Обретение ада - Чингиз Абдуллаев

Информатор исправно сообщил об этом в ГРУ, и руководствовоенной разведки таким образом было осведомлено о возможном обмене. Не знали,когда и где. И в какие сроки. По расчетам майора Евсеева, это должно былопроизойти после мартовского референдума по вопросам сохранения СоветскогоСоюза. Евсеев считал, что никто не пойдет на столь непопулярный шаг дореферендума. Но он предпочитал не афишировать своих взглядов, постоянноуспокаивая генерала, напоминавшего об обмене. И вот теперь они не успели. Майоредва не упал со стула, услышав вчерашнее известие. И сегодня утром уже спешилна встречу, с ужасом ожидая гнева генерала, столь помогавшего ему в продвижениипо служебной лестнице.

И он не ошибся. Понял это, как только отрылась дверь хорошознакомой ему квартиры, и майор узнал полковника Волкова из военнойконтрразведки, часто приезжавшего сюда на свидание с генералом. Сам генералсидел в глубине комнаты.

Он был не просто мрачен. Он был в таком ужасном настроении,что Евсеев вдруг испугался за свою жизнь, понимая, как невыгоден генералу такойважный свидетель, как он.

— Доигрался? — спросил генерал, холодно посмотревна майора.

— Виктор Михайлович, — залепетал Евсеев, —товарищ генерал… Мы…

Вы… Они…

— Где деньги? — перебил его Волков,поднимаясь. — Где наши деньги?

— У нас в хранилище, — выдохнул Евсеев.

— Сколько? — спросил генерал.

— По документам там должно быть триста миллионов.

— А на самом деле? — быстро спросил Волков.

— Там… там…

— Ну! — нетерпеливо крикнул генерал.

— Больше миллиарда, — сумел выдавить несчастнымголосом Евсеев.

Волков как-то страшно крякнул, удерживаясь от неистовогожелания треснуть по лысеющей голове молодого майора-финансиста. И отошел кдивану, усаживаясь на него. Евсеев по-прежнему стоял перед генералом.

— Я же предупреждал, — холодно напомнил генерал.

— Мы думали… я думал, они будут менять деньги послереферендума. Я считал, что они не пойдут на обмен так быстро.

— Нужно было исполнять то, что тебе приказывают, а недумать, — раздраженно заметил Сизов. — Он думал…

— Наши финансисты тоже так считали… Генерал Матвеевговорил…

— Ваши финансисты говно, — заорал, не сдерживаясь,Волков, — такое же, как и ты. И генерал Матвеев тоже.

— Полковник! — поморщился Сизов.

— Извините, — дернулся Волков, — с такимидиотом делать какие-нибудь дела!..

— Что думаешь предпринять? — холодно спросилгенерал. — Можешь предложить нечто конкретное? Вы ведь продавали всеимущество на советские деньги и восточногерманские марки. С марками мы тогдаразобрались. А как быть с нашими деньгами?

Майор понимал, о чем говорит генерал. После крушения берлинскойстены в восемьдесят девятом году и объединения Германии в девяностом былорешено обменять восточногерманские марки на западные в пропорциях один кодному.

Обменивая никому не нужные «марки Хонеккера» на «маркиКоля», находящаяся в Германии огромная масса советских войск получила такимобразом конвертируемую валюту. Собранные от продажи оружия и обмундированиявосточногерманские деньги удалось поменять на конвертируемую западную валюту. Вобстановке полной бесконтрольности и развала, который постепенно воцарялся вСоветском Союзе с начала девяностого года, сделать это было не так сложно. НоПавлов их всех обыграл. Майор был отчасти прав. Никто и не думал, что обменденег произойдет так спешно и в такие короткие сроки. Теперь следовало думать,куда и как можно перебросить большую сумму.

— Мы должны отправить их в Советский Союз, —несмело предложил майор.

— А у тебя есть документы? — спросилгенерал. — Как ты объяснишь наличие такой массы денег? Ты себепредставляешь технически, как это можно сделать?

— Нам дали разрешение, — сказал Евсеев, —менять деньги для солдат и офицеров.

— Садись, — разрешил наконец генерал, и майоросторожно опустился на краешек стула, — объясни, в чем дело?

— Часть суммы мы можем отправить как деньги, полученныеот обмена для контингента наших войск в Германии, — несмело выдавил майор,облизывая губы.

— Хорошо. Но это только небольшая часть. А с остальнымиденьгами как быть?

— По полученной инструкции мы должны уничтожить старыеденьги, — продолжал Евсеев, — можно будет записать гораздо большиесуммы, а часть передать в национальные банки союзных республик.

— Куда? — не понял генерал.

— В банки Грузии и Азербайджана. Можно в Литву, но тампосле январских событий слишком много ваших коллег из КГБ. Генерал Матвеев,говорил, что в Прибалтику опаснее всего.

— О Литве забудь, — сразу сказал Сизов. — Такчто ты можешь предложить? Переправить деньги в Грузию или Азербайджан?

— У нас есть некоторые связи с Закавказьем. Можно черезних договориться. Думаю, их банки сумеют провести такую сумму. Особенно вГрузии.

Там сейчас такой бардак.

— Так, — сказал генерал, подумав, — тысчитаешь — это выход?

— Как один из вариантов, — осмелев, сказал Евсеев.В финансовых вопросах он разбирался гораздо лучше Сизова и Волкова. Здесь ониграл на своем поле.

— Что тебе нужно, чтобы все сделать? — спросилСизов. — У нас мало времени. Только завтрашний день.

— Я постараюсь успеть. Сегодня мы будем договариватьсяс Москвой, потом постараемся подготовить Тбилиси или Баку к приему самолета.

— А если там остановят наш самолет? — спросилВолков. Он был контрразведчиком и уже несколько лет занимался проблемами тольковнутри Западной группы войск. И несмотря на то, что сам давно погряз вмногочисленных махинациях с продажей имущества и оружия Западной группы войск, темне менее не мог даже представить себе размеры коррупции и развала, охватившие вэти последние месяцы его некогда великую страну.

— Не остановят, — ответил вместо Евсеевагенерал, — это уже наше дело.

Мы сумеем сделать так, чтобы самолет полетел со всемиположенными документами.

— Это рискованно, — пробормотал Волков.

— А потерять такие деньги не рискованно? — злоспросил его Сизов. — Договаривайся, — разрешил он Евсееву, — ипостарайся на этот раз без накладок.

Майор кивнул, вскочив на ноги.

— Я успею, — он выбежал из квартиры.

— Вы ему верите? — спросил полковник, когда заЕвсеевым закрылась дверь.

— А куда он денется? — холодно усмехнулсяСизов. — Этот наш со всеми потрохами. Он ведь знает, что любой шаг всторону будет для него последним в жизни. Либо его найдем и убьем мы, либодадут «вышку» в Москве. За тот объем хищений, который на нем висит, меньше«вышки» не дают.