Иди за мной - Наталья Солнцева

Он вдруг осознал, что странный отпуск Ларисы, ее болезнь, ее ушибы, ее нелепая ложь как-то касаются Вернера и его клуба. Гуру опутал ее дьявольской сетью интриг, внушений и психического воздействия. Даже он, Эдик, попал под раздачу. Разве ему не мерещится всякое?.. Разве его не одолевают смутные опасения?.. А ведь он не знает, чего боится!.. Если Лариса стала куклой в руках у Вернера, от нее можно ожидать чего угодно. С ней надо быть настороже.

Он смотрел, как она намазывает ножом масло на тост, и содрогнулся. Где гарантия, что она не набросится на него с этим же ножом? Пусть у столового ножа тупой кончик… но на кухне полно других ножей — острых и длинных, любым из которых ничего не стоит убить человека.

— Эй! О чем размечтался?

— Да так…

— Вот что, Эдик, иди-ка домой, — заявила Лариса. — Похоже, ты не выспался или встал не с той ноги.

— Гонишь меня?

— Не гоню, а прошу. Я хочу отдохнуть.

— Ты какая-то… чужая! Смотрю на тебя и не узнаю! Ладно, я не навязываюсь. Пойду, пожалуй. Неуютно мне с тобой…

Ренату неловко было лежать в постели и кашлять в присутствии Сони. Но — куда денешься? Будучи художником, он отметил, что ее красота складывается из элементов, которые, взятые по отдельности — некрасивы. Ее талия была не такой тонкой, как у виртуальной Сони, а грудь оказалась не такой уж большой. Волосы — слишком густые, вьющиеся и пышные. Она пожаловалась, что расчесываться для нее — сущее мучение. Обильный макияж, чересчур вытянутый разрез глаз, великоватые губы, которые могли бы испортить любое другое лицо, — не портили лица Сони. Ее бедра не помешало бы уменьшить, а ногам придать чуть больше стройности. Но тогда… от ее красоты ничего не останется.

В целом Соня была прекрасна и невероятно соблазнительна. Художник в Ренате всегда знал, что совершенство — холодно и мертво, тогда как гармоничное сочетание изъянов делает женщину неотразимой. Соня была живым воплощением этой спорной идеи.

Ренат сравнивал ее с аватаром блондинки из «Миражей», чья внешность послужила основой для созданного им образа, и находил различия, а не сходства. Но именно эти различия придавали Соне необъяснимое и мистическое «Клеопатрино очарование».

Ренат даже подумал, что понимает мужчин, которые соглашались собственной жизнью оплатить ночь любви с легендарной царицей Египта. Хотя та вовсе не блистала красотой. Он сказал об этом Соне.

— А ты мог бы умереть за меня? — спросила она.

— Да, — не раздумывая, выпалил он. Спохватился, но опровергать свое опрометчивое согласие не стал. Ведь это так романтично…

Действительно ли Соню прислал его босс? Если так, то кто она? Назвать ее «девочкой по вызову» не поворачивался язык.

— Кто ты?

— Думаешь, я проститутка? — усмехнулась она. — Ничего подобного! Мне платят не за то, что я отдаюсь…

— А за что?

— Скоро узнаешь…

Рената охватила болезненная дрожь. В словах Сони он уловил глубокий и страшный смысл, которого не постигал.

— Почему ты сказала, что ошиблась дверью?

— Я пошутила…

У нее были плавные, хищные движения и долгий взгляд, когда черный огонь зрачка почти целиком заполнял водянистую радужку. Наверное, так смотрит кобра во время брачного танца.

Ренат ни разу не видел живой кобры. Только по телевизору.

— Ты похожа на змею… или ящерицу, — заявил он, любуясь Соней.

— У меня на кончике языка — смертоносный яд! Хочешь попробовать?

Она наклонилась к нему и высунула острый розовый язык. Ренат отшатнулся, чем вызвал ее заливистый смех.

— Испугался?.. Ха-ха-ха!.. Бойся меня, милый! Я опаснее кобры…

Соня надела один из халатов, которых у Рената было несколько. Два ему подарила Зоя, еще пара осталась от ее предшественниц. Почему-то каждая любовница считала своим долгом преподнести Ренату дорогой домашний халат.

Канареечную блузку и зеленые брюки гостья сняла и бросила на спинку кресла.

— Так удобнее, — объяснила она хозяину. — Ты не против?

— Я — за!

Под халатом виднелось тонкое кружевное белье. Только боязнь фиаско удержала Рената от решительных действий. Болезненная слабость сказывалась на потенции, он не мог позволить себе потерпеть поражение в любовном состязании с Соней. В том, что это будет «битва титанов», он не сомневался. Кобра захочет ужалить его, а он заставит ее танцевать под свою дудочку.

— Я — индийский факир!

— Ты умеешь показывать фокусы? — заинтересовалась Соня.

— В некотором роде…

— Покажи хоть один! — с детской непосредственностью попросила она.

В ее подведенных черным глазах искрилось любопытство. Ренат изо всех сил старался играть роль прожженного донжуана. Но, кажется, ему не удавалось ввести Соню в заблуждение.

— У нас разные весовые категории, — обмолвился он, словно готовился выйти на ринг.

— Я обожаю фокусы! И при чем тут вес?

Соня выпорхнула из комнаты и скоро вернулась с бутылкой шампанского в руках. Зоя следила, чтобы в холодильнике постоянно было шампанское. Она любила выпить шипучки после секса.

— Открой, — потребовала гостья, облизываясь. — Я хочу выпить! Пиф!.. Паф!.. — мило дурачилась она. — Пробка стреляет в потолок! Пена брызжет!.. Давай, выстрели, дорогой…

Пробка, как назло, отказалась «выстреливать». Раздалось тихое шипение. Пена вяло поднялась и потекла по пальцам Рената.

— Плохой фокус… — огорчилась Соня. — Ты не факир! Ты — обманщик! Дай сюда…

Она выхватила у него бутылку и начала пить прямо из горлышка. Он с волнением смотрел, как она глотает. Шея у нее была длинная, белая, слегка выгнутая вперед. Яремную ямку закрывало ожерелье из крупных розовых камней.

— Нравится розовый цвет?

— Розовые камни возбуждают чувственность, — сообщила Соня, оторвавшись от бутылки. — Паршивое вино!.. Дешевка!.. Фу!..

— Ну, извини… на «Вдову Клико» я не заработал.

— И ты так спокойно говоришь мне об этом? Тебе не стыдно? Не заработал! — передразнила она. — Ты неудачник? Или лентяй? А может, дурак?

Ренат покраснел от негодования. Скажи такое Зоя, он бы…

— Факиры делают деньги из воздуха, — заявила Соня, перебив его мысль. — Пиф!.. Паф!.. И вот она, гора зеленых бумажек! Трать не хочу!

Ему не хотелось признаваться в собственной несостоятельности, тем более что он сам назвался фокусником. Негоже пасовать перед барышней. Пусть она настоящая кобра, — у него припасена для нее волшебная мелодия…