Смертельный отбор: в поисках истинной - Наталья Дорофеева

браслете 1 час и 24 минуты, а столько я точно не продержусь. Очень быстро я снова на долю секунду закрываю глаза и этого хватает, чтобы звери подошли ко мне уже на расстояние около двух метров.

Теперь перспектива сгореть уже не кажется мне такой страшной, так что решаюсь попросить сидящего на моем плече дракончика.

— Малыш, ты можешь спалить перегородку?

Дрим смотрит сначала на меня, потом на стену из растений. Такое чувство, будто хочет сказать, что я сошла с ума, но все же подлетает к перегородке и пытается ее поджечь. К сожалению, искры, вылетающие из пасти малыша, просто поглощаются растениями. Несмотря на неудачу, дух не прекращает попытки, пытается снова и снова поджечь растения. Одна из лиан отделяется от стены и с силой бьет по моему дракончику, который отлетает в сторону. Бросаюсь к нему, не забывая о гигантских зверях в проходе, которых пытаюсь не упустить из виду. Брюшко Дрима проткнуто толстой веткой. Дракончик в сознании, но свет, излучаемый им, становится очень слабым.

Жуткие создания, ранее внешне состоявшие из кустов, теперь, в полумраке, выглядят совсем иначе. Белый окрас шерсти, черные миндалевидные глаза, серые кожистые крылья, в сложенном виде похожие на длинные черные плащи… С торжествующим рыком одна из этих тварей бросилась ко мне. Инстинктивно выставляю вперед руки и нападающий отлетает на несколько метров. Второй зверь тут же тоже кидается на меня. Теперь уже осознанно пытаюсь защититься, и бывшая статуя отправляется к своему собрату.

Как и во время испытания в лесу, я испытывала злость, страх и желание жить. Пытаюсь снова ощутить все эти эмоции и применить силу на перегородке из растений. Это оказывается куда более действенным метолом, чем попытки ее поджечь. Тот же маневр с внешней стеной лабиринта не удается, растения на ней взрываются и разлетаются, но на их месте тут же образуются новые. Ну, попытаться стоило. Хватаю на руки моего раненного дракончика и несусь прочь от оживших статуй.

Дракончик все еще продолжает слабо освещать путь, находясь у меня на руках. Помочь мне ему просто нечем, кроме как вытащить из этого лабиринта, и передать в руки лекарей. Бегу, не останавливаясь ровно до того момент, пока не слышу женский крик, раздающийся впереди.

Замираю в раздумьях, стоит ли туда идти? Но лабиринт не оставляет мне никакого выбора, отрезая путь назад очередной перегородкой. Только на этот раз она сделана из камня. Пробую избавиться от препятствия также, как и прошлый раз, но ничего не получается. Снова слышу крик. Что ж, премия Дарвина, жди меня.

Глава 21: Неожиданная помощь

Амалия Трайэн.

Двигаюсь направо, никаких препятствий. Уже надоело бродить, твердо решаю остановиться и передохнуть через 10 минут. Пока же продолжаю путь и направляюсь в очередной проход. Сворачиваю за угол и нос к носу сталкиваюсь с двухметровым пауком. Восемь пар черных глаз, устремивших свой взор на меня ясно дают понять, что меня заметили. Разворачиваюсь, пытаюсь убежать, но тут же оказываюсь под потолком. Отчаянно брыкаюсь и кричу от боли, когда челюсть твари впивается мне в ногу. Пытаюсь с помощью телекинеза отшвырнуть паука от себя, но похоже, магия на него не действует. Тогда решаю воздействовать на эту тварь не напрямую и метким броском направляю одну из веток в стене прям пауку в глаз. Он воет от боли, но из лап меня не выпускает. Стрекоза, также как и я, решает атаковать глаза, пытаясь отвлечь внимание этой твари.

Что в туннеле появился кто-то еще замечаю только после того, как под пауком взрывается плита и тот от неожиданности роняет меня вниз. Наконец-то, я снова на земле! А рядом со мной оказывается Марианна. Она помогает подняться, что удается сделать с трудом. Нога кровоточит, передвигать ею сложно и очень больно. Паук уже пришел в себя после взрыва, от которого, похоже, не сильно пострадал. Он вновь раскрыл челюсти и двинулся в нашу сторону.

Далеко я с такой раной не убегу, можно даже не пытаться. Вижу, как Марианна кричит, вскидывает руки и паук отлетает к стене. Телекинез? Но почему у меня не сработало? Раздумывать об этом не время, восьмиглазая тварь уже снова готовиться напасть.

— Бей по глазам! — решаю, что лучше пользоваться проверенным методом. — Один я уже выбила.

Повторяю трюк с веткой. Только на этот раз отправляю в паука сразу четыре побега. Марианна, тем временем, подрывает над членистоногой тварью часть потолка, куски от которого летят прямо в цель. Еще раз бросаю в паука отростки растений и эта тварь остается без последнего из восьми глаз. Сама не верю, но нам действительно удается его ослепить. Паук ревет, сучит лапами, что дает нам возможность перебраться через него, а затем и убраться как можно дальше.

Останавливаемся мы только тогда, когда больше не слышим этот ужасный рев. Падаю на землю и только сейчас замечаю, что у Марианны в руках ее дух-хранитель.

— Что с ним?

— Пытался помочь, — отвечает она. — Пострадал из-за меня… Веткой проткнуло насквозь.

Удивленно смотрю на девушку.

— В чем проблема? Вытащи.

— Нельзя. Он же кровью сразу истечет, если убрать ветку.

— Марианн, ты что? Это же дух. Он сам себя вылечит. Просто нужно убрать то, что мешает ране закрыться.

Смотрит на меня сначала с изумлением, потом с недоверием, но все таки делает то, что необходимо. Как только она извлекает ветку из духа, рана начинает затягиваться. На полное исцеление уходит всего минута. Марианна плачет, стискивает своего хранителя в объятиях как плюшевую игрушку.

— Прости, малыш, я дура, — говорит ему.

Удивительно, но дух не то, что не злиться, а наоборот остается доволен таким обращением.

— А лечить духи тоже умеют? — спрашивает моя соседка.

— Было бы неплохо… У всех духов разные способности. Мой Винсент точно нет. А твой… Умеешь? — обращаюсь к дракону.

Садится на плечо к Марианне, опускает морду. Судя по всему, тоже не умеет.

Осматриваем мою рану. Не все так плохо. Крови, конечно, много, но похоже, перелома нет — задеты только мягкие ткани. Подруга помогает перевязать ногу моей верхней кофтой.

— Кобру помнишь?

Кобру? Помню. Такое не забывается. Киваю.

— Знаешь, я вот сейчас, глядя на твоего восьмиглазого друга поняла, что она была довольно милой.

Смеемся. Какое-то время решаем