Гел-Мэлси и Бог-Ягуар - Ирина Медведева

Пижама, одолженная служанкой без ведома хозяина, произвела на Сына Водосвинки должное впечатление. Он медленно, как сомнамбула, поднялся с земли и замер с раскрытым ртом, уставившись выпученными глазами на объект былой любви.

Легкокрылая Выпь игриво улыбнулась.

— Полагаю, ты ищешь свою дочь, — сказала она. — Заходи, поговорим, как в старые добрые времена.

— Какую дочь? — тупо спросил вождь. — О чём ты говоришь?

— О Голубой Ящерице, о ком же ещё, — усмехнулась служанка, довольная произведённым впечатлением. — А ведь ты почти не изменился. Кажется, ещё вчера ты объяснялся мне в любви и ревновал, как взбесившийся муравьед. А теперь у тебя уже взрослая дочь, и она, как и я когда-то, влюблена в инородца.

— Где он? Где этот негодяй? — яростно зарычал вернувшийся к реальности Сын Водосвинки.

— Кто? — изобразила невинность Легкокрылая Выпь.

— Бледнолицый! — озверел вождь. — И не строй из себя дурочку, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Если ты сейчас же не скажешь мне, где он, я выбью из тебя дурь раз и навсегда. Еще много лет назад мне следовало бы это сделать.

Индейцы пипиль, позабыв о маскировке, выбрались из укрытий и столпились за спиной вождя, с интересом ловя каждое слово этого волнующего диалога. История неудачного романа Сына Водосвинки с троюродной сестрой в течение многих лет шёпотом передавалась из уст в уста, обрастая новыми пикантными подробностями. Колдун нервно подёргивал себя за косичку, лихорадочно соображая, какую пользу он мог бы извлечь из сложившейся ситуации.

— Бледнолицего здесь нет. Твоей дочери тоже, — откровенно наслаждаясь бешенством вождя, сказала Легкокрылая Выпь. — Успокойся и зайди в дом. Нам нужно поговорить наедине.

* * *

— Вы хотите сказать, что этот отель — лучший в Белизе? — воспользовавшись моментом, когда Володя и Голубая Ящерица не могли её услышать, недоверчиво спросила Гел-Мэлси у Чёрного Дракона.

— Дорогая моя, Латинская Америка не Сингапур, а Белиз вовсе не туристический рай, так что придётся тебе удовольствоваться тем, что есть, — ответил экс-президент. — Надеюсь, ты не собираешься капризничать?

— Нет, что вы, — смутилась собака. — Меня это интересует с чисто познавательной точки зрения. Мы, терьеры, вообще скромные и неприхотливые животные.

— Неприхотливость неприхотливостью, но всему должен быть предел, — вмешалась Дэзи. — Как можно жить без элементарных удобств? Держу пари, что в этой забытой богом дыре даже горячей воды нет. А мне надо срочно вымыться и расчесать шерсть.

Чёрный Дракон мрачно посмотрел на секретаршу.

— Я всегда считал, что маленькие собачки слишком много лают, — неодобрительно сказал он. — Теперь я убедился, что говорящие маленькие собачки вдобавок слишком много болтают. Мы приехали в Белиз, чтобы заниматься делом, а не открывать курсы собачьих парикмахеров. Так что прикуси язычок и довольствуйся тем, что есть.

Дэзи обиженно поджала хвост и юркнула под диван.

— Что, съела? — усмехнулся Чанг. — Черный Дракон — настоящий мужчина. Уж он-то не станет потакать твоим прихотям.

— Вы оставайтесь здесь и присмотрите за животными, а я на пару часов выберусь в город, — обратился экс-президент к Голубой Ящерице и Володе.

— Мы с вами, — воскликнула девушка. — Я не собираюсь сидеть здесь взаперти. Мы будем вам помогать!

— Единственный способ помочь мне — это не мешать, — тоном, не допускающим возражений, отрезал Черный Дракон. — Лучше помойте и расчешите собак. Когда я вернусь, мы пойдём в ресторан.

— Видел! — торжествующе прошептала Дэзи на ухо Чангу. — Кто здесь говорил, что этот старый мафиози не будет выполнять мои прихоти?

* * *

— Это Бельмопан, — сказал Мортимер Дюпур, шестом направляя к берегу плот. — Даже не верится, что мы добрались до столицы.

— Давай-ка поищем какой-нибудь ресторан. Я так голоден, что готов сожрать статую бога-ягуара или, в крайнем случае, пилота, — сглатывая слюну, произнёс Бальдомеро Кортес.

— Мы не можем мотаться по городу со статуей, — покачал головой Дюпур. — Сначала снимем номер в гостинице, спрячем там бога-ягуара, а уж потом можно будет подумать и о еде.

* * *

— Как ты посмела отправить мою дочь, да ещё в компании этого бледнолицего, в чужую страну, где похитители Питао-Шоо прикончат её, как они убили Могучую Черепаху! — бушевал Сын Водосвинки.

— Насчёт бледнолицего можешь не беспокоиться, — сказала Легкокрылая Выпь. — Он хороший парень, а пока бог-ягуар находится в руках врагов, Голубая Ящерица не осмелится нарушить табу. Мой хозяин обещал позаботиться о ней, так что похитителей бога-ягуара тоже нечего опасаться. С твоей дочерью ничего не случится.

— Так и хочется убить тебя! — процедил сквозь зубы Сын Водосвинки, потрясая в воздухе сжатыми кулаками.

— А мне кажется, что тебе хочется чего-то совсем другого, — бархатным голосом произнесла Легкокрылая Выпь.

Индианка подошла к вождю так близко, что её грудь коснулась нанесенной на его кожу боевой раскраски, и пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты всё ещё хочешь убить меня? — поинтересовалась она.

Сын Водосвинки отстранился.

— Я и сам не знаю, чего хочу, — растерянно сказал он. Опустившись на ковёр, вождь обхватил голову руками. — Все эти годы я ненавидел тебя. Я мечтал о том, что однажды мы случайно встретимся, и выплесну всё, что накопилось у меня на душе. Я проклинал тебя, я хотел отлупить тебя, пронзить тебя копьём, разорвать на куски…

— Так сделай это, — нежно сказала Легкокрылая Выпь, усаживаясь рядом с вождём.

В глазах Сына Водосвинки отразилось безмерное отчаяние.

— Не могу, — вздохнул он. — Не знаю, что со мной. Сейчас, когда мы встретились, я почему-то не способен тебя ненавидеть. Наверное, теперь ты ещё больше презираешь меня. В очередной раз я оказался слабаком.

Индианка обняла вождя за плечи и заглянула ему в глаза.

— Ты никогда не был слабаком, — сказала она. — Ты — лучший из мужчин, просто раньше я этого не понимала. Мы могли быть счастливы вместе, если бы я не вела себя как капризная молодая дура. По собственной глупости я потеряла тебя и взамен не приобрела ничего, кроме старости и одиночества.

— Ты совсем не старая! — с жаром возразил Сын Водосвинки. — Ну, может быть, совсем чуть-чуть располнела, но это тебе даже идёт.

— А ты так же красив, как и двадцать лет назад! — опуская веки, прошептала индианка.

— Легкокрылая Выпь! — воскликнул вождь, сжимая служанку в объятиях.

— Сын Водосвинки!

Забыв обо всем, индианка впилась в его губы страстным поцелуем.

— Отступники! Предатели! Негодяи! — прогремел над головами влюбленных истерически-надрывный голос Изогнутого Копыта. — Из-за вас на народ пипиль обрушится гнев богов! Вы осмелились нарушить табу!