Схема полной занятости - Магнус Миллз

– Билл! – попробовал я еще раз. – Билл!

Но без толку. Он тут же поднялся по ступенькам и скрылся в депо, а я остался недоумевать, о чем они могли спорить. За всей этой сценой также наблюдал Рон Кёртин, новенький, чье транспортное средство ожидало своей очереди на помывку. Заметив мое ошеломление, он вылез из кабины и подошел.

– Похоже, Билл со мной не разговаривает, – заметил я.

– Он ни с кем не разговаривает, – сказал Рон. – Только все время с Ричардом собачится.

– О чем?

– Ну, скажем так, идеологические разногласия.

Мы посмотрели, как Ричард вылез из кабины, включил технику и отошел. Завращались огромные щетки. Через пару секунд весь «УниФур» был омыт пеной.

– Разногласия? – повторил я. – Они же оба вроде бы полноденыцики.

– Еще бы, – ответил Рон. – Но Билл настаивает на своих законных десяти минутах, а Ричард хочет от них отказаться. И так они грызутся уже много дней.

– Вот как?

– Как пара наседок. Ты б и сам увидел, если бы ходил в столовую почаще, а не проводил все обеды с фургоном.

– Это кто их проводит?

– Ты.

– Там же такой гам стоит, – возмутился я. – Иногда себя не слышишь!

Рон покачал головой:

– Передо мной только не надо оправдываться. Я лишь хочу сказать, что там происходят жизненно важные дебаты, а ты их все пропускаешь.

– О, ну да, – сказал я. – Я не знал.

– Может, тебе пора немножко больше поучаствовать.

– Ага… может.

Шли минуты, все больше «УниФуров» въезжало во двор и парковалось на ночь. Вскоре к нам присоединился Брайан Тови: его обычное благодушие на физиономии сменилось выражением крайнего раздражения.

– Еще один день без увольнительной, – вздохнул он.

– Сочувствия ты здесь не дождешься, – сказал Рон. Такой довольно резкий выпад меня удивил, но еще

больше я изумился, когда Брайан в ответ рявкнул:

– А ты не переживай, дружище, я и не жду! После чего отвернулся и ушел.

– Святын боже, – сказал я, когда он удалился. – Грубовато, нет?

– Вообще-то нет, – сказал Рон. – По правде говоря, эти вольногулы у меня уже вот где.

Звякнув ключами, он шагнул к своему «УниФуру», чтобы запереть кабину. И тут я заметил на его дверце рисунок желтым карандашом: восьмерка, вписанная в квадрат.

– А я думал, уж ты-то останешься нейтральным.

– Нейтралитет – не вариант, – ответил он. – В наше время ты либо полноденьщик, либо вольногул. Больше ничего быть не может.

Новую начальницу, судя по всему, звали Джойс. Информацию эту я получил на следующее утро от Коллиса, который наблюдал за нашей беседой из окна конторы. Пока меня грузили, он подошел ко мне на рампе и поделился мнением.

– С нее глаз не спускай, – сообщил он. – Очень амбициозная.

– Я так и думал.

– Только взглянет – сразу штраф.

– Ну, вчера, вроде, ничего была, – сказал я. – Твердая, но справедливая, типа того.

– Ох, да она всегда в первый раз мягко стелет, – сказал Коллис. – Пока примеривается.

Тут на дальнем конце рампы появилась и сама Джойс – вынырнула между штабелей ящиков. От такого внезапного явления Коллис моментально раскрыл книжку с графиками и зашелестел страницами. Потом взглянул на часы.

– Давай, – приказал он не допускающим возражений тоном. – Тебе уже давно пора загрузиться и выехать.

– Ладно, ладно, – ответил я. – Все путем. За погрузку сегодня Джордж отвечает.

– Тогда нормально, – сказал он, понизив голос. – Но шевелись резвее, а то она тебе на хвост сядет,

С таким напутствием он удалился под прикрытие своей конторы, забыв, вне всякого сомнения, что Джойс, если пожелает, может настичь его там в любой момент. Хотя пока, судя по виду, ее вполне удовлетворяло надзирать за общей деятельностью на рампе. Она гуляючи переходила от фургона к фургону, кивая складским рабочим и водителям, которые, завидев ее, начинали горбиться на своих рабочих местах. Джордж, я заметил, активно изображал подмогу Крису Пичменту: тот грузил наше транспортное средство какими-то уж очень огромными ящиками. (А огромными они были потому, что наш сегодняшний груз составляли боковые панели «УниФуров».) Джойс на минуту задержалась, следя, как вдвоем они выводят вильчатый погрузчик на позицию, затем глубокомысленно заглянула во внутренности депо. Вид у нее был хозяйский – похоже, она оценивала кубатуру здания.

– Изумительно, правда? – сказал я, подойдя к Джойс. – Сколько всего можно впихнуть под одну крышу.

– Что-то я не заметила особого впихивания, – ответила она. – Большую часть недели склад стоит полупустой.

– Да, но уаобно иметь под рукой все это незаполненное пространство.

– Я бы не сказала «удобно». Скорее расточительно. Я уверена, что все это пространство могло бы послужить гораздо лучшим целям.

– В смысле эргономики?

– Нет, – сказала Джойс. – В смысле пользы.

Не в состоянии ухватить точную суть того, что она высказала, я решил: лучший ход – сменить тему.

– Я тут шел чаю выпить до отъезда. Вам взять?

– Нет, спасибо, – сказала она. – Я не пью чай. Кофе тоже не пью.

– Как же вы тогда время убиваете?

– Вообще-то легко. Например, проверяю, соответствующую ли форму носит персонал.

– А.

– Вы разве не получали новый комплект рубашек в этом году?

– Получал, но предпочитаю старые. В них удобнее.

– Удобство тут ни при чем, – сказала Джойс. – Вы ежегодно получаете новые, чтобы Галантерейному Отделу было чем заниматься. Я бы решила, что человеку с вашим интеллектом это должно быть понятно.

Я не смог определить, комплимент или оскорбление подразумевались ее последним замечанием. К счастью, от мук дальнейшей беседы меня избавил громкий лязг: Джордж захлопнул дверь фургона. Это послужило сигналом к нашему отправлению, поэтому я просто пообещал Джойс, что завтра надену новую форменную рубашку, перешел через дорогу, взял нам чай и принес его своему помощнику на рампу.

– Я вас видел, – сказал он. – Ты за ней ухлестываешь или как?

– Еще чего, – ответил я. – Мы просто разговаривали, вот и все. Вообще-то она высказывает интересные точки зрения.

– Только не забывай, что в конечном итоге она все-таки – начальство.

– Не забуду, – заверил его я. – Уж этого я не забуду.

Мы посмотрели, как Джойс в своих практичных черных туфлях идет к конторе. После чего забрались в кабину и направились сначала в «Веселый парк», затем в «Блэк-велл» и наконец – в «Раджуэй». Как я уже говорил, мы довольно долго в это депо ездили очень нерегулярно – просто потому, что так составлялись графики. И поэтому хорошо знали там всего одного человека – складского рабочего по имени Редж Пиппетт, ярого раннего вольногула, если ярые вольногулы вообще возможны. Пока из нашего фургона выгружали ящики, Редж жаловался на дефицит подписей в последнее время.