Конго Реквием - Жан-Кристоф Гранже

– А баржи?

Сальво беспечно махнул рукой, давая понять, что, в сущности, с равными шансами баржи могут оказаться там как сегодня, так и завтра.

Эрван открыл окошко и залюбовался пейзажем в утреннем свете. Бесконечная равнина, долины, залитые солнечной взвесью, деревья, верхушки которых терялись в тумане… Каждая деталь, казалось, восходила к незапамятным временам. Зелень рисовых полей, алый цвет плавки, желтизна тычинок; эти цвета зародились здесь.

Он подумал о людях, которые покорили – и эксплуатировали – эту землю. Подумал об итальянцах, которые воткнули в землю указатель с надписью «далеко»[29], и о бельгийцах, последовавших за ними и открывших богатства недр.

– Ты знаешь историю Белых Строителей?

– Босс, – бросил Сальво, словно говорил о чем-то очевидном, – я окончил факультет психологии.

Эрван не видел связи, но ждал продолжения.

– Все началось с Леопольда, короля Бельгии, – зычно пояснил тот. – Он послал своих парней, крутых парней, чтобы эксплуатировать африканские земли, добывать слоновую кость, рубить деревья, строить первые железные дороги и, конечно же, обуздать чернокожих… Вначале бедные белые жили как животные. У них не было ни домов, дядюшка, ни чего пожрать, да вообще ничего. Пришлось им обкуривать термитники, чтобы выжить оттуда козявок и поселиться на их месте.

Из-за дорожной тряски, рычания мотора и зубодробительного акцента Сальво Эрван решил, что явно недопонял.

– Они жили под землей?

Сальво весело хлопнул в ладоши – одновременно он не прекращал пинать и шлепать водителя, чтобы не дать тому заснуть – а иногда чтобы разбудить.

– Босс, соборы-термитники – это такие конструкции высотой в несколько метров, под открытым небом! И разбить их невозможно. Когда строят дороги, приходится их огибать – такие они крепкие. А белые в них жили и рыли скалы голыми руками, чтобы добыть руду…

У Эрвана были серьезные сомнения в правдивости этих фактов.

– А семьи Лонтано и есть те самые первопроходцы?

– Они-то и построили железную дорогу в Нижнем Конго! Они бросали тела мертвых рабочих в чаны, где плавились рельсы, а еще убивали колдунов, которые не хотели, чтобы там шла дорога…

Опять легенды, но Эрван хорошо представлял себе тех белых в погоне за богатством и властью. Дикарями были они. Кровь его матери. Его собственная кровь. Они ни разу не встречались ни с кем из семьи Мэгги. Морван утверждал, что все они умерли в Африке. А на самом деле?

– После войны четырнадцатого года, – продолжал Сальво, – Европу отстроили благодаря Конго, его олову, цинку, меди…

Отец Альбер рассказывал, что Белые Строители обосновались в Катанге в шестидесятых годах.

– А ты знаешь, почему эти семьи переехали сюда? У них что, дела не заладились на западе?

– Чего-то тама случилось, – ответил Сальво загробным голосом. – Их выгнали из Майомбе. Колдовские дела… В Майомбе колдун силен, очень силен. Прррравда силен! Тех белых пррррокляли!

Эти слухи, конечно же, играли роль символа: произошло какое-то событие, преступление или политическая ошибка, переиначенные африканскими дебрями и суевериями. Короче, те семьи были изгнаны с западного побережья.

– В Катанге никто их не хотел, – вел свою историю баньямуленге. – Бельгийцы, которые там уже жили, имели свой кусок пирога в Колвези и делиться не собирались. Вот Строителям и пришлось двинуться на север, на совсем дикие земли. И жить в термитниках, шеф, и копать красную землю своими белыми руками… В Конго пришла независимость, и все передрались. А они копали, всё копали и копали… Под пальцами у них был кобальт, марганец, золото! И тогда Мобуту пришлось их слушать… Может, они и стали париями, но в своем деле они были лучшими.

Эрван подумал о Человеке-гвозде, ребенке, забытом в Нижнем Конго. В сущности, не так уж много лет разделяло его рождение и миграцию прóклятых королей…

– Босс, мы подъезжаем к Муюмбе.

Сквозь заляпанное грязью ветровое стекло Эрван разглядел веревку, натянутую между двумя бочками с мазутом, и двух неряшливых солдат, охранявших ее. На краю дороги под зонтиками рядом с ящиками или лоханями сидели женщины.

Сальво обернулся и протянул руку. Ночью они уже проехали множество заграждений такого типа. Всякий раз предъявить разрешения, а главное – несколько банкнот. Эрван расстегнул пояс и дал ему пачку.

– Сам не подходи. Я разберусь. – Желтая Майка быстро перекрестился и поцеловал свою Библию. – Господь хранитель наш.

По мере продвижения к северу Сальво все больше нервничал. Он остановил внедорожник в сотне метров от пропускного пункта. Пока он шел к солдатам с папкой под мышкой на манер страхового агента, Эрван решил воспользоваться случаем размять ноги.

Когда сходишь с корабля, тело продолжает чувствовать качку. А его ноги продолжали ощущать ухабы, рытвины и лужи. Неверным шагом он двинулся к зонтикам – его мучил дикий голод.

Если он собирался позавтракать, придется заехать в другой раз. Здесь продавали бензин в бутылях по семьсот пятьдесят граммов, душевые шапочки, украденные в каком-то отеле, гусениц в лоханях. Другие предметы имели еще более загадочную природу: непонятные тюбики, бурые жидкости в пластиковых прозрачных мешках, маленькие грязные канистры…

Сальво возник у него за спиной с широкой улыбкой на лице: досмотр завершился благополучно.

– Ты приболел, босс?

– С чего ты взял?

– С того, что это аптека.

Эрван еще раз обозрел бесформенные изгвазданные сосуды:

– Это лекарства?

– Зубная паста – это для геморроя. Глина – для кариеса, – принялся объяснять чернокожий докторским тоном. – Для ожогов часто используют яйца гусениц. Надо же как-то лечиться!

– А это? – спросил француз, указывая на маленькие квадратики, завернутые в фольгу.

– Косметика.

– Какая?

– Бульонные кубики. Женщины используют их как суппозитории, чтобы ягодицы были толще!

22

Муюмба оказалась занесенной песком деревней между холмами. Все там было красным: латерит, кирпич-сырец, ржавые кровли. Эрван подумал о хирургах, носящих зеленые халаты; чтобы дать отдохнуть глазам, измученным видом крови, – жителям Муюмбы тоже стоило бы одеваться в зеленое.

Водитель съехал с главной дороги и начал плутать по улочкам, больше похожим на лабиринт. Все казалось построенным наспех и ненадолго. Вот откроют месторождение где-нибудь еще, и все отсюда сбегут.

– Солдаты на пропускном пункте, – спросил Эрван, – это регулярная армия?

– Более или менее.

– Как это – более или менее?