Скромность и тщеславие - Элен Бронтэ

— О, в таком случае мы могли бы назначить дату венчания раньше апреля? Мне бы не хотелось, чтобы вы испытывали неудобства и чувствовали себя одинокой в чужом доме.

Глаза Лорен радостно блеснули, но тень от шляпки скрыла этот блеск от Сайласа Монка. Девушка вовсе не собиралась нанимать компаньонку и уж тем более снимать целый особняк. После того как она съедет от Гамильтонов, ее средств едва хватит на то, чтобы две или три недели прожить в скромном, но приличном пансионе, и не более того.

— Наверное, так будет лучше всего. Я, право же, не знаю, насколько короткой может быть помолвка, — неуверенно ответила она, всем своим видом выражая сомнение и надежду.

— Наша любовь служит нам оправданием! — Мистер Монк, кажется, готов был привести любые доводы, лишь бы поскорее соединиться со своей дорогой мисс Эванс. — И потом, мы с вами оба независимы от желаний других людей. Что мешает нам обвенчаться хотя бы и на будущей неделе?

— Мне нужно написать поверенному Джона. — Лорен не очень хотелось заговаривать о своем приданом, но она вынуждена была сознаться, что не может распоряжаться своими деньгами, как ей того захочется.

— Ах, ваше приданое… — понимающе кивнул Сайлас Монк. — Разумеется, вы должны выполнить определенные формальности, но мы ведь сможем обвенчаться через месяц?

— Я уверена, что трех недель будет достаточно. — Ослепительная улыбка леди показала ее избраннику, как ей на самом деле не терпится выйти замуж, и только девичья скромность заставляет ее откладывать венчание, а вовсе не какие-то там дела.

— Любовь моя, разве вы не хотите пышной свадьбы, как это принято в нашем обществе? Я буду чувствовать себя виноватым всю свою жизнь, если лишу вас возможности предстать перед друзьями и вашей семьей в прелестном туалете новобрачной.

Лорен уже думала об этом, а потому ответила незамедлительно:

— Если мои родственники пожелают приехать, с моей души упадет громадная тяжесть, но если нет — я не позволю кому-либо испортить мне настроение в такой день! Мне будет не хватать Уинифред, но придется без нее обойтись. Впрочем, возможно, к тому времени она уже простит нас обоих.

Мистер Монк кивнул, в таких делах джентльмену лучше полагаться на мнение леди. Сам он и вовсе предпочел бы скромное венчание в маленькой церкви, но его невеста наверняка захочет обставить самое главное событие в своей жизни со всей возможной в нынешних обстоятельствах пышностью. Тем более что средств для этого у нее достаточно.

— Как вам будет угодно, дорогая мисс Эванс. Вы ведь позволите называть вас Лорен?

— Давайте отложим это до свадьбы, мне надо привыкнуть к тому, что кто-то, не являющийся моим родственником, называет меня по имени, — кокетливо улыбнулась девушка.

— Очень скоро я буду вам ближе, чем любой из родственников! — Мистер Монк осторожно наклонился и, так как возражений не последовало, поцеловал свое сокровище.

Лорен помедлила ровно столько, сколько положено, прежде чем мягко отстраниться. Не следует позволять мужчине вести себя чересчур вольно, даже если он с тобой помолвлен — так всегда говорила миссис Пентон, и Лорен собиралась последовать совету своей наставницы.

— Боюсь, мне пора возвращаться в приют. Мисс Беринджер уже, наверное, ждет меня.

— Когда я увижу вас вновь? — Монк внезапно сообразил, что они проговорили так долго, но так и не приняли никакого решения относительно будущего.

— Я попрошу вас найти для меня адрес приличного пансиона и, как только вы перешлете мне его, расскажу Уинифред о том, что вы сделали мне предложение, а я его приняла. Из пансиона я отправлю вам записку, в которой сообщу, где мы сможем увидеться. А вы тем временем узнаете насчет венчания.

— Как вы все замечательно решили, милая моя мисс Эванс! — В восхищении мистер Монк поцеловал обе ручки невесты. — Вам ведь уже есть восемнадцать?

— Мне будет восемнадцать в апреле, — улыбнулась Лорен. — А куда мы поедем после свадьбы? Я бы хотела провести весну в Бате или еще где-то у моря…

— Мы все это обсудим, дорогая, я не вижу никаких препятствий для исполнения любого вашего желания, но сначала нам нужно решить, где мы будем строить наше счастье.

— Разве мы будем жить не в Лондоне? — Лорен с удивлением посмотрела на жениха.

— Если пожелаете, любовь моя. Но я бы предпочел уехать куда-нибудь подальше от этих шумных и грязных улиц. Почему бы нам не купить небольшое поместье где-нибудь поблизости, милях в двадцати от столицы? Мой поверенный мог бы тотчас начать поиски подходящего дома.

— Это было бы чудесно, — оживилась Лорен, представив, как удобно будет жить неподалеку от Лондона и одновременно от Бромли. Тогда она сможет навещать Мэй, если Мэй этого захочет, конечно. — Но, насколько я слышала, у вашего отца были земли на севере? Разве ваш дом не там?

Мистер Монк покачал головой.

— Действительно, мой отец владел обширными земельными участками, на которых было даже несколько шахт, но после его смерти поверенный предложил мне продать все эти владения, ведь я не собираюсь возвращаться на север. Там моя родина, но там холодно, а люди суровые и мрачные, тяжким трудом зарабатывающие себе на жизнь. Такое общество не для меня, мисс Эванс. Я предпочел бы начать новую жизнь в новом доме, а не везти молодую жену в старый прохудившийся дом с видом на вересковую пустошь.

При этих словах Лорен тотчас нарисовала в своем воображении унылый темный особняк с острой крышей и высокими черными трубами и содрогнулась. Она была благодарна Монку за то, что он не собирается похоронить ее в какой-нибудь глуши.

— Я заранее одобряю все ваши решения, мистер Монк, — торжественно объявила она. — А теперь позвольте мне оставить вас, наше свидание уже заняло непростительно много времени.

— Постарайтесь не сердить мисс Беринджер, дорогая, — на прощание сказал ей джентльмен. — Она не должна забывать о вас, когда будет составлять свое завещание.

Лорен кивнула и устремилась по дорожке между деревьями к выходу из сквера. «Только бы старуха не послала за мной кого-нибудь из этих ужасных женщин, что работают надзирательницами в приюте. Когда кто-нибудь из них смотрит на меня, по коже словно ползет какое-нибудь насекомое с сотней маленьких мерзких лапок! Любая из надзирательниц будет рада стать шпионкой, лишь бы им заплатили лишнее пенни! Надеюсь, никто не видел меня с Монком! Пожалуй, я сяду в карету, как будто провела там все это время, и мисс Беринджер никогда ни о чем не узнает».

Замечательное намерение, но исполнить его Лорен не успела.

Мисс Беринджер уже сидела в карете и разговаривала через опущенное окно с женщиной в неопрятном сером платье, стоявшей на грязной мостовой. Как только Лорен приблизилась, обе замолчали, и девушка почувствовала на себе пронзительные, колющие взгляды. Холодные глаза старой дамы выражали лишь недоброжелательность, а вот остренькие мышиные глазки старшей надзирательницы из приюта так и светились злорадством. Лорен почувствовала озноб: вероятно, она слишком долго простояла на ветру со своим мистером Монком.