И неба будет мало - Эдриан Маршалл

Позвонить Джерри не решился. А в день возвращения Ивон он просто сбежал к Майклу. Да, он никогда не ратовал за то, чтобы спасаться от проблем бегством, но мысль о том, что придется смотреть в глаза жене и делать вид, что все как прежде, терзала его. Он оставил Ивон коротенькую записку и вернулся под утро, когда жена уже спала.

Не снимая пальто, Джерри пробрался в спальню и сел на краешек кровати. Лицо Ивон, освещенное желтым лучом фонаря, прокравшегося сквозь щель в шторе, показалось ему невинным, как у ребенка. Светлые волосы казались сотканными из золотых лучиков. Джерри протянул руку и погладил жену по волосам. Ивон не проснулась, только слегка мотнула головой во сне. Джерри наклонился к ее лицу и осторожно, со всей нежностью, на какую был способен, поцеловал милую ямочку на подбородке. Ивон по-прежнему сладко спала и не чувствовала, как руки мужа глядят ее теплое сонное тело. Не чувствовала ласковых поцелуев, которыми осыпал ее Джерри.

Впрочем, Джерри и не хотел ее будить. Сам себе он казался вором, пробравшимся под покровом темноты в чужой дом. Но самое страшное — он чувствовал, что Ивон больше не принадлежит ему. Она была красивой, невинной и далекой, как призрачное видение. Он больше не имел на нее права. Она перестала быть его Ивон…

— Протестую, ваша честь! — возмущенно выпалила Фиона Даффин. — У нас не уголовный процесс, а бракоразводный. К чему все эти сложности? Факт измены доказан, есть даже свидетели. Вот миссис Твидди подтвердит, что Салли Мелон провела ночь в доме мистера Уэллинга, когда его жены не было дома. Что тут еще доказывать? По-моему, все очевидно. Как минимум одно основание для развода все-таки есть…

Алисия Таккер мягко улыбнулась мисс Даффин и жестом попросила ее сесть.

— Насколько я помню, я никому не передавала своих полномочий. Поэтому, мисс Даффин, позвольте мне определить ход событий этого разбирательства. Что до обвинения в измене… Миссис Твидди видела лишь то, что мисс Мелон пришла к мистеру Уэллингу в половине первого. Если бы миссис Твидди провела возле своего окна всю ночь и видела, что Салли Мелон вышла из дома Уэллингов только под утро, тогда у нас были бы какие-то основания обвинять его в супружеской неверности. Но ведь мисс Мелон могла уехать домой, а потом, уже утром, вернуться, чтобы поговорить с мистером Уэллингом.

— Да это же полный бред! — выкрикнула Анжела Дженкинс. — Этот бабник изменил моей дочери, а вы, ваша честь, пытаетесь его выгородить! Вы что, не женщина?! Как вам не стыдно вставать на его сторону!

— Миссис Дженкинс, — не теряя самообладания, ответила Алисия Таккер, — я понимаю вашу обиду, ведь вы мать. Но прошу вас впредь обойтись без замечаний и подбирать выражения. Судья не принимает ничьей стороны. Судья должен быть объективен, и я следую этому правилу. Если мистер Уэллинг хочет говорить о своих отношениях с женой без посредников, так тому и быть. Он может отказаться от услуг адвоката — это его право. Что ж, мистер Уэллинг, начинайте. Надеюсь, вам есть что сказать.

Джерри глубоко вздохнул и посмотрел на Ивон. В ее взгляде он прочитал гнев, но, слава богу, не ненависть. Джерри никогда не был оптимистом, но почему-то в этот день он обрел способность находить плюсы даже в самых огромных минусах. И тот гнев, с которым уставились на него огромные ярко-синие глаза жены, позволил ему набраться смелости и заявить:

— Ваша честь, я хочу пригласить в качестве свидетеля свою жену Ивон Уэллинг.

В зале послышались возгласы: раздраженные, удивленные, насмешливые, но судья со свойственной ей невозмутимостью кивнула.

— Вызывайте своего свидетеля, мистер Уэллинг.

— Но, ваша честь… — попыталась вмешаться Фиона Даффин, шокированная просьбой Джерри не меньше, чем ее клиентка.

— Я вызываю Ивон Уэллинг, — отчеканил Джерри и снова посмотрел на Ивон.

— Цирк какой-то, — пробормотала обескураженная Ивон, но все-таки направилась к свидетельскому месту.

Джерри сложно было назвать непредсказуемым человеком, но на этот раз ему удалось ее удивить. Вначале оказалось, что его любовницей была ее лучшая подруга, потом он и вовсе выкинул номер: отказался от адвоката, позвав ее, Ивон, в свидетели.

Что ты делаешь, Джерри? — хотелось спросить Ивон. И главное — зачем ты это делаешь?

Ивон заняла свидетельское место и с вызовом посмотрела на мужа. Если он пытается делать ей назло — пускай так. Но он все равно своего не добьется. Он не выведет Ивон из себя, он не заставит ее расплакаться. И ему не удастся убедить судью в том, что во всех его грехах виновата она, Ивон.

— Ивон, сначала я хочу спросить тебя… — начал Джерри, и Ивон почувствовала, что он вовсе не так уж и уверен в себе, как ей показалось вначале. — Я хочу задать тебе вопрос: почему ты хочешь со мной развестись?

— Мне казалось, что на этот вопрос я ответила в самом начале слушания, — скептически усмехнулась Ивон.

— Нет, на него не ты ответила, а твой адвокат. А я хочу спросить тебя, Ивон.

— Ваша честь, — пискнула было Фиона Даффин, но судья жестом остановила протест.

— Хорошо, я отвечу еще раз, — стараясь сохранять спокойствие, произнесла Ивон. — Я хочу развестись с моим мужем, Джералдом Уэллингом, потому что он был жесток со мной, потому что он не был со мной откровенен, потому что он давил на меня и, наконец, потому что он лгал и изменял мне.

— Отлично, — кивнул Джерри. — Тогда я хочу спросить у тебя, Ивон: что, по-твоему, означает жестокость?

— Умышленное причинение боли другому человеку, — объяснила Ивон. — И боли не только физической, но и моральной.

— Хорошо, — снова кивнул Джерри. — Я даже готов согласиться со второй частью ответа. Но что касается первой… Ивон, разве я хоть раз делал тебе больно нарочно?

Ивон криво усмехнулась и покачала головой, словно говоря: «Ты неисправим, Джерри Уэллинг».

— Джералд Уэллинг изменил мне с лучшей подругой.

— Ты хочешь сказать, что он сделал это по чистой случайности? Так, походя, взял и переспал с ней? Я, или Джералд Уэллинг, если тебе так удобнее, не лгал. Да, этот Джералд Уэллинг сделал глупость, переспав с подругой жены. Но потом он страшно пожалел об этой глупости и не рассказал о ней жене, потому что не хотел сделать ей больно. Вот это было бы по-настоящему жестоко — сделать больно любимому человеку. Но ничего бы не случилось, если бы этот любимый человек, как обычно, не сбежал от проблем, не ушел из дома…

— Джералд Уэллинг, как всегда, пытается переложить ответственность на меня, — с презрительной усмешкой перебила его Ивон. — Джералд Уэллинг, может быть, скажет, что жена нарочно подослала к нему свою подругу?

— Да, я признаю, что виноват, — начал было Джерри, но его слова утонули в женском визге.

Он обернулся к залу и стал свидетелем зрелища, которое можно было назвать и ужасным, и комичным одновременно.

Миссис Дженкинс, которую, по всей видимости, упоминание о супружеской измене вдохновило на подвиги, нависла над Салли Мелон и мертвой хваткой вцепилась той в густую гриву белокурых волос. Салли изо всех сил трясла головой и махала руками, пытаясь попасть по лицу Анжелы, и при этом неистово визжала. Все, включая судью, сидели в каком-то оцепенении, не веря, что подобное может происходить в зале суда.