Желаем счастья в личной жизни - Виктория Баринова

— Снова хочешь копейки получать? — фыркнула Галина. — Жена твоя будет в восторге.

Денис заметно скис.

— Слушайте, а что мы так переживаем, в конце концов?! — воскликнул Антонио. — Петька не ставил никаких условий. Подумаешь, первого клиента упустили. Еще придут. Пока денежки платят, будем работать.

После этих слов все почему-то посмотрели на Маринку.

— Что? — насторожилась она. — Я за кассу не отвечаю.

— Зато отвечаешь за другое, — сладко улыбнулась Галина. — И не делай такое лицо. Мы все здесь взрослые люди. Для тебя наш дорогой Петя сделает все, что угодно.

Маринка побагровела. Хотела бы она, чтобы так было на самом деле!

— Петр Александрович в первую очередь бизнесмен, — выдавила она из себя, — и, если он решит, что корпорация для него убыточна, я ничего не смогу сделать.

— Петр Александрович, о господи, — хихикнула Галина. — Ты и наедине к нему так обращаешься?

— Отстань ты от нее, — вмешался Денис. — Маринка права. Любовь любовью, а деньги деньгами.

Маринка с радостью под землю провалилась бы, лишь бы не сидеть так перед всеми. Ей было очень стыдно из-за того, что они считают ее любовницей Чалого, но не менее стыдилась она того, что в действительности ею не была. О какой любви говорит Денис? Неделю Петр Александрович не звонит, а ведь раньше и дня без звонка не проходило. Если они всерьез рассчитывают на ее помощь, им лучше знать, что она скорее навредит, чем спасет!

— В любом случае, если Марина сообщит ему о нашей неудаче, это смягчит разочарование, — заметила Галина. — Правда, Антонио?

— Логично.

— В этом что-то есть, — согласился Денис.

Маринка сидела ни живая ни мертвая. Они поднимут ее на смех, если узнают, что за все время общения с Чалым она ни разу не звонила ему. И что она больше всего на свете боится позвонить ему сейчас, рассказать об их первом провале.

— А может, ты все-таки сама позвонишь, Галь? — умоляюще произнесла она. — Вы вместе учились. Ты знаешь его гораздо лучше, чем я.

— Так, как ты, я его не знаю. — Галина выразительно поиграла бровями. — Не бойся, Марин. Он у нас джентльмен и ради красивой девушки сделает все на свете.

Маринка поняла, что сопротивление бесполезно.

— И когда мне ему звонить? — обреченно выдохнула она.

— Когда хочешь. Можно прямо сейчас.

— При вас не буду. Вы мне помешаете.

— Все, уходим. — Денис поднялся с диванчика. — Но ты можешь и не спешить. Позвонишь завтра.

— Нет уж, тянуть не будем, — покачала головой Маринка. — Вы домой идите, а я ему позвоню.

Она могла не переживать. Никто не жаждал присутствовать при ее разговоре с Чалым. При воздействии на строгого спонсора лишних свидетелей быть не должно. Маринка прекрасно справится с заданием и без посторонней помощи.

С завистью Маринка наблюдала в окно, как Антонио, Денис и Галина идут по улице и разговаривают. Счастливая Галка льнет к Антонио, Денис, как всегда, над ней подшучивает. Все трое уже и думать забыли о недавних пререканиях. Почему она не может так же просто относиться ко всему? Нет, ей обязательно нужно мучить себя, переживать из-за вещей, которые другим людям показались бы сущими пустяками…

Маринка достала сотовый и положила его на стол. Тянуть дальше не было смысла. Даже к лучшему, что ребята заставили звонить именно ее. Самое время выяснить, как Петр Александрович к ней относится!

Она быстро набрала номер. Интересно, где он сейчас находится? Дома, на работе, на деловом ужине? Играет с детьми, общается с партнерами? А может быть, ухаживает за очередной молоденькой дурочкой, которую пленили его манеры и положение?

Маринка закусила губу, чтобы не разреветься прямо в трубку. На третий звонок ей ответил высокий женский голос:

— Алло.

— З-здравствуйте, а с-с Петром Александровичем я могу поговорить?

— Как вас зовут? — капризно осведомилась женщина.

— Марина Бекетова из горечанской компании «Третий глаз», — представилась Маринка как можно более официально.

Женщина жеманно вздохнула:

— О господи, опять работа. Петр, возьми мобильник.

«Жена, — догадалась Маринка. — Хотела бы я на нее посмотреть».

— Чалый слушает, — раздался по-деловому сухой голос Петра Александровича.

— Добрый вечер, это Марина Бекетова. Простите, что беспокою вас так поздно, Петр Александрович, но нужно кое-что обсудить.

— А, здравствуйте, Марина. Вы, как всегда, не вовремя. Но пять минут я, так уж и быть, для вас найду.

Маринка понимала, что в присутствии жены Петр Александрович не может говорить иначе, но все равно ужасно обиделась.

— Мм, понятно, — сказал Чалый, хотя Маринка не произнесла ни слова. — Сейчас я зайду в кабинет. Посмотрим, что можно сделать.

Для жены спектакль разыгрывает. Артист.

Когда Петр Александрович оказался вне зоны слышимости супруги, голос его моментально изменился. Деловая озабоченность исчезла, осталось неприкрытое раздражение.

— Ты выбрала очень неудачное время для звонка. Очень.

— Я по делу. Ребята попросили позвонить.

— Какие ребята? А, эти… Ну, что у вас случилось?

Интонация, с которой были произнесены эти слова, напрочь отбила у Маринки желание рассказывать. Но отключаться было нельзя, как никак Петр Александрович их спонсировал. Пока спонсировал.

— У Антона ничего не получилось с Татьяной Моховой. Она его бросила.

— С какой Татьяной?

— Это наша первая клиентка. Та, которая хотела вернуть мужа.

Как и подобает деловому человеку, Петр Александрович с полминуты соображал, о ком речь.

— М-да. Я так и думал, что у него ничего не выйдет.

— Он очень старался, — вступилась за Антона Маринка. — Но клиентка поняла, что с ним она счастлива не будет…

— Ой, Марина, избавь меня от подробностей! — перебил ее Чалый. — Это ваши внутренние дела, они меня не интересуют.

— Мы подумали, что вам нужно это знать, Петр Александрович. Гонорар Татьяны Моховой мы упустили. Прибыли в этом месяце не будет.

— Господи, да кто о прибыли думает? — фыркнул Чалый. — Я, кажется, уже объяснял тебе, что в ближайшие три-четыре месяца не жду от вас доходов. Любой компании надо раскрутиться. Ты-то должна это знать.

Трудно сказать, что задело Маринку сильнее — насмешка Петра Александровича или то, что он никак не отреагировал на ее формальное обращение. А ведь раньше он всегда сердился, когда она называла его на «вы» и по имени-отчеству.