Тарзан неукротимый - Эдгар Берроуз

Тарзан переместился на ветку повыше, чтобы удобнее было наблюдать. С первой же секунды в голове у него созрел план сорвать пир каннибалов, напугав их до смерти. При нехватке развлечений Тарзан нередко позволял себе поиздеваться над чернокожими, что доставляло ему большое удовольствие.

Случилось однако так, что крепкая на вид ветка оказалась подгнившей, и, когда Тарзан двинулся по ней, ветка обломилась. Он полетел вниз, угодил ногой в петлю лианы, перевернулся в воздухе и упал на спину посреди улицы.

Переполошившиеся негры метнулись к хижинам за оружием. Потрясая копьями, они обступили неподвижное тело белого, но вождь Нумабо вовремя остановил кровожадных воинов.

– Свяжите его, – велел он. – Вечером наедимся вволю.

Чернокожие связали ему руки и ноги ремнями из кожи и бросили в хижину, где находился лейтенант Гарольд Олдуик в ожидании своей участи. Англичанин к тому времени тоже был связан по рукам и ногам.

Лейтенант слышал звук падения Тарзана, а также охватившую деревню панику. Когда же узника внесли в хижину, лейтенант с удивлением обнаружил, что его товарищ по несчастью белый мужчина прекрасного телосложения с правильными чертами лица. Но если он европеец, то почему на нем набедренная повязка дикарей?

Вскоре белый дикарь приоткрыл веки и обвел глазами хижину. С усилием пленник повернулся на бок, затем сел, а когда увидел лейтенанта, лицо его осветилось улыбкой.

– Туземцы нынче набьют себе брюхо… – проговорил он.

– Судя по переполоху, они здорово проголодались, – усмехнулся лейтенант. – Как им удалось вас схватить?

– Сам виноват. Подо мной обломилась ветка, я упал на землю, ударился головой и потерял сознание. Иначе я бы им не дался.

– Нужно бежать. Вы думаете, это возможно? – спросил лейтенант.

– Я уже не раз это проделывал.

– А если не получится?

– Нас привяжут к столбу, заколют копьями и поджарят на огне.

Лейтенант Гарольд Олдуик содрогнулся.

– О Боже! Надеюсь, этого не произойдет. Не приведи Господь показать страх перед этими черными дьяволами в последний момент…

– Не переживайте, – сказал Тарзан. – Это продлится недолго, и вы не успеете струсить. Сначала будет больно, а потом потеряете сознание. Все мы когда-нибудь должны умереть, а как именно – значения не имеет. Единственная разница – когда: сегодня, завтра или через год. Впрочем, мы уже свое пожили…

– Не могу сказать, что вы меня обнадежили, – отозвался лейтенант. Тарзан рассмеялся.

– Придвиньтесь ко мне, постараюсь перегрызть ваши ремни.

Лейтенант перекатился к Тарзану, тот впился своими мощными зубами в кожаные путы, и Гарольд Олдуик почувствовал, что рукам стало свободнее. Еще немного, и ремни спадут… Но тут в хижину вошел охранник, мгновенно разобрался в ситуации, ударил Тарзана наотмашь по голове, после чего позвал остальных часовых, и те принялись нещадно избивать незадачливых белых. Затем лейтенанта снова связали, более надежно, чем прежде, и привязали обоих к противоположным стенам хижины.

Когда они ушли, Тарзан посмотрел на товарища по несчастью.

– Пока живем, нужно надеяться, – произнес он с горечью.

Лейтенант в ответ улыбнулся.

– Пожалуй, нам конец. Время идет к ужину.

* * *

Зу-Таг предпочитал охотиться в одиночку. Это был молодой, крупный и сильный самец со свирепым нравом, значительно превосходивший своих сородичей по уму, о чем свидетельствовали округлая форма его черепа и прямой выступающий лоб. Го-Лаг видел в молодом самце возможного претендента на роль вожака, а потому относился к Зу-Тагу с завистью и неприязнью.

Сегодня Зу-Таг возвращался с охоты вдоль реки по знакомой тропе, ведущей к деревне Гомангани, чьи повадки и образ жизни вызывали в нем любопытство. Поэтому, как уже бывало не раз, Зу-Таг решил понаблюдать за тем, что происходит в деревне, и схоронился на дереве. Там он оказался свидетелем того, как на землю с высоты свалился белый гигант, а когда упавшего отнесли в хижину, Зу-Таг встал во весь рост и собрался огласить воздух свирепым криком протеста, ибо узнал удивительного Тармангани, принявшего участие в дум-думе и легко одолевшего вожака. Однако, будучи хитрым и осторожным, он все же не выдал своего присутствия, в последний момент решив спасти странную белую обезьяну от общего врага, – Гомангани.

Сперва ему пришло в голову спуститься в деревню и похитить Тармангани, но затем он понял, что одному ему не справиться с многочисленными воинами, поэтому он исчез так же бесшумно, как и появился, устремляясь на север.

* * *

Обезьяны не спешили покидать места, где обосновались Тарзан и Берта Кирчер. Некоторые лениво слонялись вдоль опушки леса в поисках съестного, другие расселись на корточках в тени деревьев на поляне.

Успокоившись, Берта Кирчер вышла из хижины и стала глядеть туда, где в джунглях исчез Тарзан. Издалека она бросала настороженные взгляды в сторону громадных волосатых антропоидов. Как она беспомощна перед ними со своим игрушечным копьем! Какой чудовищной силой обладают эти безобразные громадины!

Вдруг на южной стороне поляны с дерева спрыгнул огромный молодой самец, поразивший девушку силой и ловкостью. Пришелец явно был возбужден, и это не осталось незамеченным. Обезьяны двинулись ему навстречу, грозно ощетинившись и рыча, особенно же свирепо был настроен Го-Лаг. Мало ли какие намерения у молодого, а вдруг он пришел лишить его, вожака, власти. Обезьяны вскоре успокоились, убедившись в том, что Зу-Таг вовсе не настроен враждебно к кому бы то ни было. И лишь после этого Зу-Таг рассказал Го-Лагу про увиденное в логове Гомангани.

Го-Лаг презрительно фыркнул и отвернулся.

– Пусть белая обезьяна сама выкручивается.

– Он – великая обезьяна, – возразил Зу-Таг. – Он пришел жить с нами в мире. Нужно спасти его. Го-Лаг стал ворча уходить.

– Зу-Таг пойдет один, – закричал ему вслед молодой самец, – если Го-Лаг боится Гомангани.

Вожак повернулся и, взревев, ударил себя в грудь.

– Го-Лаг не боится! – заорал он. – Но он не пойдет, так как это чужак. Иди сам и возьми с собой самку Тармангани, раз уж тебе приспичило спасать белую обезьяну.

– Зу-Таг пойдет, – с вызовом сказал молодой. – Он возьмет самку Тармангани и всех самцов племени Го-Лага, которые не боятся. Кто со мной?

От стада отделились восемь молодых самцов, а пожилые, наученные опытом благоразумию, покачали головами и последовали за Го-Лагом.

– Ну и ладно! – крикнул Зу-Таг. – Нам старики ни к чему!

Самцы-добровольцы, преисполненные гордости, воинственно заколотили себя в грудь и, обнажив клыки, издали устрашающий клич вызова, подхваченный эхом в джунглях.

Берта Кирчер затрепетала от ужаса – ничего более страшного слышать ей не доводилось. А когда девушка увидела, что Зу-Таг со своей свитой двинулись к ней, ее едва не парализовало от страха.