Тысяча и один мужчина - Ирэн Бург

Маргарет опустила голову.

— Она красивая? — выдавила она.

Артур некоторое время помолчал. Он чувствовал, что не должен ничего скрывать. Искренность — это самое большое доверие.

— Эдит, наверное, красивая, но это не важно, — с трудом проталкивая слова, сказал он и почувствовал, как Маргарет вздрогнула. Артур схватил ее за плечи, развернул к себе, заставил посмотреть ему в лицо. — Она чужая мне, чужая! — выкрикнул он. — В мире миллиарды женщин, но ты, только ты, для меня единственная. — Он прижал ее к себе, коснулся губами ее волос. — Ни с кем и никогда я не чувствовал то, что ощущаю, когда ты рядом со мной. Сотни раз я спрашивал себя, почему так случилось… почему я… даже не знаю, как сказать. Почему я бросил тебя.

Опершись обеими ладонями о его грудную клетку, Маргарет оттолкнула его.

— Ты меня не бросал. Я не вещь какая-нибудь, чтобы мною бросались. Мы просто расстались. — Она отошла от него, села на тахту. — Ты не мог мне простить Оскара, — не поднимая головы, еле слышно сказала она.

— Не буду скрывать, мне было очень больно. Оскар всегда был лидером в университете. Мне было обидно, что и тут он ухватил то, что принадлежало мне.

— Я принадлежу только себе.

— Мы семья, — осторожно возразил он.

— Я не чувствовала этого. Ты был сам по себе, я… я все ждала, когда ты осознаешь свою ответственность.

— Знаю, я был не прав. Давай начнем все сначала. Давай забудем все прошлые обиды и освободим место для нашего общего будущего.

— Если бы так просто — раз. — Она щелкнула пальцами. — Одно движение — и память подобна чистой странице. Но разве так бывает? Все пережитое нами навсегда оседает в нашей памяти, в нашей душе. Ничто не остается без следа. Мне казалось, что с Оскаром я забуду тебя.

Артур на секунду застыл. Горячая волна ревности снова обожгла его грудь. Он открыл фрамугу, вытянул руку. Его разгоряченную кожу обдало прохладой.

— И все же пусть прошлое останется в прошлом, — наконец сказал он, закрывая окно. — Сейчас для меня важно одно: что ты здесь и что я тебя люблю. — Он отвернулся от окна. — Я хочу рассказать тебе об Эдит…

— А надо ли? А впрочем, говори, если тебе так хочется. Мне все равно.

Артур некоторое время смотрел в темноту ночи.

— Ну?.. Я слушаю. — В ее голосе прозвучали нетерпеливые, напряженные нотки.

— Эдит очень несчастная, — начал он торопливо. — Все, кажется, у нее есть: положение в обществе, деньги, молодость и красота. Только глубины нет. Все поверхностно, как у бездарной актрисы. Она хочет играть в любовь, но даже не представляет, что это такое на самом деле. Ведь любовь — не только патока и мед, но и горечь. Любовь — как полет: и страшно, и дух захватывает. Можно наслаждаться парением в воздухе, но есть и реальный шанс разбиться вдребезги. — В два шага Артур преодолел расстояние до тахты, опустился рядом с Маргарет. Он взял обеими руками ее лицо, повернул к себе. — Любовь — это чудо, которое не всем дано узнать. И кто не знает, кто не умеет любить, тот вроде калеки, будет завидовать, злиться, попытается разрушить…

Маргарет отвела его руки от своего лица.

— Как твоя мать, — сказала она, как ударила.

— Ты не должна ненавидеть мою мать, она достойна жалости, — сказал он еле слышно.

— Леди Сэридан? — Ее губы скривились в усмешке. — Ха-ха. Леди, которая не выйдет из дому, не надев перчатки? Суперженщина, которая всегда знает, что хорошо и что плохо, и умеет просчитывать ходы вперед не только для себя, но и для всех остальных. Снежная королева, у которой чувства в глубокой заморозке. И ты хочешь сказать, что этот ледяной монолит достоин жалости? Не смеши меня.

— Отец оставляет ее ради другой женщины, — выдавил из себя Артур. Он сам с трудом верил, что брак его родителей распадается. До сегодняшнего дня он считал их союз безупречным.

Некоторое время Маргарет молчала, как будто пыталась осознать слова Артура.

— Что случилось? — осторожно спросила она.

— Я сам не понял. Отец полюбил другую женщину. Он сказал, что давно живет на две семьи.

— Понимаю… В одной семье — любовь, в другой — приличия. Догадываюсь, что твой отец выбрал, когда его поставили перед необходимостью выбирать. Мне всегда нравился сэр Сэридан.

— Мой отец знал о нашем с тобой супружестве. Ты ему нравишься.

Маргарет недоверчиво посмотрела на Артура.

— И что?

— Он считает, что я совершил глупость.

— Потому что ты женился на мне?

— Совсем наоборот, потому, что не дорожил тобой.

— Бедная леди Сэридан…

Маргарет не знала, как определить свои чувства. С одной стороны все в ней внутри ликовало: наконец-то ее свекровь узнает, что значит страдание, а с другой… она бы не хотела в зрелые годы столкнуться с теми же проблемами. Построить свою супружескую жизнь на твердом фундаменте строгих убеждений и непоколебимых правил, а потом стать свидетельницей, как все здание кажущегося таким твердым супружества рушится на твоих глазах.

— Мне жаль леди Сэридан, у нее сейчас трудное время, — наконец произнесла Маргарет лишенным тепла голосом.

— Что ж… Не будем совершать ошибки своих родителей.

— Нам своих достаточно.

Некоторое время они сидели, ни о чем не разговаривая, время от времени их молчание нарушалось лишь редкими, ничего не значащими фразами: «Хочешь еще какао? Или будешь колу? Тебе дать сандвич?» Тягостное молчание, невыносимое, таившее в себе потаенные и от того опасные рифы, было соткано из всего того невысказанного, что он жаждал ей сказать, подавляя в себе это желание, не находя ни сил, ни слов. Назвать это молчание враждебным было бы неправильным. Артур чувствовал, Маргарет уже не испытывает к нему неприязни, но он боялся разрушить тот тонкий мостик, что пролег между ними. Ему хотелось обнять ее, ему еще многое нужно было сказать ей, но в то же время он понимал, что должен найти единственно верные слова, чтобы убедить Маргарет в своей решимости вернуть ее.

Маргарет подняла голову, их взгляды скрестились.

— Мне плохо без тебя. Мне очень плохо, — произнес он, как будто извиняясь.

Она ничего не ответила, но не отвела взгляда. Он смотрел в ее широко распахнутые глаза, и перед ним словно рывком отворилась дверь, ведущая в будущее.

— Маргарет, дай мне шанс.

— Нет-нет, все в прошлом, я ничего не хочу. — Она покачала головой. Она была растеряна, немного испугана. Вот человек, которого она так любила и который принес ей столько боли. Что станет с ней, если она поддастся соблазну и ответит ему согласием?

Будто почувствовав, что она колеблется, он произнес чуть слышно:

— Марго, я не могу тебя потерять.

Он попытался ее обнять. Вскочив, она отбежала в сторону, словно защищаясь, вытянула перед собой руки. Ее лицо исказилось: рот перекосило, растерянный, потускневший взгляд скользнул в сторону. Он знал эту ее особенность, так бывало всегда, когда Маргарет приходилось принимать неприятное для нее решение.