Сладкое яблоко раздора - Владимир Григорьевич Колычев

с легким подпрыгиванием и поигрыванием плечами. Как будто разминался. После долгой дороги за рулем. Но так Астрахань недалеко, когда он успел устать? Впрочем, этот вопрос оставался на заднем плане.

Кокошников снова ударил, но Максим и в этот раз ушел от него отскоком. Хотел увести его подальше от машины. А то стукнет ее Кокошников своей головой, вмятина останется. И без того в кузове полно закрашенных заплаток, от пуль. А стекла сколько раз меняли?

- Да ты чего, чувак? - засмеялся Кокошников.

Он на самом деле только рад был размяться, нападая на Максима. Сколько угодно готов его догонять, сил и желания предостаточно. Назад Кокошников не смотрел, не видел, как Стасов сбивает с ног его дружка. Уход от удара, захват, бросок.

- Так нечестно!

- Что нечестно?

- Ты старше! Тебе тридцать, мне всего двадцать семь!

- И что?

- И работа у тебя грузчиком на металлобазе. Целыми днями железо таскаешь, мне бы так!

- Электропогрузчик таскает… Эй, я не понял! - Кокошников застыл как вкопанный. - Ты откуда знаешь?

- А кочергой как бьешь!

- Кого кочергой?! - Кокошников опустил руки, мотнул головой, будто стряхивая дьявольское наваждение.

- Ну, так Трутова вы чем убили?

- Какого еще Трутова?…

Максим вытащил из кармана наручники:

- Руки давай, гражданин Кокошников!

Он приблизился к подозреваемому на расстояние удара. Тот опешил от такой наглости. Руки у Максима заняты, зато у него полная свобода действий. И полное нежелание сдаваться на милость закона. К тому же представилась прекрасная возможность наконец-то ударить его представителя. Но Кокошников успел только размахнуться. Максим ударил его головой, да так сильно, что бедняга сел на задницу и руками уперся в землю.

- Руки! - Максим смотрел на него с улыбкой ничуть не сомневающегося в своих силах человека. К тому же полностью и целиком контролирующего ситуацию.

Кокошников же смотрел на него дикими глазами. Он-то думал, что Максим из мягкого теста, но внешность - штука обманчивая.

- Ты кто такой?

- Капитан полиции Павлов.

- А бутылка? - Кокошников кивком указал в сторону, куда полетела злосчастная баклажка.

- Хитрый план. Оперативная многоходовочка.

- Э-э… А кто такой Трутов?

- Не лепи горбатого, Кокошников. Дружок твой уже в наручниках. - Максим кивком указал на Павлова, который поднимался на ноги, оставляя задержанного лежать на земле.

Кокошников обернулся, и Максим пришел в движение. Не дожидаясь Стасова, который спешил к нему, он ударил подозреваемого ногой по руке, лишив этим опоры. Кокошников упал на спину, Максим схватил его за руку и ловко закрутил ее назад.

- Все-все! - взвыл тот от боли.

Максим перевернул его на живот, заломил руки за спину, щелкнул замок.

- Сейчас доставим в отделение и бросим собакам на растерзание.

- Каким еще собакам?

- Разыскным… Знаешь, что такое запаховый след? Это то, что ты оставил в доме у Трутова. И ты, и твой дружок.

- Какой еще Трутов? - буркнул Кокошников.

- А нос кому Трутов разбил?

- Какой нос?

- Давай поднимайся, в отделе попугайничать будешь. После экспертизы.

- Какая еще экспертиза?

Стасов помог Максиму оторвать Кокошникова от земли, задержанного поставили на ноги.

- Что у вас там в баке, бензин или дизель? - указав на машину, спросил Егор.

- На чем ты в свою судьбу въехал? - глядя на Кокошникова, усмехнулся Максим.

- На бензине.

- Много?

- Много. Плюс канистра.

- Зачем так много? - глянув на Стасова, спросил Максим.

Бензин в канистре - лучшее решение проблемы. Так просто топливо из бака не сольешь, перемычка в горловине мешает. Шланг опять же нужен. И пока зальешь, намаешься. Но Максим думал не столько об этом, сколько о возможных планах Кокошникова. Может, преступники собирались бежать. На востоке, руку протяни, дышала холодом песчаная и пустынная Прикаспийская низменность, если вдруг что, можно туда свернуть.

- Ну так, - замялся Кокошников.

- От кого бегаете? - спросил Стасов.

- Да не бегаем мы…

- А в Астрахани что делали?

- Так просто…

- Нет у вас там никого, чтобы так просто…

- Подруга у Лерика там…

- На Свердлова?

- Почти…

Максим открыл багажник, потянулся за пластиковой канистрой, взялся за ручку. В этот момент Стасов схватил его за плечо и дернул на себя с такой силой, что Максим не смог удержаться на ногах.

- Ты что делаешь? - падая, крикнул он.

Ответом ему послужила автоматная очередь. По дороге медленно катилась белая «Нива» с опущенным боковым стеклом. Из окна, как из амбразуры, бил автомат. Прежде чем автомобиль скрылся из вида, Максим успел заметить скрытое маской лицо стрелка.

Стреляли по машине. Останься Максим на месте, он бы сейчас уже лежал без движения. А так он мог подняться, взяться за оружие.

Поднимался и Стасов, который упал вместе с ним. Но поднимался, держась за правую руку. А Кокошников подняться не мог. Он лежал без признаков жизни. Он поймал как минимум одну пулю, но в голову. Что называется, без шансов выжить.

Если «Нива» остановится, стрелок перезарядит автомат, начнется вторая серия, в которой Максим со своим пистолетом сыграет далеко не главную роль. Или просто сыграет в ящик. Но машина уходила, стремительно набирая ход. Максим выстрелил, но «Нива» была уже далеко. Она не остановилась, а он не мог ее преследовать, потому как на «Фольксвагене» попавшая в покрышку пуля спустила колесо.

Канистра уцелела, но где взять воронку? Опять же перемычка в горловине бака.

«Нива» уезжала, Максим щурил глаза, пытаясь прочесть номер, но знаки как будто нарочно замазали глиной. Да и машина уже далеко.

Воронка валялась в багажнике «Туарега», но Максим не спешил заливать бензин, все равно гнаться за «Нивой» уже бесполезно. Да и на пулю можно нарваться вместе с задержанным, с его признательными показаниями, которые еще только предстояло выжать. Дружок Кокошникова все время лежал на земле, как наказал Стасов, поэтому даже не попал в прицел автомата. Зато Егора зацепило.

Пуля прошла навылет, но кровь хлестала, останавливать ее пришлось с помощью жгута из аптечки. Перевязать рану Стасов не дал.

- Давай звони Малахову!

Максим позвонил начальнику, вкратце обрисовал ситуацию, запросил содействие.

- Мы еще только подъезжаем, - выслушав Павлова, сказал Малахов. - Разворачиваемся, едем к вам. Дежурные силы подниму. Давай задержанным занимайся, чтоб ни один волосок…

Максим перевязал друга, вылил бензин в бак, а Лерик все лежал, носом нюхая