А еще я танцую - Жан-Клод Мурлева

В заключение признаюсь: я очень расстроена тем, что вы не хотите ознакомиться с результатами моей работы. Понимаю, что к вам слишком часто обращаются с просьбами подобного рода, но я подумала, что все-таки… в память о нашей встрече и наших общих друзьях?..

Кстати, у нас с вами немало общего! Знаете ли вы, например, что я, как и вы, родилась 5 мая? Разумеется, я не верю в астрологию и прочую чепуху, но думаю, что у нас с вами один и тот же темперамент — как и все Тельцы, мы гедонисты и гурманы. Или я ошибаюсь? Еще один общий пункт: вы, как и я, живете один. Я права?

Ах да, еще Дром! Представьте себе, мой старый отец живет неподалеку от вас, на семейной ферме, где он родился 89 лет назад. (Я сама училась в школе Креста, пока не перебралась в Монтелимар.) И — надо же случиться такому совпадению! — в ближайшее время я намереваюсь приехать к папе в гости. Точную дату пока не знаю, но мне подумалось, что мы с вами могли бы воспользоваться оказией и вместе пообедать или хотя бы выпить кофе? Я буду на машине, так что мне не составит труда за вами заехать. Обещаю, что не стану мучить вас «Возвращением зверя». Мне просто будет очень приятно снова с вами увидеться. Что вы об этом думаете?

30 марта 2013

От кого: Пьер-Мари

Кому: Аделина

Дорогой консультант!

Да, я действительно злился на себя за то, что накануне отправил вам письмо; да, я в самом деле проснулся с чугунной головой; да, я, кажется, открыл для себя истину; да, вы даете хорошие советы: мне следует очиститься от мыслей обо всем этом, выблевать их из себя.

Вы, бесспорно, чрезвычайно проницательны. Если вы однажды снова откроете свой кабинет, вам придется сменить вывеску и написать на новой: «Аделина Пармелан, эксперт-консультант», или «Аделина Пармелан, выдающийся консультант», или еще что-нибудь в этом роде, чтобы посетители сразу поняли, что пришли не абы к кому. Многие на вашем месте попытались бы убедить меня, что я заблуждаюсь, и принялись бы выспрашивать, есть ли у меня прямые или хотя бы косвенные доказательства Вериной измены. Спасибо, что не пошли по этой дорожке, а сразу поверили в очевидную, хоть и ужасную истину: у Веры кто-то был.

Я вам уже рассказывал, что мне, как умелому алхимику, всегда удавалось извлекать из собственных несчастий материю для литературы, преобразовывая их в тексты и тем самым заглушая боль. Но с исчезновением Веры формула перестала работать. Это событие не поддавалось общему правилу. Оно так и осталось голым страданием, сравнимым с тем, что, возможно, испытывают животные. Мне давно следовало понять, почему этот свинец не желает превращаться в золото. Теперь я знаю. Я не назвал свою боль по имени. А ведь, чтобы вылечить болезнь, ее прежде надо назвать, не так ли?

Итак, сегодня утром я, как вы и предсказывали, проснулся разбитым, как с тяжкого похмелья, хотя накануне не выпил ни капли шнапса. (Что послужило бы хоть и слабым, но утешением.) Странно, но со вчерашнего дня я убедил себя, что Вера сейчас где-то в Венесуэле. Это не значит, что я имею в виду подлинную Венесуэлу со столицей в Каракасе. В моем сознании Венесуэла — некая далекая страна, существующая на грани реальности и вымысла; страна, в которой легко исчезнуть, не оставив следов. Я представляю себе, как она живет там, а вместе с ней — тот самый «кто-то». Хотя нет, я не могу себе этого представить.

Аделина! Я не хочу превращать нашу с вами переписку в обсуждение истории моего фиаско. Не хочу, чтобы мы мусолили эту тему. Это скучно и уныло. Когда я еще писал романы (видите, я употребляю несовершенную форму глагола), то часто сам себя хватал за руку: стоп! Хватит разводить психологию! Хватит драматизировать! Легче, мальчик мой, легче! Пропусти туда немножко живой жизни! Я вспоминал, как дети, дождавшись моего возвращения из очередной поездки, дружно стучали кулачками по столу и скандировали: «Ис-то-ри-ю! Ис-то-ри-ю!» Они ждали не взвешенного отчета о моих литературных встречах в Москве или в Бордо, а рассказа о том, как во время пресс-конференции я заметил на щеке у своего русского переводчика засохшую капельку зубной пасты и шепотом сообщил ему об этом на ухо, как он замогильным голосом ответил мне: «Spasibo», достал платок, послюнил его и ликвидировал непорядок. Вот что они хотели слышать. Читатели устроены точно так же. Долгие объяснения их утомляют. Они желают чего-нибудь остренького (кстати, Аделина, где рассказ о ваших «выходках»? Он бы меня посмешил, и это стало бы мне лучшим подарком).

Что я, со своей стороны, могу предложить вам?

Давайте-ка займемся охотой на цыплят.

Моя опечаленная дочь? Конечно, она в печали, но не потому, что расстается со своим высоколобым занудой, который на протяжении почти десятка лет отравлял нам семейные трапезы своими мутными лекциями по политэкономии. Она грустит по себе, по потерянному времени, которое могла бы прожить в счастье, по несбывшимся мечтам. Но она все это преодолеет. Я верю в свою Еву.

Бойлер? Отремонтирован.

Документалистка? Венера прекраснозадая.

Синица? В нокауте.

И — на сладкое — самое забавное: моя вторая корреспондентка из Сарты.

Я был уверен, что своим прохладным, мягко говоря, ответом отправил ее за пределы десятиметровой зоны (на жаргоне регбистов), но ничего подобного! Она стоит на своем. Вообразите себе, ей «не терпится прочитать зарождающийся роман». Чует мое сердце, вранье мне еще аукнется. Она рассуждает о «Туманном замке» и относит его к моему «галлюциногенному» периоду! Он у меня так и не закончился, только галлюцинации изменились: теперь я грежу наяву, чтобы она от меня отвязалась! Но есть и кое-что похуже: она родилась в тот же день, что и я, 5 мая, а такое не выдумаешь. По всей вероятности, ей видится в этом совпадении дат знак нашего душевного родства. Еще она утверждает, что у нас с ней один и тот же темперамент и что мы, как все Тельцы, «гедонисты и гурманы». Я чуть не помер, честное слово! Будь здесь Вера, я дал бы ей прочитать письмо этой дамочки, и она, раскатывая «р», сказала бы: «Да у нее пожар-р в одном месте! Лучшее ср-редство — ведр-р-ро холодной воды!» Но самый ужас-ужас я припас напоследок: поскольку я твердо заявил, что не собираюсь в Ле-Ман, она намеревается сама притащиться сюда! Ее папаша-старик живет где-то по соседству. Нет, вы только вдумайтесь: она готова прыгнуть в машину и прикатить ко мне в гости!

А ведь придется ей ответить. Вот прямо сейчас и займусь.

Если серьезно, то я бесконечно благодарен вам, дорогой мой консультант. Сколько с меня?

30 марта 2013

От кого: Пьер-Мари Сотто

Кому: Лисбет П. Дестивель