Новое индустриальное общество - Джон Кеннет Гэлбрейт

В большинстве других крупных корпораций подобное использование власти было бы менее возможно, и с течением времени оно становилось все менее возможным. Исследование проф. Гордона, относящееся к довоенному времени и охватившее 176 крупных корпораций, показало, что по меньшей мере половина их акций находилась в руках тех, чей пакет составлял менее 1 % акций, выпущенных в обращение. Число компаний, где имелись акционеры, владеющие пакетом, достаточным для потенциального контроля, то есть для того, чтобы повлиять на выборы совета директоров, составляло менее трети изученных компаний, а «число компаний, в которых те, кто активно руководит делами, являются владельцами крупных пакетов, безусловно, еще меньше»[52].

Это было четверть века назад; процесс дробления пакетов акций, который в то время в гораздо большей степени затронул старые железнодорожные, чем новые промышленные корпорации, почти наверняка продолжался[53]. Это означает, что для смены руководства требуется убедить больше акционеров голосовать вопреки советам существующего руководства за людей, которых они, естественно, не знают и которым они не расположены доверять. Такой попытке противодействует также склонность пассивных акционеров передавать по доверенности свои голоса администрации.

Приходится учитывать и существующий порядок, согласно которому проигравший битву за голоса акционеров, если он не входит в состав руководства, обязан оплатить расходы, связанные с подобной компанией. И наконец, предпринимая такую попытку, необходимо считаться с тем, что недовольный акционер всегда имеет возможность попросту продать свои акции. С увеличением размеров корпорации, с течением времени и с усилением дробления собственности на акции их владелец не лишается своих формальных прав. Дело скорее обстоит так: голосовать он может, но голос его не имеет практического значения.

4

Чтобы прочно обеспечить свою самостоятельность, техноструктура должна иметь источник нового капитала, которым она могла бы пользоваться, не будучи вынуждена в качестве компенсации мириться с чьей-либо властью над своими решениями. Отсюда важность фактора предложения капитала. Коммерческий банк, страховая компания или инвестиционный банк не могут на основе предоставленного займа или гарантии размещения ценных бумаг получить контроль (реальный или потенциальный) над решениями, если легко доступны другие и менее требовательные кредиторы и если эта операция является объектом ожесточенной конкуренции.

Сложность современных решений в области техники и планирования также ограждает техноструктуру от внешнего вмешательства. Сельский банкир, исходя из своего опыта и знания, может легко противопоставить суждению фермера свое мнение о перспективах откормочного животноводства — и он это делает. Но даже наиболее самоуверенный финансист не осмелится оспаривать мнение инженеров, конструкторов, художников-оформителей, конъюнктуроведов и руководителей отдела сбыта из «Дженерал электрик» относительно совершенного по своей отделке прибора для поджаривания гренков, упоминавшегося в предыдущей главе. Техника и планирование исключили возможность принятия единоличных решений, они превратили этот процесс в прочную прерогативу техноструктуры и освободили ее от влияния внешних сил.

Но в условиях корпорации техноструктура располагает еще более надежной защитой от вмешательства. Речь идет о таком источнике капитала, как прибыль корпорации, которая целиком находится под ее контролем. Ни один банкир не может предписывать условия, касающиеся использования нераспределенной прибыли. И никакая другая внешняя сила не в состоянии это делать. Если исключить обычно безобидного держателя акций, никто не вправе призвать к ответу за то, что то или иное капитальное вложение, осуществленное за счет нераспределенной прибыли, оказалось неудачным. Трудно переоценить значение факта перемещения власти, связанного с наличием подобного источника капитала. Мало найдется других явлений, оказавших более глубокое влияние на процесс изменения природы капитализма. И вряд ли приходится удивляться тому, что нераспределенные прибыли корпораций превратились в столь важный источник капитала.

5

Существует, наконец, еще одна опасность, угрожающая самостоятельности техноструктуры. Она возникает тогда, когда фирма не получает прибыли. Тогда нет и нераспределенной прибыли. Если при этом требуется построить новый завод или пополнить оборотный капитал, то приходится обращаться к банкирам или другим посторонним лицам и организациям. Только особые обстоятельства, то есть тот факт, что фирма терпит убытки, могут заставить ее согласиться предоставить посторонним лицам и организациям право проверки и вмешательства. Тут уже не скажешь им, чтобы они не лезли в чужие дела. Таким образом, при недостатке капитала, хотя бы и ограниченном во времени и в пространстве, сразу возрождается власть капиталиста. И именно в случаях подобной осечки с прибылью — и только в таких случаях — имеется возможность расшевелить акционера крупной корпорации. В крупных корпорациях борьба за руководство редко наблюдалась в последнее время. И во всех значительных случаях, касавшихся крупных корпораций («Нью-Йорк сентрал», «Лоев», «ТУЭ», «Уилинг стил», «Кэртис паблишинг»), дела фирмы, которая стала ареной борьбы за руководство, шли плохо в тот период. Если доходы корпорации превышают известный минимум (они не обязательно должны достигать максимума, ибо никто не может знать, каков этот максимум), то кредиторы лишены возможности вмешиваться, а акционеры не проявляют активности.

В этой области корпорация (и индустриальная система в целом) тоже хорошо приспособилась к нуждам техноструктуры, хотя, как это ни странно, характер этого приспособления привлекал к себе мало внимания. Эта приспособленность заключается попросту в том, что крупнейшие корпорации не теряют денег. В 1957 г., отмеченном в США слабой рецессией, ни одна из 100 крупнейших промышленных корпораций не осталась без прибыли. Из 200 крупнейших только одна закончила год с убытком. 7 лет спустя, в 1964 г., который по общему признанию был годом высокой конъюнктуры, все 100 крупнейших корпораций снова получили прибыли; из 200 только 2 имели убытки, из 500 — только 7. Из 50 крупнейших торговых фирм, включая «Сирc, Робек», «Атлантик энд Пасифик», «Сэйфуэй» и др., ни одна не осталась без прибыли. По предварительным расчетам, так же обстоит дело и с 50 крупнейшими фирмами в сфере коммунальных услуг. Из 50 крупнейших транспортных компаний только 3 железные дороги и переживающая временные затруднения авиакомпания «Истерн эйрлайнс» не получили прибыли[54].