Феечка - Наталия Терентьева

– Вы ведь говорили, как вас зовут?

– Нет еще. Я – Ульяна, – первой ответила моя… нет верного слова в русском языке, которым можно было бы назвать Ульяну. Подруга? Нет. Приятельница? Тоже нет. Соперница? Не знаю… Осталось ли место для соревнования…

Я секунду поколебалась и сказала, четко и громко:

– А я – Тузик.

– А по отчеству? – спросил Андреев одну меня.

Лохматый Сеня качнул упитанным животиком, который совершенно не вязался с его долговязой фигурой, и издал смешок.

– Можно без отчества, – ответила я. – Просто Тузик.

Андреев кивнул, пряча улыбку:

– Это сильно. Да. Хорошо. Товарищ Тузик. И товарищ Ульяна. А я – Сергей Андреев.

– Мы в курсе, – сказала я.

– Разделяете мои убеждения? – спросил Андреев.

«Все, кроме музыкальных пристрастий», – хотела сказать я, да не сказала. И Ульяна тоже лишь улыбнулась, улыбка осветила ее лицо, Андреев залюбовался, я видела это. И Сеня тоже. Снял очки, надел снова, взял камеру, лежавшую на старом коричневом столе с разными ножками, стал приспосабливаться снимать Ульяну… Потом внимательно-внимательно посмотрел на меня и стал снимать меня.

– Не напугайте только гостя, – предупредил нас Андреев. – Он человек пожилой.

– Чем не напугать? – спросила я.

– Красотой несказанной, – ухмыльнулся Андреев. – Вы лучше сразу скажите, что вы товарищ Тузик и товарищ Ульяна, чтобы он знал, что к чему. Товарищи… Так, веселые у нас директора намечаются… Вы не возражаете, если я вас сразу повышу в должности?

– Нормально, – кивнула Ульяна. – Нам чем выше, тем лучше. У нас же практика. Совмещаем приятное с полезным.

Андреев вздохнул.

– Девочки, а если серьезно, шли бы вы отсюда сразу.

Мы с Ульяной переглянулись и чуть шагнули друг к другу.

– Да, да!.. Вы не ослышались. Шли бы вы за практикой в другое место…

– Вы не поняли… – попыталась объяснить Ульяна.

– Нет, я всё прекрасно понял. Вас за эту практику могут в кутузку посадить, надолго причем. Придут жандармы и… Вы не понимаете? Ничего смешного. Вам есть восемнадцать?

Я кивнула.

– А девятнадцать?

– Нет, – ответила я, видя, что Ульяна вообще замолчала, не была, видимо, готова к такой резкой перемене тона и неожиданной теме. Работать у Андреева – опасно? Он сам подвергается опасности? Ему угрожают? Намекают, чтобы язык свой придерживал, ведь у него оружие только одно – его смелый ум и острый язык?

– Первый курс? – продолжал допытываться Андреев.

Андреев, Андреев, вот он рядом стоит, совсем близко, спрашивает какую-то ерунду… Нет, мы не боимся. Я – точно не боюсь.

– Да. МГУ.

– И что, вам в МГУ не рассказывали, что все люди, агитирующие за перемену существующего капиталистического строя, – это опасные преступники, и они должны быть так или иначе изолированы от общества и социальных сетей? Вы видели, с какой регулярностью меня блокируют? Вы слышали, о чем я теперь говорю на телевидении? Ни о чем.

– Не выгнали же… – негромко проговорила я.

– Не выгнали! Если бы выгнали, я бы стал пострадавшим от режима. А так я ему фактически служу. Рассказываю о международных новостях третьего порядка. Ладно, я понял. Вы пришли сюда по убеждению. Верно?

– Верно, – сказали мы.

Интересно, он догадывается, что он нам обеим нравится? Или когда от человека ушла жена, он думает, что он вообще теперь никому не интересен? Я не буду разубеждать его в этом. Мне кажется, Ульяна тоже не намерена вешаться ему на шею. При мне, по крайней мере. Да и вообще. С трудом могу представить себе Ульяну в таком качестве.

У Андреева завибрировал телефон, лежавший все на том же доисторическом столе с разными ножками.

– Где? – спросил он. – Понял. Хорошо, к вам мои директора выйдут, встретят. – Он отключил связь и хмыкнул, глядя на нас: – Здорово. Не было даже администратора, а появились сразу два директора. Звучит шикарно. Да, Сень?

– Ага, – сказал Сеня, который уже ловко выставил свет, разворачивая туда-сюда три больших софита на высоких ножках и еще четыре небольшие лампы, которые были прикреплены высоко, над тем местом, где, как я поняла, будет сидеть гость и сам Андреев.

– Я еще со светом могу помочь, я в фотошколе училась, – сказала Ульяна. – И со съемкой… как ассистент.

Сеня стал потирать руки и смеяться, не забывая при этом откусывать сухари, которые он доставал изо всех возможных мест.

– А кто гость? – спросила я.

– Сулидзе, – кратко ответил Андреев, просматривая что-то в ноутбуке.

– Сулидзе? – почти хором переспросили мы. Нервный, одиозный, совершенно непонятно как попавший в «красный» лагерь человек, с такими крайними воззрениями…

– Да, сума перемётная.

– Теперь он вроде как левый? – осторожно спросила я.

– Ну да, – Андреев быстро взглянул на меня.

От его взгляда у меня стукнуло сердце. Не в поэтическом смысле, в прямом. Перехватило дыхание, на секунду стало нечем дышать. А потом что-то приятное, теплое, легкое стало разливаться по всему телу. В обшарпанной комнате стало как будто светлее. Или это Сеня враз врубил все софиты? – Вот, решил с ним поговорить, – проговорил Андреев, отводя глаза. – Интересно. Он человек-парадокс или хочет таким казаться. Вот сейчас как раз и увидим. В такой-то обстановочке, как у нас, спрятаться трудно.

Сейчас это был другой Андреев. И не такой, как на экране, само собой, и не такой, как вчера на конференции. И, разумеется, совершенно иной, чем на концерте. Почти… домашний. Простой, хороший, близкий… Обернулся на мои мысли, снова коротко взглянул, чему-то улыбнулся…

– Игорь Зурабович, – напомнил нам Андреев. – Вы осторожнее с ним, отчество выговаривайте четко. Сулидзе любит сходу нападать на людей, он так настраивается. Если будет задираться, это ничего не значит. У него такая маска. – Он помолчал, что-то просматривая в ноутбуке. Не поднимая головы, спросил: – Не мешает, кстати?

Мы переглянулись.

– Что именно? – уточнила Ульяна.

– Сломанная парадигма. – Улыбающийся Андреев наконец поднял глаза.

Какой же он приятный в жизни, еще более приятный, чем в официальной обстановке, когда его снимает камера, даже когда он сидит в своем полуподвальчике, оборудованном под студию, и проводит онлайн-встречи.

– Нет, нормально, – ответила Ульяна за нас обеих.

Не знаю, как вела бы себя я, если бы пришла одна. И пришла ли бы я одна сюда. Вдвоем все-таки не так двусмысленно.

– Девочки, я ваши фамилии запишу, чтобы у нас не совсем бардак был. Хоть вы и волонтеры. И какие-то ваши контакты. Телефоны, и как вас найти в Сети…