Удар новичка - Джеймс Хедли Чейз

– Как тебе будет угодно, – согласился я, стараясь выговорить эту фразу как можно более равнодушно. – Мне все равно. Пойду закончу бриться.

Вернувшись в ванную, я запер дверь и, усевшись на край ванны, закурил. Меня трясло от бешенства. Слышала ли Ева мои слова? Предпримет ли она что-нибудь? Я больше не мог терпеть разлуку с ней.

И только вечер принес ответы на мучившие меня вопросы, когда я от ожидания уже стал сам не свой.

Сразу после ужина Вестал почувствовала недомогание. У нее начались головные боли, а немного спустя она призналась мне, что ей совсем плохо.

– Не лучше ли тебе пойти спать, – посоветовал я. – Утром ты явно перегрелась на солнце. Я же говорил тебе, что это к добру не приведет, но ты и слушать меня не хотела.

– Скажи Еве, пусть зайдет ко мне. – Вестал сидела на краю постели, как я уже видел однажды, обхватив голову руками. – Не беспокойся обо мне, Чэд. Сходи куда-нибудь и отдохни вечером. Передай только, чтобы Ева пришла ко мне.

Я нашел Еву в ее номере.

– Благодарение Богу, ты сделала это! – Схватив в объятия, я начал страстно целовать любимую женщину, почти не владея собой.

Ева попыталась освободиться.

– Мы не должны…

– Жене нездоровится. Она хочет видеть тебя.

– Я дала ей пару таблеток веганина. Как только миссис уснет, я приду на площадь Сан-Марко. Жди меня там в крытой гондоле, Чэд.

– Я думал: сойду с ума от ожидания. Если бы ты этого не сделала…

– Молчи! – резко оборвала Ева. – И помни: мы вечно будем в таком положении. Это будет повторяться снова и снова.

– Я не могу без тебя, Ева!

Оттолкнув меня, она торопливо направилась к двери.

– Я иду к миссис Винтерс.

– Будем надеяться, она быстро уснет.

– Не беспокойся, – с этими словами мисс Долан по коридору пошла к номеру Вестал.

Посидев в гостиной около получаса, я направился к месту стоянки гондол. Мне встретился тот самый гондольер, услугами которого мы уже пользовались. Как и тогда, он почтительно приподнял шляпу и поклонился.

Я кивнул и поинтересовался, свободна ли гондола. Он отвязал ее и, быстро работая длинным шестом, подвел к площади Сан-Марко.

Я принялся ждать Еву, нетерпеливо меряя ногами набережную. Прошел час, и каждая минута его была для меня пыткой.

Ева так и не появилась. В конце концов я решил вернуться и узнать, что же произошло. Расплатившись с гондольером, я торопливо направился в отель. У двери нашего номера я остановился и прислушался. Оттуда раздавался голос Евы. Кипя от злости, я толкнул дверь, миновал гостиную и вошел в спальню.

Вестал была в постели. На лбу ее лежало полотенце, распространяя вокруг запах лавандовой воды. У изголовья сидела Ева и читала вслух какую-то книгу. Я был рад, что в комнате горел только ночник, освещая страницы книги, иначе я многим рисковал: выражение моего лица было более чем злобным, и Вестал, с ее маниакальной подозрительностью, могла бы обо всем догадаться.

– Это ты, Чэд, – прошептала она.

– Да. Как ты себя чувствуешь?

– Немного лучше. После веганина головная боль несколько успокоилась.

Ева не поднимала глаз от книги. Ее лицо было белым.

– Может быть, тебе лучше уснуть? – Я подошел ближе к кровати, но все же стараясь остаться в тени.

– Попозже. Чтение действует на меня успокаивающе.

Я не решался даже кинуть взгляд на Еву.

– И все же будет лучше, если ты уснешь. Уже почти десять часов. Ты же не хочешь завтра быть усталой и разбитой.

– Еще немного. Чэд, дорогой, ты не будешь возражать, если поспишь в другой комнате?

Сердце мое екнуло. Я только этого и желал.

Ева и я дождемся, когда она уснет, и проведем ночь вместе.

– Разумеется. Я сам хотел предложить тебе это.

Вестал открыла глаза и посмотрела на меня.

– Спасибо, дорогой. Я так и знала, что ты меня поймешь. Можешь не беспокоиться обо мне, я попросила Еву подежурить ночь у моей постели. На тот случай, если мне станет плохо.

Медленно проползли еще четыре дня. Я не понимал, как, видно, не пойму никогда, как мне столько времени удавалось утаить от Вестал мои к ней истинные чувства. Но все же к вечеру четвертого дня я истощился в притворстве и был на грани срыва. Мне казалось, что больше выдержать не смогу. Когда мы пришли переодеться к ужину, пружина раздражения еще чудом цеплялась за иссякающую сдержанность. Пока Вестал размышляла, что бы такое на себя напялить, я, даже не приняв душ, облачился мигом в костюм и просунул голову в раздевалку жены.

– Спущусь в бар и выпью чего-нибудь, – предупредил я. – Найдешь меня там.

Мисс Винтерс удивленно посмотрела на меня.

– Ты так быстро переоделся, Чэд?

– Это ты вечно копаешься, – сказал я, улыбаясь, хотя и улыбка, и ровный голос мне давались нелегко. – Я закажу для тебя мартини.

– Я не заставлю себя ждать, дорогой.

Закрыв дверь, я решительно направился к номеру Евы. Даже не постучав, повернул ручку и – вошел. Ева перед зеркалом натягивала чулки. На ней были только голубые трусики и лифчик.

– Чэд! Что за безумие?!

– Ева, прошу тебя прекратить мои терзания. Дай завтра моей жене опять таблетки, чтоб нам побыть хоть раз побольше наедине.

Девушка отшатнулась.

– Ты с ума сошел! – с яростью прошептала она. – Вестал ведь может узнать, что ты заходил сюда!

– Она переодевается. Это займет у нее не меньше получаса. Я сказал ей, что иду в бар.

Я подошел к Еве и обнял ее. Едва я прикоснулся к ее телу – меня словно обдало огнем.

– Нет! Неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? Уходи отсюда!

– Ты должна что-то сделать, Ева. Я просто с ума схожу без тебя!

– Это ни к чему не приведет. Миссис вновь потребует, чтобы я сидела всю ночь рядом с ней. Ничего не получается из затеи с таблетками. Сам видишь.

– Проклятье! Так что же нам предпринять?

– Я предупреждала тебя. Держись от меня подальше. Я не хочу потерять работу из-за тебя.

В дверь постучали.

Мы замолчали, глядя друг на друга. Кровь отхлынула от моего лица.

Схватив за руку, Ева потащила меня через всю комнату и затолкала за полузадернутые шторы. Это было проделано настолько стремительно, что, когда дверь начала открываться, девушка вновь стояла перед зеркалом.

– Мне показалось: я слышала здесь голоса, – входя в номер, произнесла Вестал.

– Этого просто не могло быть, миссис Винтерс. Я здесь одна, – голос Евы был ровным и спокойным. – Вы мне хотели что-то сказать?