Сгорая дотла - Эмма Скотт

class="p1">– Скорее, – поторопила я его. – Пожалуйста…

С диким ворчанием он усадил меня на край стола и грубо поднял мою юбку, задрав ее на бедрах. Вслепую, судорожно, я нашла пуговицу и молнию на его джинсах. Я просунула руку ему в штаны и тихо застонала: огромный и твердый, как железо. Кори схватил мои пальцы, прежде чем я успела погладить его, его лоб прижался к моему, его голос дрожал от желания.

– Нет презерватива.

– У меня внутриматочная спираль, – сказала я. – И в любом случае это не имеет значения. Мы можем умереть завтра.

– Ты не умрешь, – яростно прошептал Кори. – Я же сказал тебе, я не позволю им причинить тебе боль. Чего бы это ни стоило. Клянусь.

Это было невыполнимое обещание, но сила, с которой Кори проговорил эти слова, потрясла меня до глубины души.

– Хватит разговоров, Кори. Просто прикасайся ко мне. Пожалуйста. Трогай меня везде.

Я увидела нерешительность в его глазах. Присущая ему порядочность заставила его задуматься о том, действительно ли я этого хотела или это была агония страха.

Я обхватила его лицо руками.

– Я никогда ничего в своей жизни не хотела больше, чем этого. Прямо здесь. Прямо сейчас. С тобой.

Его взгляд задержался на мне еще на мгновение, и я увидела, как страсть стирает все сомнения, все колебания. Он завладел моими губами в поцелуе, который разжег огонь, превратившийся в пылающую бездну, и я полностью отдалась ему.

Руки Кори скользнули вверх по моим бедрам, а затем снова вниз, стягивая с меня черные атласные трусики. Когда трусики соскользнули к моим лодыжкам, я сбросила их вместе с туфлями.

Отчаянно желая прикоснуться к члену, я стянула с Кори джинсы и боксеры, и погладила его по всей длине. Его руки грубо схватили меня, поднося к краю стола. Он раздвинул мои бедра коленями, и я тут же обвила ногами его талию. Я ожидала, что он войдет в меня – он был готов, как и я, – но он прервал наш поцелуй, его темные глаза сверлили меня, а руки нежно держали мое лицо.

– Александра…

Я прерывисто вдохнула, когда он подался бедрами вперед, мучительно нежно и медленно. Он вошел в меня, и я схватила его за плечи, выгнула спину, принимая его глубже. Он держал меня одной сильной рукой, обнимая за талию, а другой упираясь в стол.

Затем он начал двигаться.

Уже не нежно. Теперь он был чертовски агрессивен. Он был груб и опытен, и, о Боже, это было все, чего я ждала и чего мне так не хватало. Он был большим, толстым и тяжелым, и я прижалась к нему, когда глубокое погружение наполнило меня невероятными ощущениями. Глубинные точки, до которых я никогда не могла добраться самостоятельно, оживали, когда он двигался. Как часто мне приходилось довольствоваться тем, чтобы удовлетворять себя самой. Но удовлетворение, которое я доставляла сама себе, было ничтожным по сравнению с тем, что Кори творил со мной.

Я укусила его за плечо, пытаясь заглушить свои крики, и он застонал и начал двигаться быстрее, входя в меня с животной свирепостью, каждая мышца его великолепного тела удовлетворяла его потребность. Я почувствовала, как он напрягся, готовый отдаться мне, моему телу, которое обвилось вокруг него. Но он держался до тех пор, пока удовольствие, волна за волной, не пробежало по моему телу, и я потеряла счет, сколько их было, доставляющих сильный экстаз каждой клеточке моего тела, какого я ранее не испытывала. Мне хотелось плакать от осознания того, что я упустила, но удовольствие достигло пика, не оставив места для сожалений.

Я крепко обхватила ногами тонкую талию Кори, хотела прикоснуться к нему губами, разделить с ним дыхание. Последние несколько толчков были сильными, медленными и очень глубокими. Затем он содрогнулся от силы собственного оргазма и рухнул на меня сверху, его дыхание обжигало мою шею.

Я все еще держала его руками и ногами, наслаждаясь угасающей страстью. Огонь ярко горел, а то, что осталось после него, было пылающими углями, которыми я хотела насладиться… или разжечь их с новой силой. В моей голове пронеслась мысль: «Если он смог вытворить со мной такое за десять минут, то что же он сможет сделать за двадцать? А за час? Что бы он смог вытворить, будь у нас целая ночь?»

Неохотно приподнявшись, Кори вышел из меня. Я с такой же неохотой отпустила его. Прохладный воздух и пустота ворвались внутрь, и я быстро встала. Я вытерлась салфеткой из упаковки на столе, повернувшись к Кори спиной. Я нашла свое нижнее белье, надела его, затем туфли и куртку. Я разгладила юбку, помятую блузку, волосы.

Когда я обернулась, Кори уже натянул и застегнул джинсы, выражение его лица было неуверенным, хмурым, словно его преследовали мрачные мысли.

Раздался резкий стук в дверь.

– Время вышло.

Кори быстро подошел ко мне, обхватил мое лицо руками и пристально посмотрел на меня.

– Завтра… будь осторожна.

– Я знаю, что завтра что-то произойдет. Но что? Скажи мне, – мое сердце забилось быстрее от страха.

– Просто пообещай мне, что будешь осторожна, насколько это возможно. Я не знаю, когда смогу выбраться отсюда, но я приду к тебе, клянусь. Ладно?

– Кори, я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Я сказал, время вышло, – раздалось снаружи.

Кори снова неистово поцеловал меня, и я никогда не забуду выражение его лица и решимость, горящую в его глазах.

Это было похоже на прощание.

– Кори, нет…

– С тобой все будет в порядке. Просто помни об этом.

Оборотень открыл дверь, и я высвободилась из объятий Кори, ужасное чувство потери охватило меня. Я направилась к двери, затем обернулась, чтобы сказать единственное, что я могла и хотела, потому что я не была готова прощаться. Я не хотела этого.

– Мне будет не хватать ночного сна у тебя на плече.

Кори кивнул, и ухмылка скользнула по его губам.

– Мне тоже.

– Мне нужно в уборную, – прошептала я Оборотню в коридоре после того, как он запер дверь.

– Верю, – сухо пробормотал он и дернул подбородком в сторону уборной для сотрудников через холл. – Даю две минуты. Потом возвращайся к себе. Супружеский визит окончен.

В уборной, в безопасном одиночестве, я вцепилась в раковину обеими руками, склонив голову, отчаянно пытаясь обрести хоть какое-то спокойствие на фоне потрясений, которые бушевали, шквалом швыряя меня из стороны в сторону, как пьяную.

Я чувствовала себя живой, бодрой, мои чувства были удовлетворены и одновременно требовали больше прикосновений, которых