Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - Алексей Лукьянов

Тут бы им и расстаться, и отправиться прожигать жизнь где-нибудь на Гавайях, и он, действительно, расстался с проводниками, но шум далеко за спиной заставил Роберта оглянуться, а потом кинуть вещи и броситься обратно. Его проводников жутко метелила уличная шантрапа, которая, видимо, издалека приметила, что белый человек как-то расплатился с деревенской босотой.

Миллер в два приёма разогнал шпану, поднял на ноги мальчишек, и взял с собой. Доведёт до первого полицейского участка — и сдаст.

Полицейским было не до осиротевших угланов. Город потрошили мародёры, людей не хватало, а тут ещё какой-то иностранец требует заняться несовершеннолетними. Дежурный унтер, пообщавшись с близнецами, объяснил Роберту, что дети потеряли единственных родственников и кормильцев, деваться им некуда, но если уж привёл — пускай сидят в углу и не путаются под ногами.

— А в Стамбуле их можно в какой-то приют отдать?

— Доберётесь — отдавайте.

Миллер позвал Кемаля и Рифата с собой.

Сначала было очень трудно — ни дорог, ни транспорта, кругом крики, плач, драки… В конец, измотавшись, Роберт побросал свои шмотки, рассовал деньги и документы по карманам, и дело пошло веселей. Они покинули город, угнали чей-то автомобиль, и пару десятков километров проехали, пока не кончилось горючее. Потом опять пришлось идти пешком, но местность пошла уже не тронутая разрушениями, и вскоре они смогли поймать транспорт, который подвёз их до Стамбула.

Миллер снял номер в отеле, отправил пацанов мыться, купил им одежду, обувь, сводил в парикмахерскую, и уже в таком виде отправился с ними в полицейское управление. Там Роберта поблагодарили, обещали передать сирот в органы социальной опеки… и тут Миллер, неожиданно для себя спросил:

— А я могу взять над ними опеку?

Офицер позвонил куда-то, спросил о чём-то, сокрушённо качая головой, цокал языком, слушая ответ, потом сказал, что, к сожалению, такие вопросы быстро не решаются. Ребят увели.

А Миллер потерял покой. Несколько раз навещал пацанов в приюте, вполне себе благородном заведении, но чувствовалось Роберту, что сиротская доля этих ребят сейчас ничуть не лучше, чем была раньше.

Спустя месяц, так и не дождавшись конкретного решения по опеке, он подкараулил директора приюта и спросил, как можно усыновить Кемаля и Рифата Нури. Директор сказал, что процедура очень долгая, к иностранным гражданам присматриваются особенно внимательно… Роберт понял, что директор просит мзды.

— Десять тысяч долларов хватит?

Директор улыбнулся.

— Чего улыбаемся? Мало? — раздражённо спросил Миллер.

Сошлись на пятидесяти.

Директор управился за три дня.

Это оказалось хлопотное, но одновременно очень интересное дело — создавать семью. Найти хорошую школу, нанять репетиторов, чтобы парни скорее нагнали программу, подружиться с соседями, вообще, произвести впечатление «высоконравственного человека».

Парни сначала дичились. Они относились к Миллеру, как к белому господину, который, если захочет — осыплет милостями, а передумает — всыплет по первое число. Однако шло время, терпеливый Роберт доказал свои добрые намерения, и братья Нури, наконец, расслабились, и стали сами собой.

Кемаль, будучи по натуре торопыгой и смельчаком, не отличался остротой разума, компенсируя недостаток силой и ловкостью. Его Миллер сразу отдал в спортивную школу, где Кемаль тут же начал делать успехи. Рифат интересовался только компьютерами, был осторожным, умным, но панически боялся боли. По этой причине в школе братья всегда держались вместе и тянули друг друга, чем ещё больше вызывали уважение опекуна.

Несколько раз ребята спрашивали у Миллера:

— Амджа, почему ты не женишься?

— Нам что, втроём плохо? — отшучивался амджа Роберт.

И всё было хорошо, и Миллер начал забывать, что когда-то был весьма опасным человеком, и фамилия у него не была такой бессмысленной и обычной, как сейчас.

Правда, в последнее время опасения вызывал Кемаль — с тех пор, как он устроился на работу, сославшись на то, что хочет сам купить себе мотоцикл, он стал отдаляться, но Роберт полагал, что так всегда с детьми, которые взрослеют.

Пока не зазвонил телефон, и Миллер не вспомнил старое правило разведчика — никогда не расслабляться.

— Иван Иванович, это Викса Цыпуштанова, помните меня? — сказал телефон девичьим голосом. — Я почти на сто процентов уверена, что нашла именно вас…

Он дослушал до конца. Это могла быть ловушка, но Роберт Миллер считал, что так заморачиваться Контора не стала бы.

Викса узнала барсука сразу, как увидела. Парень, ежедневно прибиравший в их комнате, носил эту штуку на шее. У Виксы между лопаток пробежал холодок: а вдруг у него и другая фигурка есть, соединять с которой барсука ни в коем случае нельзя? Но прошло дня два, ничего не случалось, и природное любопытство Виксы в который раз победило осторожность.

— Мехмет, а можно твой кулончик примерить? — спросила она.

Мехмет, до сей поры сально улыбавшийся — надо же, русская «Наташа» сама тащит его в тёмный угол поболтать — резко изменился в лице и попытался сбежать.

— Стоять! — прошипела русская «Наташа». — И сними свои очки, когда с тобой девушка разговаривает.

— Я управляющему пожалуюсь.

— Это я пожалуюсь — скажу, что ты ко мне приставал. Сними очки немедленно!

Как и следовало ожидать, у Мехмета глаза оказались синим и зелёным. Не очень обычно для турка.

— Где взял барсука?! — продолжила допрос Викса.

— Нашёл!

— Где? При каких обстоятельствах?

— Не помню!

— Я сейчас позвоню в полицию, и у тебя эту штуку отберут.

Мехмет попытался вырваться, но русская «Наташа» оказалась не такой хрупкой, как казалась с виду. Лёгкий тычок в лодыжку, и Мехмет едва не упал на пол.

— Ох!

— Стой спокойно! Мне всё равно, как ты пользуешься этой штукой, хотя мог бы и более грамотно распорядиться таким везением. Я хочу только предупредить: тот, у кого ты спёр эту штуку — опасный человек, убийца, и если ты знаешь, кто он и где живёт — немедленно скажи мне.

Мехмет угнал машину год назад. Мехмету вовсе не нужна была машина, он проходил мимо, увидел, что салон не заперт, а в замке зажигания — ключи, вот и решил прокатиться пару кварталов.

— Прокатился?

— Ага.

— Что за машина, номер?

— Не помню я номер! Обычная машина, «форд», красный, кажется…

Мехмет едва не плакал.

— Успокойся, — сжалилась Викса. — Вспоминай, как звали владельца. Наверняка в бардачке шарил.

Мехмет шарил. Но права находились не там, а на лобовом стекле. Роберт Миллер.