Страсть по завещанию - Сабрина Джеффрис

После примирения они сосредоточились на стрельбе. Она делала все, чтобы оставить его позади, а он, в свою очередь, делал все, чтобы опередить всех мужчин. Она честно старалась выиграть соревнование, но возможность получить от него еще один поцелуй нервировала и волновала.

К концу второго часа у нее вспотели руки. Пока она вместе с остальными продолжала стрелять, Оливер попросил егеря подсчитать тушки. Селия и мистер Пинтер шли голова к голове, а герцог отстал еще на одну тушку.

Она услышала, как мистер Пинтер тихонько выругался, и взглянула в его сторону:

— Что случилось?

— Просто осечка, миледи, — коротко ответил он. — Боюсь, мне нужно сменить ружье.

Что ей теперь делать? Следуя примеру остальных, продолжать стрелять? Но это не совсем честно, поскольку он оказался в неравном положении со всеми. Слуги поспешили дать ему другое кремневое ружье, но он уже отстал.

Когда несколько мгновений спустя Оливер объявил об окончании состязания, она оказалась впереди всех. У нее было на одну тушку больше, чем у мистера Пинтера.

— Сдается мне, что вы получите новое ружье, — любезно провозгласил герцог.

— Нет, — решительно заявила она, и все уставились на нее. — Нельзя назвать справедливой победу, одержанную только потому, что у одного из противников было неисправное оружие. Которое, кстати, мы же ему и дали.

— Не беспокойтесь, — медленно произнес Джексон. — Ни вы, ни ваши братья не виноваты, что ружье оказалось неисправным.

— Дело не в этом. Просто должна торжествовать справедливость.

— Тогда пойдемте вперед, — предложил Оливер, — и пусть слуги поднимут еще одну стаю. Пинтеру будет предоставлено право одного выстрела. Того, что отняла у него осечка. Если он промахнется, победа будет присуждена Селии, если попадет, будет ничья и перестрелка.

— Это справедливо. — Селия взглянула на мистера Пинтера. — Что скажете, сэр?

— Согласен на все, что пожелаете, миледи. — Он посмотрел Селии в глаза.

У нее появилось тревожное чувство, что он имел в виду не только дополнительный выстрел.

— Ну и хорошо, — весело отозвалась она. — На том и порешим.

Загонщиков послали поднимать стаю, но то ли из-за того, что птицы сели в другом месте, то ли из-за нерасторопности загонщиков, стая взлетела намного дальше обычного.

— Проклятие! — пробурчал Гейб. — Отсюда он не попадет.

— Вы можете не стрелять в эту стаю, — предложила Селия. — Мы поднимем другую.

Но мистер Пинтер уже вскинул ружье и вел дуло по ходу лета птиц. Вспышка, едкий запах горящего черного пороха — ружье выстрелило, и все вокруг окуталось белым дымом. Селия увидела падающую птицу.

Но упала не одна птица. Одним немыслимым выстрелом он уложил сразу двух куропаток.

У нее перехватило дыхание. Ей тоже несколько раз удавалось подбить одним выстрелом двух птиц, но тогда они шли плотной стаей, и был разброс дроби. Сделать же это с такого расстояния…

Пораженная, она посмотрела на мистера Пинтера. Никто до сих пор не обыгрывал ее, и уж тем более таким отменным выстрелом.

Передавая слуге ружье, он внимательно посмотрел на Селию.

— Получается, я выиграл, миледи.

— Получается так. — У нее пересохло в горле.

Гейб ликовал — теперь ему не придется тратиться на ружье. Герцог и виконт стояли мрачные, и лишь Девонмонт, как всегда, излучал добродушие.

Для Пинтера все исчезло вокруг, когда его взгляд остановился на ее губах.

— Отлично сработано, Пинтер, — похвалил Оливер, хлопнув победителя по плечу. — Вы более чем заслужили поцелуй.

На мгновение его взгляд стал тяжелым, давящим. Потом на его лицо словно упала пелена, и все черты как будто стерлись. Он подошел к ней, склонил голову…

И поцеловал ее в лоб.

Яркая краска стыда залила ее щеки. Как он посмел вчера целовать ее как женщину, а сегодня, перед поклонниками, обращаться как с ребенком! Даже хуже. Как с женщиной, его недостойной.

— Ну и слава богу, дело сделано, — холодно произнесла она, стараясь не выдать разочарования.

Мужчины рассмеялись. Только Пинтер смотрел на нее с непроницаемым лицом.

Все окружили его, стали поздравлять с отличным выстрелом, а он думал о том, что теперь она заставит его ответить за все его колкости, за все унижения, которым он подвергал ее сегодня.

Потому что ни один мужчина на свете не может не поплатиться за это.

Прошло всего около часа, но для Джексона время тянулось бесконечно. Они еще раз поели, выпили, мужчины обменивались шутками. Селия была молчалива, чем раззадорила своих поклонников, принявшихся наперебой ухаживать за ней. Неужели они не видят, что она не в настроении? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить это.

Он чувствовал, что она злится на него, но не понимал почему. Должно быть, потому, что он одержал победу над ней. Видимо, она очень не любит проигрывать.

Если он обращался к ней, она отвечала холодно, для других же у нее была готова улыбка. Он полагал, что после вчерашнего она будет относиться к нему теплее, но ошибся. В конце концов это начало его раздражать. Ведь она сама настояла на дополнительном выстреле, и значит, сама виновата в том, что он выиграл.

Неужели его поцелуй так рассердил ее? Не может быть, ведь он был сама вежливость.

Когда все, усталые, направились обратно к усадьбе, настроение у него было хуже некуда. Ему было наплевать на его выигрыш, наплевать на то, что Гейб в восторге хлопал его по плечу или Стоунвилл спрашивал совета по делам имения. Все его внимание сосредоточилось на поклонниках, которые преследовали Селию, как стая голодных волков.

И на женщину, которая рвала его сердце каждой улыбкой, подаренной кому-то, но не ему. Они не заслуживают ее благосклонности, и он пытался убедить себя, что она это понимает.

Скоро, раньше, чем он ожидал, у него появилась возможность удостовериться в этом. Они как раз подходили к восточному крылу здания. Герцог и виконт шли впереди, обсуждая политику Португалии, а Гейб и Девонмонт следовали за ними, увлеченные беседой о скачках. Неожиданно Селия замедлила шаг, и на лице ее появилось выражение ужаса. Она остановилась. Джексон и Стоунвилл тоже остановились, с недоумением глядя на нее. Остальные тем временем уже исчезли из виду.

— О Господи, похоже, я не разрядила ружье! Меня так потряс успех мистера Пинтера, что я обо всем забыла. Нужно немедленно сказать об этом слугам.

— Ты уверена? — с сомнением посмотрел на нее Оливер. — Не могу поверить, что ты совершила такую оплошность.

— Это из-за нового капсюльного ружья. Ведь в нем другие патроны. Думаю, слуги не знают, как с ними обращаться. — Она перевела взгляд на Джексона. — Вы не поможете мне, мистер Пинтер? Вы, наверное, хорошо знаете, как разряжать такие ружья.