Октябрьские ведьмы - Дженнифер Классен

сородичей, она выглядела немного странно и совсем не пугала. Хотя острый клюв и жёлтые когти вызывали определённые опасения.

Птица снова прыгнула, мотнув головой. Казалось, от её темных глаз невозможно что-то утаить. Затем она снова запрыгала вперёд, пока её крючковатые лапы не остановились на одном из концов звезды.

Внимание! Отправляемые вами вещи слишком крупные и должны быть оформлены по отдельности. Ваше отправление будет невозможно вернуть отправителю в связи с его необычайно большим весом.

Глава 16

Мы все вытаращились на птицу.

– Я совершенно точно не буду вставать в звезду с птицей. – Лицо Керры скривилось от отвращения. – Кто главный в этой звезде? Чья эта конструкция?

Звёздные конструкции так не работают. Мама бы точно категорически запретила мне вставать в смешанную звезду с Морганами! Я почти не сомневалась, что такое было впервые, по крайней мере для поколения моих тёть.

Но я всё равно шагнула в конец, соседний с тем, который заняла птица. Будь мама и тёти дома, я бы без колебаний встала с ними в звезду. Но ради шанса вернуть их я готова была стать частью любой звезды. Мирабель встала на конце сбоку от меня. Повисла недолгая пауза, после чего Сенара с присущей ей ледяной элегантностью, явно унаследованной от мамы, взмахнула полами белой мантии и шагнула на противоположный от птицы конец.

Какое-то время мы постояли так, как члены одной команды в ожидании свистка к началу матча. Только у нас не хватало игрока. Птица наклонила голову.

– Извините, мне нужно поговорить с сестрой, – объявила Сенара, и они с Керрой, у которой был вид непокорного щенка, отошли в сторону и зашептались.

– Тебе слышно, о чём они говорят? – спросила я.

– Я знаю, о чём они говорят, – сказала Мирабель. И понизила голос, подражая Сенаре: – Почему ты вечно так себя ведёшь? Неужели так сложно сделать то, что тебе говорят?

– Ты правда их слышишь? – удивилась я.

– Нет конечно. Но я знаю, что именно все старшие сёстры думают о младших.

Я повернулась к Морганам и увидела, как Сенара указывает на птицу, на звезду, на себя, даже не пытаясь скрыть раздражения.

Волосы Керры стояли дыбом, будто о них потёрли воздушный шар. Может, она заплетала косички, чтобы походить на свою красавицу сестру?

Когда они вернулись к звезде, Сенара гневно сощурилась на Керру, внезапно напомнив мне свою мать.

– Матушке не нравится, когда мы отступаем от её планов. А мы и так уже это сделали, поэтому… мы здесь. – Окинув недовольным взглядом птицу, звезду и нас, Керра пожала плечами и нарочито медленно шагнула на последний свободный конец. И выпрямилась с таким видом, будто позировала для портрета «Ведьма в пентаграмме».

Я закрыла глаза и представила, что стою в окружении родных, любящих и умеющих обращаться с магией. Представила маму с её тёплой и пахнущей лимонами кожей, её лицо, расплывающееся в ласковой улыбке, добавляющей блеска её глазам. Представила пахнущую свежескошенной травой тётю Пруди с её отрывистым голосом и жёсткими и перемазанными в земле руками. Представила тётю Конни, округлую как булку, с аккуратным маникюром и в чистом фартуке, от которой всегда умопомрачительно пахнет выпеченным до совершенства хлебом.

– А теперь что? – спросила Мирабель, и я открыла глаза.

Наши тела раньше наших мозгов осознали, что что-то происходит. Я было решила, что это только внутри меня завибрировала магия, но быстро поняла, что остальные тоже это чувствуют. Это ощущение ухнуло куда-то вглубь моего живота, там усилилось и внезапно исчезло. А когда я вытянула руки в стороны, то обнаружила, что они светятся.

Мы все переглядывались, и в глазах каждой из девочек вокруг меня отражалось моё собственное потрясение.

– Что это было?

Я посмотрела по сторонам. Магия дома продолжала неторопливо рассеиваться, но в остальном ничего не изменилось. Кроме…

В окне сбоку от меня и Мирабель ничего не было. Ни домов, ни деревьев, ни машин. Одно небо.

Я решительно направилась к входной двери и распахнула её. Наша улица исчезла, вместо неё где-то очень и очень далеко впереди протянулась голубоватая линия горизонта – и больше ничего. Если бы я шагнула за порог, то ухнула бы в пустоту.

Наш дом потерялся в пространстве подобно маленькой овечке.

Я наклонилась вперёд, насколько у меня хватило смелости, – и сразу же об этом пожалела. Далеко внизу, на многие сотни футов вниз простиралась зелёно-синяя водная гладь. О звёзды – мы висели над морем!

– Клем! Вернись сейчас же! – приказала Мирабель, выглядывающая из открытого кухонного окна.

Наш дом, по всей видимости, перенёсся на край света, устроившись на самом краешке обрыва. Под нами были только кучи камней от обрушившихся скал, ласкаемых пенящимися волнами. Меня замутило, и я торопливо отпрянула от двери.

– Я не собираюсь умирать в сорвавшемся в пропасть доме! – закричала Мирабель и, поймав мой ошарашенный взгляд, закатила глаза. – Нельзя, чтобы он рухнул вниз!

– Где мы? – прошептала я, не видя ничего, кроме моря.

Зато выражение лица Керры кардинально изменилось, став совершенно диким. Она смотрела на открывшиеся перед нами просторы так, будто готова впиться в них зубами. Или расцеловать.

– Дома! – с ликованием выдохнула она.

Громкий клич привлёк моё внимание, и, обернувшись, я увидела, как птица порхнула прямо на голову Керры.

– Пошла прочь! – закричала Керра, получив крыльями по лицу, и замахала руками и головой, вне себя из-за столь наглого вторжения в личное пространство, совсем как тётя Пруди. Издав новый клич, сокол, наклонив голову, посмотрел на нас и вылетел в окно. Натужно взмахнув несколько раз крыльями, он скрылся в зарослях вереска.

Не зная, радоваться или пугаться, что мы оказались на территории Морганов, я достала из кармана Бобби и погладила её по гриве. Звезда в её лбу начала тускнеть, но в остальном пони совсем не изменилась, и пока она была в порядке, я тоже была в порядке. Не важно, как мы здесь оказались, главное – что наши родные близко и нам предстоит работа.

– Идёмте! Мирабель, скорее!

– Мерлины никуда не ходят, – возразила Мирабель.

И она права: мы ни разу не выбирались куда-нибудь всей семьей: у нас не было машины. Мы не стремились расширять свои горизонты, пробуя что-то новое. Наши тёти и без того были счастливы там, где проводили большую часть своей жизни: тётя Пруди – на своём участке, тётя Конни – на кухне, а мама – за столом, заваленным рулонами ткани.

Мирабель развернула оставленную тётей Флисси бумажную карту и покрутила её, будто пыталась сориентироваться.

– Как мне сейчас