Большая игра - Молли Блум

Яхта была совершенно невероятных размеров, я не думала, что такие бывают. Она выглядела как плавучий особняк, снабженный всем необходимым для роскошной жизни. В ней были оформленные по всем правилам гостиная и столовая, фитнес-зал и даже площадка для вертолета. Как я и предполагала, мои попутчики были как дома в этой обстановке. Женщины все были худые, запредельно гламурные модели и светские львицы. Мужчины выглядели стильно и дорого, и во всем чувствовался дух потомственной аристократии. Казалось, они все сошли со страниц «Бог». Джейсон, член экипажа, показал мне мою каюту.

– Закат через час, мы подадим коктейли на северной палубе.

Следующие несколько дней прошли в ином мире. Меня как будто сбросили с вертолета прямо в сериал «Богатые и знаменитые»[19]. Воображение человека, выросшего в обстановке среднего класса, не способно даже в самых буйных своих фантазиях представить ту степень роскоши, обеспечиваемой деньгами, какая представилась моим глазам. Рейрдон, Филип и я проводили время, лениво нежась под солнцем на палубе и поглощая вкуснейшую еду, приготовленную шеф-поваром яхты. По ночам мы отправлялись на вечеринки на другие яхты или танцевали в клубах Саут-Бич, куда нас пускали без очереди и принимали, как особ королевской крови.

Сами клубы тоже меня шокировали. Все атрибуты богатства и излишеств присутствовали там в полном объеме. Известные модели нюхали кокаин из пудрениц, скручивая трубочкой стодолларовые купюры. Шампанское лилось рекой. Я сбилась со счета после пятидесятой бутылки, то есть на «Дом Периньон» и «Кристалл» было потрачено минимум пятьдесят тысяч долларов. Одна из моделей тискалась с красавцем греком, бывшим наследником судоходного бизнеса и ставшим известным благодаря широко освещаемой в прессе связи с Пэрис Хилтон. Спустя несколько секунд в клуб вошла сама Пэрис и прямиком направилась к своему бывшему и его новой подружке. Я вылупила глаза, когда увидела, как популярная светловолосая красотка ударила ту, другую девушку кулаком прямо в лицо. И кажется, заметила эту возню только я одна.

Никому здесь ни до чего не было дела, кроме развлечений. Здесь не существовало правил, границ, никто не беспокоился по поводу чудовищных счетов. По моим подсчетам, на одно только шампанское было потрачено по меньшей мере восемьдесят – сто тысяч долларов. Вокруг моделей вились состоятельные мужчины, профессиональные спортсмены и кинозвезды. Каждый вечер в клубе я, преодолевая робость, старалась поговорить с возможно большим числом людей, как бы случайно упоминая покер и набирая желающих. Здесь, на этих невероятных тусовках богатых и знаменитых, где презирают закон, я расставила свои сети, надеясь получить богатый улов новых игроков. Я никогда не упускала случая поработать на себя. Поразительно, как много номеров телефонов мне удалось собрать – как у самих потенциальных игроков, так и у тех, кто знал кого-то, кто хочет играть. Покер с легкостью преодолевал любые преграды.

В канун Нового года мы отправились на вечеринку, устроенную Пи Дидди. На сцене сменяли друг друга ярчайшие музыкальные звезды. Кто-то передал мне таблетку экстези. Хотя я всегда избегала наркотиков, но в этот раз я бросила ее себе в рот. Через полчаса все клетки моего организма звенели, во мне бурлили счастье и любовь. Музыка, свет – все было красиво до совершенства. Я хотела только танцевать. Все здесь были моими лучшими друзьями, а к двенадцати часам ночи в небе засверкали и заискрились огни, и, кажется, все в этом мире хотели обниматься со мной. Мы считали секунды, оставшиеся до Нового года, и могу утверждать, что никогда в жизни я не была так счастлива.

Одни вечеринки заканчивались, другие начинались, и так продолжалось до рассвета, когда гости, как вампиры, стали исчезать, чтобы где-то провалиться в сон. Действие таблетки уже почти закончилось, от нее осталось ощущение какого-то неопределенного удовлетворения.

– Ой, господи, видеть не могу, как солнце опять восходит, – услышала я восклицание длинноногой брюнетки. За ней вздымалось облако блесток.

– Я знаю, меня реа-а-ально колбасит, – отозвалась ее сильно потрепанная подружка-блондинка.

– Самое время для «Ксанакс», – продолжала она, и они одновременно открыли одинаковые пузырьки с таблетками и проглотили маленькие белые пилюльки, даже не запивая.

Когда я вернулась на яхту, я страшно хотела есть и сразу же отправилась на кухню что-нибудь перекусить. Уши у меня до сих пор гудели от громкой музыки, адреналин пылал в крови и не давал заснуть, так что я захватила тарелку с едой и поднялась на палубу. Постепенно сознание начало возвращаться к реальности. Я сидела, положив ногу на ногу, и смотрела, как солнце поднимается над океаном. Завтра мы возвращаемся в Лос-Анджелес, там все будет по-другому. В восторге от своей победы и радуясь, что мои отношения с Рейрдоном не испортились после всей этой истории, я даже не думала, что значит взять управление игрой на себя. Раньше я действовала под защитным, а вернее, деспотичным прикрытием Рейрдона. Теперь я должна буду действовать сама. Не на кого свалить вину, если что-то пойдет не так, и чокнутый псих, которого все боятся, больше за мной не стоит. Мне многое еще предстоит узнать, а времени учиться нет, и в конечном счете теперь за свою судьбу отвечаю я сама.

Из Майами я вернулась отдохнувшей, энергия снова била из меня ключом, в голове одна за другой возникали идеи, и мне не терпелось начать воплощать их на деле в игре.

Мой отец все раскладывал на составные части и анализировал. Разговаривать с ним было очень непросто. Он препарировал слова и проверял источники информации. Его манера общаться порой надоедала, но теперь я поняла, каким полезным инструментом было подобного рода мышление в реальном мире. Чтобы управлять игрой так, как я мечтала, предлагать нечто более ценное и сделать себя незаменимой, мне нужно было систематизировать все, что я знала об игроках, и проанализировать эту информацию. Я должна была суметь понять личность каждого азартного игрока за моим столом.

Я отдавала себе отчет в том, что моя игра отнюдь не была традиционной игрой в покер. Ставки были слишком высоки, чтобы можно было считать это дружескими домашними посиделками за чипсами и пивом. К тому же игроки не относились к числу профессионалов и были слишком богаты, чтобы игрой зарабатывать себе на жизнь.

Смыслом и подоплекой игры было стремление этих людей уйти от действительности. Чтобы обеспечить им путешествие в другую реальность, мне было недостаточно предложить им снеки, карты и стол. Мне надо было продавать мечту – о лучшей, более яркой жизни, где новичок мог выпить со звездами, приблизиться к самым красивым женщинам и почувствовать, что с ним обращаются как с самой важной персоной за столом.

Однако, чтобы человек выбрал покер в качестве лекарства от повседневной рутины, игра должна быть у него в крови. Все эти люди в качестве убежища могли позволить себе любое место на земном шаре. И мне нужно было, чтобы они нашли его у меня за столом, а не на Мауи[20] или в Аспене[21].