Токийский Зодиак - Содзи Симада

– Ага!

– Но спецслужбы на то и спецслужбы, чтобы проворачивать свои дела втайне.

– Я не очень верю свидетельствам заинтересованных лиц.

– Так или иначе, из того, что преступник закопал Юкико в Аките на большую глубину, можно сделать одно предположение: он жил где-то в районе Канто. Если б убийца проживал, к примеру, в Аомори, Юкико была бы последней на его пути, и именно ее он бросил бы под открытым небом.

– Хм-м… Все может быть. Нет ли еще других зацепок? Рудников и шахт очень много на Кюсю и Хоккайдо, но все тела были найдены на Хонсю. Можно считать это доказательством того, что тела развозили на автомобиле. Туннеля Каммон[28] тогда еще не было.

А не может быть такого, что преступник разбирался с телами жертв по возрасту? Томоко – двадцать шесть, Акико – двадцать четыре… Точно! По старшинству! Сначала самая старшая, и дальше по порядку… Только для Нобуё и Рэйко, найденных последними, порядок нарушен. Могилы у них глубокие, возможно, преступник просто перепутал или нарочно так сделал… Так или иначе, Нобуё, самую молодую из всех, и Рэйко этот художник похоронил позже всех. И может быть, здесь был какой-то смысл. Какой?

– Все это чистое совпадение. Ключ к разгадке искали и в этом направлении, но ничего не откопали.

– Так думаешь? Ну-у, может быть…

– Итак, рассказ мой был долгим. Я передал тебе об «убийствах по Зодиаку» в семье Умэдзава все, что знаю. Ну и как? Хоть какие-то шансы решить эту головоломку есть?

К Митараи вдруг словно вернулась депрессия. Меж бровей залегла морщина, и он принялся массировать веки пальцами.

– Должен признаться: дело оказалось гораздо сложнее, чем я представлял. Сегодня ничего не решить. Мне нужно несколько дней.

– Несколько дней?! – Я чуть не подавился. Может, несколько лет?

– У всех, кто имеет отношение к «убийствам Азот», имеется алиби. Больше того – ни у кого из них нет мотивов для убийства, – негромко проговорил Митараи, будто обращаясь к самому себе. – Возьмем знакомых Хэйкити по «Медичи» и «Хурме». Эти люди не относились к категории близких друзей. Мотивов у них не было. Никто из них не был способен на то, чтобы совершить это абсурдное преступление вместо Хэйкити, и даже не имел возможности прочитать его записи.

В таком случае остается либо чужак, либо спецслужбы. Но они тоже не могли ознакомиться с записками Хэйкити. Зачем спецслужбам понадобилось вместо него заниматься созданием Азот? Я не вижу причин для этого. Кроме того, имеются свидетельства лиц, хорошо знакомых с ситуацией в армейских кругах, о непричастности военных к убийствам. Получается, что преступника как бы не существует…

– А я тебе о чем говорю? Поэтому предлагаю двигаться дальше и заняться поиском Азот в цифрах, о которых писал Хэйкити. Четыре, шесть, три и тринадцать.

– Азот должна находиться в центральной точке Японии.

– Именно.

– Хэйкити указал, где искать эту точку. Она находится на меридиане с координатами 138°48’ восточной долготы.

– Точно.

– Значит, Азот следует искать где-то на этой линии. Почему бы не пройти по ней и не найти ее?

– Хорошая идея. Однако начнем с того, что расстояние придется преодолеть приличное. Примерно триста пятьдесят пять километров, почти столько же, сколько по прямой от Токио до Нары. На пути встретятся горы Микуни и Титибу. Дальше пойдут знаменитые леса на склонах Фудзи, через которые на машине или мотоцикле не проедешь. Я уж не говорю о том, что Азот могли зарыть в землю. Мы же не можем прокопать траншею на триста пятьдесят километров. Непосильная задача.

– Нужно ночь подумать… Этого достаточно… – Митараи заговорил с трудом и так тихо, что напомнил мне пищание комара. Пробормотал еще что-то, но больше я ничего не разобрал.

На следующий день у меня появилась срочная работа, и я не смог прийти к Митараи, хотя вчерашний разговор не давал мне покоя. Он тоже мне не звонил – видимо, целиком погрузился в размышления о цифрах 4, 6 и 3.

В такие минуты я начинаю жалеть, что работаю фрилансером. Работу в сторону никак не отложишь, иначе можно лишиться клиентов. Как-то раз я сказал Митараи, что лучше числиться где-нибудь постоянно, работать с девяти до пяти, как нормальные люди. Услышав мои слова, мой друг вдруг резко поднялся и заявил:

– В саду, заросшем розовыми кустами, проложена извилистая дорожка. Кто-то пробирается к выходу, прорубая сквозь густую растительность путь к дому. Понимаешь, о чем я?

Я понятия не имел, к чему он клонит, но решил кивнуть в знак согласия.

– Это конечная точка большого предприятия, на которое человек поставил свою жизнь. Но если б он взобрался на забор, то увидел бы, что выход тут же, совсем рядом. Он махал топором, потратил столько сил, а оказалось – впустую. У него было впечатление, что он проделал большой путь. Но это всего лишь иллюзия, оптический обман.

– О чем ты толкуешь? Не понимаю, – признал я.

– Очень жаль. Если ты неспособен это понять, значит, даже Пикассо ничего не стоит, – с сожалением заключил Митараи.

Позднее до меня дошло, что он хотел сказать: «Постоянная работа тебе не подойдет». У Митараи такой характер, гордый – не мог же он признаться, что если я буду пропадать на работе, ему будет меня не хватать.

Я появился у Митараи через день. За время пока мы не виделись, настроение его улучшилось. Он уже не был мрачен. Он вообще человек непредсказуемый в том, что касается настроения.

Обычно Митараи встречал меня лежа на диване, напоминая своим видом моряка, чудом пережившего кораблекрушение и дрейфующего на плоту в открытом море. В этот раз он расхаживал по комнате, будто не находя себе места, и голосил во все горло, подражая предвыборным лозунгам, которые доносились из динамиков колесивших по улицам агитационных машин, задействованных в избирательной кампании.

Умело подражая Мансаку Канно (была такая женщина – кандидат в депутаты), Митараи слегка дрожащим женским голосом объявил: «Сограждане! Я призываю вас к сплочению! Иначе мы скатимся в пропасть полной нищеты!» И тут же забасил, как в трубу: «Мансаку Канно! Мансаку Канно! Вы – ее опора! Она машет вам рукой!»

Я догадался, в чем причина его веселья. И он подтвердил мою догадку, заявив: «Я понял, что такое 4, 6, 3!»

Прихлебывая кофе, Митараи продолжал:

– После нашего разговора я сел и стал размышлять, хотя эта чертова агитация доставала, конечно. Нам точно известна средняя точка оси, идущей с востока на запад. Я подумал, что еще надо определить центр оси север – юг.

В записках Хэйкити сказано, что самая северная точка Японии – остров Харимкотан, лежащий на 49°11’ северной широты, а южная – остров Иводзима на 24°43’ северной широты. Получается, что срединная точка – это 36°57’ северной широты. Если взглянуть на карту, то на пересечении двух осей – восток – запад в точке 138°48’ восточной долготы и север – юг в точке 36°57’ северной широты – мы обнаружим горнолыжный курорт Исиути. Это префектура Ниигата.