Фиктивная семья для Миллионера - Мила Реброва

— А знаешь что? Уезжай и не возвращайся! Лучше действительно остаться с твоей семьей, чем быть с тобой и терпеть твои закидоны! — эмоционально говорит она, разворачиваясь и скрываясь за дверью ванной.

Так мы и договорились.

— Серьезно? Так просто поверил? Я был уверен, что Аслан Багирович потребует доказательств! — поражался моему рассказу позвонивший в тот вечер Макс.

— Манипулятор его убедил. Я все верно просчитал с этим ребенком. — самодовольно заявил я. — Ты бы видел деда! Он с рук его не спускает! Как приехали с больницы, нянчиться, а когда пацан отправился спать после обеда, чуть ли не под дверью дожидался, когда он проснётся. Ты знал, что дети так много времени уделяют сну?

— Ваш еще большой, они первые несколько месяцев спят чуть ли не по двадцать четыре часа в сутки, — усмехнулся он в трубку.

— М-да уж, — покачал я головой. — Слушай, я послезавтра вернусь в город, дед решил, что Надя с ребенком остаются у него. Так что меня ждет полная свобода! Жаль нельзя оставить их у него на ближайшие пять лет, забыв про все заботы. — поделился я радостью.

— И Надя согласилась? — вместо того чтобы поддержать меня, спросил друг.

— В смысле согласилась?

— Ну вы как бы о таком не договаривались…

-Да вы что, сговорились что ли, с ней!? — проворчал я. — В чем черт побери проблема? Можно подумать я ее монстрам сдал!

— Ну может и не монстрам, но она как бы свободный человек, и имеет право сама распоряжаться своей жизнью.

— А вот фиг ей! Она заключила контракт! Вот пусть и следует ему!

— Что за контракт Багир? — раздался позади голос деда, заставивший меня замереть на месте.

Как много он слышал из моего разговора!?

— Да так дед, дела, — как можно непринуждённее отозвался я, прощупывая почву. Не дай бог он услышал больше моих последних слов!

— Ужинать иди, только тебя и ждем. Жена вон твоя, старалась, — проворчал он, заходя обратно в дом.

Я же облегченно прислонился к стене, не в силах поверить, что не попался.

— Пронесло? — спросил Макс, все еще висящий на телефоне.

— Пронесло, — прошептал я.

— Смотри поаккуратнее со словами, однажды тебе может перестать вести. — на прощание дал напутствие друг.

Вздохнув напоследок свежего морозного воздуха, я вернулся в дом, и вымыв руки, сразу направился на кухню, откуда раздавались аппетитные ароматы, приготовленной пищи. К счастью, моя женушка умела готовить, и делала это весьма недурно.

— Тях! — остановил меня на полпути вскрик Манипулятора, который, судя по всему, только что проснулся и пытался выбраться из своей переноски, в которую его уложили.

— Планируешь побег, хулиган? — спросил я, подходя к нему, и помогая выбраться взял на руки.

Не хотел, чтобы дедушка прибежал нянчиться с ним, отказавшись от ужина. Ему нужно было вовремя питаться чтобы поправить свое здоровье.

— Ну что пойдем? — спросил я, внимательно наблюдавшего за мной малыша.

— Га! — согласно залепетал он на своем тарабарском.

— Ой! Проснулся? — отвлеклась на нас, Надя, стоило нам появиться в поле ее зрения.

Она накладывала ужин деду, который тут же заметив в моих руках ребенка, хотел встать с явным намерением забрать его из моих рук.

— Дедушка может дашь и мне с сыном побыть? — шутливо проговорил я. — Мне послезавтра предстоит уехать, так что дай мне попрощаться. А?

— Ты и так его каждый день видишь, — не став к моему облегчению спорить, сел он обратно.

— Ты тоже теперь будешь. Вон, почти целый месяц с ним проведешь, — пытался я урезонить его, присаживаясь за стол и удобнее перехватывая Манипулятора, пытающегося укусить меня за большой палец. — Эй, не хулигань! — пожурил я его.

— У него зубки начинают резаться, — заметила Надя, ставя перед дедом тарелку с пловом.

— И что делать? — нахмурился я, надеясь, что отцы не должны быть посвящены в такие тонкости.

— Боюсь, что ничего. — вздохнула она, накладывая еду уже мне. — Надо будет съездить в аптеку и купить мазь, завтра. Давай его мне и спокойно поешь. Иди к маме, мой хороший, — позвала она его, но Манипулятор почему-то заупрямился и отвернувшись от нее, уткнулся мне в подмышку, продолжая обсасывать ребро моей ладони.

— Оставь, садись кушать, — кивнул я ей, видя ее удивление, и растерянность.

— У тебя руки чистые? — спросила Маржа, с беспокойством наблюдая за тем, как малец вгрызся в мою руку.

— Да, я ж с улицы. Как зашел сразу помыл. — кивнул я, пытаясь не закатить глаза.

— Бедненький, — никогда не отличавшаяся ласковым характером Маржа, с нежностью посмотрела на Мани…Смышленкина, нужно срочно переучиваться так его называть!

— Я думала это произойдет гораздо позже, — вздохнула Надя, с беспокойством наблюдая за сыном.

Думаю ее обидело то что ребенок предпочел меня ей, а вернее мою руку, которую он уже с каким-то маниакальным усердием пытался загрызть.

— Я ничего не чувствую, — нахмурился я.

— Чего не чувствуешь? — спросил дед, с аппетитом уплетая плов с уткой.

— Зубов, разве я не должен их чувствовать? — недоуменно пояснил я свою мысль.

— Так они еще не прорезались, дурья ты башка! — захохотала Маржа, будто я сказал какую-то несусветную глупость.

Дальнейший ужин, к счастью, прошел в молчании, и Смышленкин даже не мешал мне наслаждаться ужином, слишком занятом своими деснами и моей рукой. Правда ночью он устроил нам настоящее веселье, перекрывающее все его хорошее поведение.

— Господи, три часа ночи! — простонал я, глянув на электронные часы, горевшие в темноте.

— Тише…тише… — пыталась успокоить Надя, разбушевавшегося ребенка.

Я уже пять минут слушал его отчаянный рев, надеясь вернуться обратно ко сну, но Смышленкин и не думал замолкать.

— Что с ним такое? — спросил я, включая ночник и со своей стороны кровати.

Надежда ходила из угла в угол, пытаясь укачать плачуна, но тот лишь жалобнее заходился в плаче. И звучал он вовсе не так, как когда плакал понарошку, пытаясь добиться своего.

— Зубы режутся, еще и температура поднимается! — обеспокоенно простонала девушка.

— И что делать? — почесал я в затылке.

— Пожалуйста ты можешь съездить в аптеку? — проникновенно посмотрела она мне в глаза. — Ему больно, и он может так плакать часами! Пожалуйста съезди! — чуть ли не плача взмолилась она.

— Вот поэтому я и против детей! — понимая что не могу отказаться, проворчал я вставая, и натягивая штаны.