«Отпуска нет на войне». Большая Игра «попаданца» - Сергей Бузинин

– Естественно! – высунулся из-за плеча Троцкого Ван Бателаан, крайне довольный тем, что капитан больше не вспоминает о злосчастном ударе по голове. – Место знакомое. Этот хуторок неподалеку от нашей фермы находится, и пятидесяти миль не будет. А отсюда так и вовсе рукой подать, мили две с половиной, не больше. Я по этим местам куда угодно и с завязанными глазами пройду.

– Замечательно, – удовлетворенно прикрыл глаза Арсенин. – Завтра… или уже сегодня? В общем, в восемь утра Рочестер должен выехать в Лоунсдейл-бридж на показательную порку, тьфу ты, казнь, и будет совсем неплохо, если он на нее не попадет. Капитан – это, конечно, не полковник, но все лучше, чем ничего. Милсдарь дознаватель, естественно, будет против изменения своего маршрута, но мы постараемся его убедить. Главным убедителем…убеждателем… короче, главным по убеждению назначаю Барта, благо опыт у него имеется. Не все ж ему командира по голове лупить… Все! Заканчиваем посиделки и выдвигаемся.

– А вы верхом-то сможете, батоно капитан?

– Смогу не смогу, не в том суть, – пробурчал Арсенин, с трудом взбираясь в седло. – Надо. Любая дорога начинается с первого шага: банально, но верно.

22 февраля 1900 года. Ледисмит

– Хреновая, однако, из Сварта барышня для прогулок вышла, – ехидно ухмыльнулся Митчелл, устало плюхаясь на самодельный топчан в блиндаже. – Ни солдатне улыбок, ни мне доброго слова. Даже под ручку ходить не желает. Упирается.

– Кончай скалиться, – угрюмо проворчал Паркер, остановив жестом вскинувшегося было Сварта. – Ты по делу говори. Можно куда бомбу прилепить или чего другое придумать надо?

– По делу так по делу, – прикрыл глаза Майлз, блаженно вытягивая ноги. – Динамит я там куда хошь поставлю. Хочешь – часовым под нос суну, хочешь – в окошко генеральского кабинета заброшу. Только чего б я ни сделал, солдатня набежит прежде, чем огнепроводной шнур догорит. Это ежли днем, как ты задумывал.

– Кто ж днем к генералам через стенку в гости ходит? – буркнул Сварт. – Ночью надо его валить. Ночью!

– А если ночью, – Майлз почесал подбородок и с покровительственной жалостью взглянул на напарника. – Еще хуже выйдет. Не знаю я, где их превосходительство ночевать изволят. И ты не знаешь. Так что, Рой, взорвать милорда Уайта не получится…

– Да мне и не нужно, чтоб ты его взорвал, – пожал плечами Паркер. – Ты мне дырку в стене проделай, чтоб я в гости к господину генералу мог войти. Хочется мне ему на прощание пару добрых, теплых слов сказать…

– Ты меня не слушаешь, что ли? – приоткрыл один глаз Митчелл. – Динамит, он бесшумно не взрывается. Стоит только там чему-нибудь бахнуть, тут же орава солдат набежит.

– Это если просто так чего взорвать, – Паркер откинул барабан револьвера и посмотрел через дуло на свет. – А если рвануть, когда буры обстрел ведут, никто даже и не почешется. Ты, главное, заряд так рассчитай, чтоб дырка в стене на попадание снаряда походила. А уж осколков вокруг я набросаю… Чтоб всем сразу стало понятно, что смерть генерала – неизбежная на войне случайность. Превратности войны, так сказать.

– Угу, – недоверчиво скривился Сварт. – Так британцы в ту случайность и поверят. В дом попал снаряд, а сдох генерал от пули сорок четвертого калибра. Да за тобой караул придет прежде, чем ты «Pater noster» прочитаешь…

– Долгонько тогда их ждать придется, – фыркнул техасец. – Я ж не Шрейдер, никогда в молитвах силен не был. Покуда я тех псалмов слова вспомню – война закончится. А стрелять в генерала я не буду. Я ему, скоту, осколок в висок загоню. Тут другая беда, парни: Фрэнк с мальчишкой никуда идти не хотят…

– Это какая муха их укусила? – удивился Митчелл. – Ты, наверное, не очень внятно им все объяснил. Может, я схожу, попробую?

– Да я им так все разжевал, что и енот бы понял, – досадливо отмахнулся Паркер. – И я им талдычил, что бежать надо, покуда не вздернули, и Тейлор, сержант тот старый, то же самое твердил, а они ни в какую. Мол, пусть нас по закону вызволяют, и баста! У-у-у, бараны… Оставил им окорок антилопий, плюнул и ушел. Одна надежда, что Шрейдер дяде Робертсу все как надо отпишет…

– Так, может, и Уайта тогда не стоит трогать? – рассудительно проворчал из своего угла Бенингс. – Один черт, ни Фрэнку, ни мальчишке этим не поможешь.

– И че с того?! – нахохлился Паркер. – Я его кончать собрался не для того чтоб, а потому что!

– Да ну, – протянул Бенингс. – Не по закону это как-то…

– И давно ты таким законником стал? – презрительно поморщился Митчелл. – Как в карты мухлевать или спереть, что плохо лежит, тут закон побоку, а как ублюдка шлепнуть, так по-другому запел? Чтоб ты знал: и я, и Рой, и Сварт, да тот же Фрэнк, черт возьми, носим свое правосудие в кобуре. И наш закон гласит: око за око, зуб за зуб! Так что, если ты с нами, усохни, плесень, и больше не вякай!

Выслушав гневную отповедь, наемник зло сплюнул и направился к выходу, что-то недовольно бурча под нос.

– Слушай, Рой, – Майлз, проводив Бенингса взглядом, повернулся к приятелю. – А может, и ему, того… устроить неизбежную на войне случайность? Не приведи Господь, он нас Уайту сдаст…

– Не-е-е, – проворчал Сварт, не дожидаясь ответа Паркера. – Фил крысюк еще тот, но доносительством никогда не баловал.

– Сварт дело говорит, – кивнул техасец. – Не хватало нам еще и друг друга резать начать. Бенингса Фрэнк нанимал. А чиф людей видит насквозь, похлеще, чем те лучи, которые немец изобрел. Рентгеном, кажись, его звали? Ну да не о том разговор. Хрен с ним, с Бенингсом, пусть живет. Ты, Майлз, лучше бомбой займись. А завтра, как буры ежедневный салют устроят, мы, помолясь, и начнем.

22 февраля 1900 года. Окрестности селения Лоунсдейл-бридж

– Просыпайтесь, командир, – Барт аккуратно потряс Арсенина за плечо и вновь посмотрел на дорогу. – Едут уже.

Всеслав медленно поднялся с одеяла (боль считала своим долгом напомнить о себе при каждом удобном случае) и на четвереньках пополз к кустам вдоль широкой утоптанной тропы, величаемой дорогой то ли по привычке, то ли по недоразумению. Некоторое время он смотрел вперед, а после, недоумевая, повернулся к Ван Бателаану: на тропе ровным счетом никого не было. Бур успокаивающе махнул рукой, и через некоторое время послышался неторопливый мерный топот конских копыт. Всеслав обвел заросли вокруг пристальным взглядом, проверяя, насколько незаметны притаившиеся товарищи, и бесшумно скользнул на присмотренное заранее место.

Парой минут позже из-за поворота показалась небольшая бричка с открытым верхом, неторопливо влекомая понурым першероном. Кучер в форме артиллериста философски покуривал трубочку. Единственный пассажир в офицерском мундире, позевывая, листал какой-то блокнот и внимания на дорогу не обращал. За повозкой следовали двое верховых. Судя по тому, как неуклюже покачивались они в седлах, – вчерашние пехотинцы. Конвойные, как и сопровождаемый ими офицер, взгляды по сторонам не кидали, предпочитая лениво перебрасываться фразами.