раны нож. Он торчит, загнанный по самую рукоятку, в отцовской груди. А вокруг ручки пузырится кровь…

Радик тряхнул головой. Но картинка пропала не сразу. Несколько секунд Радовский видел перед глазами рукоятку ножа. Черную, гладкую, с поблескивающим на ней магическим символом. Радик узнал нож. Это был АТАМ. Ритуальный кинжал, который Радовский смастерил сам, намереваясь использовать его в колдовских ритуалах. Но тот почему-то не впитал в себя магической силы. Или просто у Радика не получалось правильно его использовать. В общем, в его руках он оставался обычным ножом. Поэтому парень подарил его отцу. Давно. Когда еще не ненавидел…

– Радик, Радик, ты слышишь меня? – донесся до него обеспокоенный голос. – Тебе плохо?

Он поднял глаза на вошедшую в кухню Иру и медленно покачал головой.

– На тебе лица нет.

Хотелось огрызнуться в ответ, но сил не было. Радик только отмахнулся от Иры и пошел в ванную, чтобы принять душ и почистить зубы перед выходом из дома. Малова, естественно, потащилась следом. Но Радик захлопнул перед ней дверь.

– Тебе завтрак приготовить? – крикнула она.

– Не надо.

– А кофе?

Понимая, что Ира не отстанет, Радик ответил утвердительно.

Она удалилась. Радовский подставил свое бледное, в крупных мурашках тело под горячие струи душа. Когда кожа стала гладкой и розовой, выключил воду. Вытерся. Почистил зубы. Хотел подправить эспаньолку, но передумал. Его вдруг охватило нетерпение. Хотелось поскорее попасть в квартиру отца, чтобы проверить, на месте ли его подарок – магический атам.

Выйдя из ванной, Радик быстро оделся, причесался и выскользнул из квартиры. Ира этого не заметила. Хватилась она его, только когда он вышел из подъезда. Начала звонить на сотовый, но Радик не ответил.

До дома отца, как обычно, он ехал на метро. У него имелась машина, старенькая «Нексия», но Радик редко ею пользовался. Он не очень хорошо водил, к тому же машина не соответствовала его имиджу. Когда он ее покупал, то думал «прокачать». Выкрасить в черный цвет, а поверху пустить рисунок серебром или неоном, дно подсветить, на капот навешать чего-нибудь эдакого, а окна наглухо затонировать. Вот только денег на этот тюнинг все не хватало. И Радик предпочитал своей невзрачной тачке метро.