Смертный и богиня - Юрий Иванович

И, задавая этот вопрос, незаметно для остальных подмигнул коллеге. Тот и так ничего понять не мог, поэтому лишь пожал плечами и махнул рукой:

– Делай, как считаешь нужным.

Вроде как недавно ещё два закоренелых врага, шлющие в сектор друг друга диверсантов, воров и убийц сотнями, за последние сутки главные консулы достигли удивительного единодушия во многом. Не факт, конечно, что они продолжат сотрудничать подобным образом и после визита Ревельдайны в шестнадцатый, но в данный момент вели себя как старые, радушные друзья. И конкретно сейчас Шунт Стерликос как бы отдал на усмотрение гостя судьбу Поля Труммера. Сразу прочувствовал немалую, особую заинтересованность Юргена, самоустранился и теперь наблюдал со стороны.

Тогда как Флигисс перешёл на угрожающий, совсем уж строгий тон:

– Долго нам ещё ждать?

И загнанному в тупик обстоятельствами парню ничего не оставалось, как мысленно себя успокоить:

«В самом деле, настоящий балаган получается! И эта замухрышка совсем разум потеряла, раз такие глупости наговорила. Хорошо ещё, что всё это несерьёзно, и как только эти чины покинут „Пагоду“, сразу обо всём забудут. Теперь бы только доиграть свою роль до конца… В противном случае, будь у них приказ о розыске двойника дэмы, они бы уже давно уволокли маркизу в наручниках». И вслух заверил:

– Не стоит волноваться, геер дон, мы быстро! – наклонился к маркизе, несколько скомканно её поцеловал и провозгласил: – Дорогая, будь моей женой! – после чего, уже во втором поцелуе попытался разыграть некую страсть и вполне искреннюю влюблённость.

Неизвестно, как это смотрелось со стороны, но чувствовал он себя в тот момент дурак дураком. Но, несмотря на это и на присутствие такого огромного количества народа, всё равно пережил некий пронзающий трепет, особую сладость женских губ, всеобщий гормональный всплеск организма и даже не совсем уместное головокружение. До того он успел со многими женщинами поцеловаться, и не одну тысячу раз, так что особенным скромником никак не считался. А тут эмоции получились похлеще, чем в самые первые разы при подобном действе.

И кого за это стоило благодарить? Или проклинать?

Кажется, второй поцелуй излишне затянулся. Потому что главный консул восемнадцатого сектора как-то странно кашлянул, а потом и от комментария не удержался:

– Гляди-ка! Они и в самом деле друг друга крепко любят! – хотел ещё что-то добавить, но наткнулся на взгляд маркизы, почему-то озадаченно хекнул и постарался закрыть тему: – Ну вот и хорошо, что разобрались! Пусть будут счастливы! – сам же первым развернулся и двинулся по образовавшемуся проходу между жандармских чинов. При этом обращался словами к Шунту Стерликосу: – А что, коллега, если мы организуем шикарный салют с Морской стены в честь визита Непревзойдённой? Как раз в начале большого сна?

Та ещё проблема, учитывая отсутствие тёмного времени суток.

Но местный чин сделал вид, что и сам давно продумал подобное:

– Наши специалисты уже получили от меня соответствующее распоряжение. Салюты грянут одновременно и с Морской и с Большой стены.

Но перед тем как отправиться следом по проходу, так пристально всмотрелся в обнявшуюся парочку, что у Поля от неприятных предчувствий засосало под ложечкой. Ведь сам Стерликос прекрасно ведал, что никакой любви между выскочкой поощером и внезапно объявившимся двойником Азнары Ревельдайны не существовало. И для него состоявшаяся сцена должна была показаться фирменным, циничным издевательством над всеми присутствующими. А уж над Юргеном Флигиссом – в первую очередь. Подобного неуважения к высшим чинам он не простит даже при заступничестве самого Бенджамина Надариэля.

Тогда как Юрген Флигисс, наверняка знавший о планах Дэмы по поводу Аверса, таким вот удачным экспромтом попытался надавить официально на маркизу. Мол, вы у меня под полным контролем, и если откажетесь от предложений властительницы, то обрушите на свою голову максимальный по силе каток репрессий.

Поэтому Труммер с огромным трудом дождался, пока останется наедине с девицей Рейной, и набросился на неё с укорами и обвинениями:

– Ну и кто тебя за язык тянул?! Что это за личная инициатива?! И так непонятно, что геер дон задумал и какой пакостью для нас с тобой это может обернуться в будущем, так ты ещё приплела не к месту эту женитьбу.

– Я хотела как лучше, – пыталась она оправдаться, – и у меня это получилось…

– Что же тут лучшего?! – изумился парень.

– Тебе удалось избежать расспросов о том, что ты тут делал, – удивительно резонно стала рассуждать девушка. – Главные консулы просто обязаны отличать ложь, с ними в этом плане лучшие правдознатцы не сравнятся. Они бы тебя с ходу раскрутили на признание по полной о торговле алпи. Ещё и полученные за это пятьсот златых отыскали бы враз и изъяли по закону. Как следствие, ты и сам бы влип, и меня с Чин Хун Хо в крупные неприятности вовлёк бы.

На такие обвинения ничего не оставалось, как покаянно кивать и озабоченно чесать макушку. Не подумал а'перв о самой главной опасности при встрече с высшими чиновниками. И сообразительность девушки в этом плане только следовало приветствовать и поощрять, а не ругаться с ней.

– Ладно, извини… Не сообразил…

Но ей этого признания оказалось мало:

– Ты меня оскорбил! И одними словами прощения не выпросишь!

– Оскорбил? Чем это? Что сразу не оценил твою личную инициативу?

– Хуже! – всё больше распалялась девушка. – Ты всем своим видом показал мне, насколько я тебе противна и насколько нереально зародиться между нами каким-либо чувствам. А я что, уродина? Или совсем уж мерзкая образина?

– Нет! Что ты, что ты! – Полю и стыдно было за своё поведение и хотелось как можно быстрей оправдаться. – Ты и в самом деле самая красивая девушка из всех когда-либо мною встреченных. Просто я совершенно не ожидал, что нас заставят целоваться. А ты и представить себе не можешь, насколько сложно вот так просто взять и поцеловать красивую девушку.

– Правда? – Аза заглянула ему в глаза. – Ещё скажи, что ты меня стесняешься…

– Не без того, конечно… – После чего Труммер понял, что маркиза сама шагнула к нему в объятия и прижалась совсем уж откровенно, вызывающе, сразу всколыхнув всю мужскую сущность до самой её глубины. Ещё и уточнила завораживающим шёпотом:

– Но поцеловать-то меня без принуждения со стороны ты можешь?…

Что смог, тут и сомневаться не пришлось. А вот что удовольствия получил гораздо больше, чем при втором поцелуе, – это показалось удивительным и невероятно приятным бонусом. Может, потому, что никто не мешал и не глазел со стороны? Или неуместное стеснение уже не стояло на пути чувственного удовольствия?

Да и затянулся третий поцелуй не в пример первым, вместе взятым. Может, и дольше продлился бы, да гостей своей харчевни, наконец, отыскал её хозяин. Ни капельки не смутившись, что оборвал такой интимный и чувственный момент, землянин оживлённо описал сложившуюся обстановку: