Психоз - Джон Кейн

class="p1">— Маргарет… О да! Думаю, что она занимает сознание каждого из нас.

Они сели на диван, близко придвинулись друг к другу, как два заговорщика, не желавшие быть услышанными другими.

— Что вы о ней думаете? — спросил Карл, глядя на француза поверх оправы своих очков.

— Трудно ответить… Прежде всего мне хотелось бы узнать, кто она.

— Она прилетела из Америки, — сказал Карл, пожимая плечами.

Жак снисходительно кивнул и улыбнулся. Другого ответа он не ожидал — каждый из них опасался другого. Никто не знал, насколько другой знал больше его самого. Такова была политика Джейсона: не раскрывать карты относительно наследства, допуская иногда маленькие откровения, которые касались незначительных деталей…

— У меня складывается впечатление, что эта женщина оказалась здесь не по своей воле. Вы помните, как она вела себя у Джейсона? Она совершенно ничего не знает о нас.

— Так было до того, пока не утонула Мария.

Карл медленно покачал головой.

— Возможно, но сейчас у Маргарет есть перстень. Это все меняет. Мы все прошли через это испытание…

Жак молчал, и его молчание, как и пронзительный взгляд, раздражал Карла. Неужели он не понимает, что они все связаны одной веревочкой и стоит сорваться одному, как он потянет за собой остальных. Карл не успел ничего добавить, как Жак ответил на вопрос, который он боялся произнести вслух:

— Вполне возможно, Карл, что все достанется кому- то одному.

Он наблюдал за немцем и не удивился его реакции: Карл вскочил на ноги и едва членораздельно пробормотал:

— Это невозможно! Не может один из шести унаследовать все

— Вы читали его книгу, дорогой друг? Я-то читал, — сказал Жак, потягивая спиртное.

Спрятавшись в лоджии, Адамс наблюдала сверху за мужчинами. Они разговаривали негромко, но не настолько тихо, чтобы она не слышала, о чем идет речь.

— Где эта книга? — спросил Карл.

Даже находясь на таком расстоянии, Адамс видела, как сильно дрожит немец, едва не расплескивая коньяк из стакана.

— В библиотеке, — безразличным голосом ответил Жак, продолжая сидеть на диване.

— Она находилась там все эти годы?

— Да, все эти годы…

— И о чем же он там повествует?

— Это история ее жизни, Карл, жизни Маргарет.

— Но я знаю ее наизусть. Мы все ее знаем. Джейсон сам нам рассказывал.

Жак презрительно хохотнул и прервал его:

— Вы думаете только о власти и деньгах, Карл. Но есть кое-что значительнее, намного значительнее… Прочтите эту книгу, и многое станет для вас ясным.

— Почему вы мне это говорите? Немец недоверчиво посмотрел на француза. Жак никогда не распространялся относительно своего прошлого и никогда не рассказывал, каким образом встретился с Джейсоном. Все остальные были известны публичными скандалами, чего нельзя было сказать о Жаке Грандье. О его прегрешениях никто не знал, кроме Джейсона.

— Потому что сейчас, — заговорил Жак, — мы особенно нуждаемся в поддержке друг друга. Шестеро собрались, но один из нас мертв. Если мы не будем доверять друг другу, мы рискуем повторить судьбу Марии Гарбиэлли.

Он сделал глоток виски и загадочно посмотрел на Карла.

— Вы думаете… вы считаете, что это сделала она? Уолш и ее друг?

Грандье пожал плечами.

— Утверждать не берусь… Но почему вы так дрожите? Вам страшно? Может, это вы убили Марию? В конце концов, как сказал Джейсон, мы разделим все его состояние между собой. Одним претендентом стало меньше.

— Жак, вы не поверите в это! Вы думаете, что я дряхлый старикашка, слишком старый для Марии. Но несколько лет тому назад, когда Джейсон откопал ее в Неаполе, мы были любовниками. Я не смог бы убить ее!

— О, Карл! Оставьте свое германское благородство. Мы все переспали с Марией. Сначала, естественно, Джейсон, затем Клиф, далее я и даже Барбара. Мария подкладывалась под всех нас, потому что поняла, что может произойти после смерти Джейсона, и хотела иметь союзников. Она знала! Она прочитала книгу Маргарет. И это я дал ей книгу.

— Что она знала? — спросил Карл, со страхом ожидая ответ.

Жак несколько секунд молчал, давая Карлу время прийти в себя.

— Она знала то, что должны были знать все мы: Джейсон был единственным ее защитником, а смерть к ней придет от одного из нас. Это написано черным ни белому, Карл: от Маргарет Равеншурст.

Адамс вышла из лоджии в коридор второго этажа. Идти прямо сейчас к Мунтоливу, беспокоить старого человека в столь позднее время она не хотела. Сегодняшний день был не из легких, а завтрашний будет намного труднее.

Неслышно ступая по толстому ковру, Адамс неторопливо шла мимо закрытых дверей гостевых комнат. Дверь в одну комнату была приоткрыта, и Адамс заглянула внутрь. Одетая в шелковое кимоно, Барбара сидела перед трюмо и накладывала на лицо крем. Адамс молча наблюдала за ней до тех пор, пока Барбара не почувствовала ее взгляд и не увидела отражение медсестры в зеркале. Она встала и подошла к двери.

— Спокойной ночи, Адамс, — холодно сказала Барбара и закрыла дверь.

Адамс продолжила свой путь. На этот раз она остановилась перед закрытой дверью. Прижалась к ней ухом и, не уловив никаких звуков, осторожно открыла. Комната освещалась только отсветом раскаленных углей в камине. Через полупрозрачный полог кровати она увидела их силуэты. На ближнем к ней краю кровати, повернувшись в Питу спиной, лежала Мэгги. Она спала, но сон у нее был беспокойным. Стоя в проеме двери, Адамс наблюдала, как тело Мэгги содрогалось от кошмарных сновидений.

Она блуждала по какому-то дому, переходя из одной комнаты в другую. Комнаты были пустынны и мрачны. Она искала что-то очень важное, но не знала что.

Она слышала голоса. Голоса бубнили молитву, кричали, что-то требовали… Она не могла разобрать ни слова и не могла найти место, откуда они доносились. Она переходила из комнаты в комнату, открывая двери — бесконечное множество дверей — одну за другой, им не было конца. Тогда она побежала… Она задыхалась, жадно хватая воздух широко открытым ртом, но его ей не хватало.

Наконец она выбежала на свежий воздух. Ее глаза привыкли к чернильной темноте ночи, и она обнаружила, что находится на крыше гигантского здания. Земля была очень далеко внизу. Голоса смешались со звериным ревом, и она поняла, что звери угрожают ей, что вот-вот настигнут ее.

Мэгги села в кровати, содрогаясь от пережитою ужаса, пытаясь успокоить дыхание. Она помнила, что кричала, но ей потребовалось две-три минуты, чтобы понять, что все это было кошмарным сновидением. Она подтянула ноги к груди и положила голову на ко лени.

Пит пробормотал что-то во сне и прижался к нем Мэгги захотелось,