Кремль 2222. Волоколамское шоссе - Константин Кривчиков

Поэтому Лошак не стал церемониться – рыскнул в сторону косматого «викинга» и вмиг отгрыз ему лапу с колуном. После чего смачно выдохнул:

– К‑ха!

Мол, учти, приятель, на будущее – колуны мутам не игрушка. Знай, с кем связываться. А коли не умеешь вещью пользоваться, то лучше положи на место. Да и сам лучше полежи, если поплохело.

Нео так и поступил. Оставшись без лапы, жалобно взвизгнул и свалился на землю. А колун с лапой Лошак, мотнув головой, забросил в заросли. Да так удачно, что угодил обухом в башку одному из нео. После чего тот скоропостижно скопытился, даже не поняв, от чьей лапы принял геройскую смерть.

Схватка, между тем, набирала обороты. Мохначи выскакивали из зарослей, как черти из табакерки. И оставалось лишь радоваться тому, что дрыгговцы не умеют пользоваться луками – сноровки у них для этого не хватает. Видимо, сказывались издержки лесной – относительно мирной и сытной – жизни, не способствующей развитию мозговых извилин и гибкости кисти.

Будь на их месте более продвинутые городские нео, те могли бы обстрелять людей из чащобы. И почти бы наверняка кого‑то подранили. А эти надеялись исключительно на рукопашную, руководствуясь мудростью предков «сила в лапах есть, ума в башке не надо». И потому несли потери еще на ближних подступах.

Егор услышал, как загрохотали пищали, и мог, даже не оборачиваясь, поклясться, что каждый такой выстрел вырывает из рядов мохначей очередного кандидата в покойники. Парни с пищалями, как и все «лесные», были охотниками, а не профессиональными воинами. Но дело свое знали туго, а уж на дистанции в десять‑пятнадцать шагов никогда не промахивались.

Как, впрочем, и лучник Степан, умудрявшийся за минуту выпускать в цель до пяти стрел. Вот и сейчас он, забравшись на телегу, прицельно выбивал на дистанции мохнатых – одного за другим. Благо, те неслись во весь опор, выпучив глаза, и даже не пытаясь увернуться от стрел.

Кое‑кто, правда, был облачен в примитивные кожаные майки, заменявшие «мохнатым лыцарям» латы. Но в подобном «топике» переть на боевой лук примерно то же самое, что с помощью бикини пробовать остановить притязания сексуального маньяка. Попытка, как говорится, не пытка, но результат заранее известен.

Около телеги, где «окопался» Степан и один из бойцов с пищалью, заняли круговую оборону братья Демид и Игорь. Демид лихо кроил на куски боевым топором, подбегавших, словно на конвейере, нео, а «младшой» Игорь встречал их кистенем с шипастым шаром.

Очень удобная штука – накатишь в лоб, и череп сразу вдребезги. И наплевать на то, что это особый противоударный череп марки ЧНЗ или, если расшифровать, череп нео закаленный . Ведь на любой череп закаленный всегда найдется кистень дуболомный . Диалектика, однако.

Так что, в своих бойцах Егор не сомневался. Глянул по долгу командира, улучив момент, и снова занялся своими делами – в смысле, «своими» косматыми, которые навалились на него целой гурьбой. Видимо, понимали, что он за старшего, раз один гарцует на фенакодусе. А старшего в рядах противника всегда желательно уничтожить в первую очередь – это любой дремучий мохнач понимает.

А еще мохнатых привлекало то, что Егор находился в отдалении от остального отряда. Они ведь тоже считать умеют, пусть иногда и только до двух – так и говорят: «Два и один. Два и много. Два и остальные». Но Егор‑то был один – как тут не сосчитать?

Однако в данный момент у косматых «бухгалтеров» вышла промашка – не сошлись, так сказать, сальдо и бульдо. Егора они посчитали, а Лошака почему‑то не учли в качестве штатной единицы или не придали ему существенного значения. А ведь настоящий боевой фенакодус иногда полдюжины воинов стоит, особенно, если рассвирепеет.

И что из того, что оружия нет? А челюсти и клыки на что, способные раздербанить любую плоть и перекусить шею любому муту, как тростинку? А лапы с пятисантиметровыми когтями? А хвост, в конце концов, заменяющий по силе воздействия десяток кнутов? Не учли, значит? Тогда это ваши проблемы, счетоводы хреновы.

Тем более, что Лошак еще и рассвирепел. Он почему‑то вообще очень быстро заводился. Иному палец покажи, и он сразу смеется. А Лошака стоит пальцем ткнуть – чужаку, естественно – и он сразу звереет. Темперамент, однако, и гены.

А тут еще и сильно ткнули. И не пальцем, а какой‑то мохнатый засранец изловчился уколоть копьем в круп. Вот оно и понеслось.

Егор этому уроду, который обидел Лошака, отчекрыжил тесаком башку. И тем самым, в какой‑то степени, оказал ему добрую услугу. Потому что разъяренный фенакодус засранцу башку не отчекрыжил бы, а элементарно зажевал. Что, согласитесь, менее приятно, чем почти хирургическая операция, когда тебе аккуратно и практически безболезненно перерубают шею отточенным клинком.

В результате этому нео, считай, повезло, потому что умер он быстро и без боли. Зато не повезло остальным, угодившим под карающий гнев Лошака. Пока Егор махал тесаком и отбивался копьем от наседающих мохначей, фенакодус рвал их зубами и когтями. А одному, особо борзому с заточенной рессорой, взял и просто влепил пендаля, отчего тот отлетел на три метра и повис на суку. А как не повиснуть, когда этот самый сук пропорол тебя насквозь?

Через пару минут, когда до мутантов дошло, что их расчеты оказались неверны, собственно, и считать‑то уже было нечего и некого. Потому что от шайки мохначей остались считаные единицы. Едва ли не «последний из могикан», смекнув, что пикник не удался, попробовал было удрать в чащу. Да не успел, схватив от Степана стрелу под лопатку.

А остальные… остальные, в основном, валялись на просеке и под ближайшими кустами. Кто уже совсем бездыханный, а кто на последнем издыхании. И неизвестно еще, кому в этот момент было лучше. Ведь при некоторых обстоятельствах лучше сразу сдохнуть, чем грезить о светлом будущем с распоротым животом.

Среди тех, кто еще продолжал грезить, находился нео, угодивший на сук. Егор, взглянув на него, сначала подумал: а не отрубить ли хлопцу голову? Ведь среди нео иногда очень живучие особи попадаются – оставишь такого мирно подыхать, а он, зараза, оклемается да и выживет. Так что, первое желание Егора было вполне оправданным. Но через мгновение он передумал.

Спрыгнув с фенакодуса, Егор приблизился к мутанту и спросил:

– Ну что, хлопец, больно?

Тот приподнял голову с мутными глазами, хрюкнул и попытался плюнуть в Егора. Дерзким оказался «хлопец», чего уж говорить. Тем более, что терять ему было нечего. Однако Егор на провокацию не повелся. Да и плевок получился жидким и слабым, угодив нео на грудь. Чего на такое обижаться?

– Не злись, мохнатый, – сказал Егор. – Ну, случилось так. Я ведь понимаю, что тебе сейчас очень больно. И ты, наверное, хочешь, чтобы я тебя побыстрее прикончил. Да? Чтобы ты без задержек ушел за Черную Границу. Ведь так?

Нео промолчал, но в глазах промелькнула искра заинтересованности.

– Вижу, что понимаешь, – продолжил разговор по душам Егор. – А если оставить тебя здесь висеть, то висеть ты будешь долго. Пока не налетят квазимухи и не начнут тебя хавать заживо. Да, печальная перспектива… Впрочем, можешь и дальше молчать. Я же понимаю, что тебе западло с хомо общаться. Ну, я пошел?