Пресс-хата для Жигана - Сергей Иванович Зверев

Колесников же, вгоняя в кровь новую порцию никотина, становился все спокойнее. Как игрок, у которого в рукаве припрятан козырной туз, способный перебить любую масть.

— Перекусили? — спросил Владимир Петрович.

— Да. Спасибо.

— Тогда покалякаем о делах наших скорбных, — словами известного киношного персонажа, главаря жестокой банды «Черная кошка», начал Колесников.

Неожиданно для самого себя Жиган завелся с пол-оборота:

— Опять оправдываться? Я уже и перед следаком распинался, и перед Филимоном. Хотите лично признание услышать?

Колесников замахал руками.

— Нет… нет. Вашего слова вполне достаточно. Просто вам не повезло оказаться в скверном месте, в плохое время, с паршивым мудаком, севшим за руль краденой машины. Иногда судьба делает такие подставы, которые не смог бы придумать самый отъявленный подлец. И с этим ничего не поделаешь.

— Можно без философии? — нахмурился Жиган.

— Можно, — неожиданно быстро согласился Колесников.

— Итак…

Закурив сигарету, Жиган смял пустую пивную банку в лепешку. Загнув пальцами края, соорудил из нее нечто напоминающее пепельницу.

Следивший за его манипуляциями Колесников поднял брови, удивленный ловкостью и силой, таившейся в пальцах Жигана. Взвешивая каждое слово, он начал:

— Итак, я навел о вас кое-какие справки. Впечатляющий послужной список. Служба в Афганистане, срок за преступление, которое вы, по-видимому, не совершали, успешные начинания в бизнесе и полный крах. Дальше все смутно. Никакой конкретики… Но поговаривают, что вы участвуете в крутых заварушках. Ведете, если можно так выразиться, частную войну. Противника выбираете сами. В методах не стесняетесь. Действуете вне рамок закона.

Решив, что вступление затянулось, Жиган прервал собеседника:

— Хватит. Я свою биографию знаю.

— Вы-то знаете, а следователь… — Колесников осекся, поняв, что совершил ошибку.

Жиган подтвердил его опасения:

— Шантажировать меня бесполезно. Думаю, вы это только что поняли.

— Извините, — буркнул Колесников.

— Давайте без излишних церемоний, — холодно произнес Жиган.

Не слишком дружелюбный тон подействовал на Колесникова отрезвляюще. Его глаза сузились, как у хищника, начавшего охоту. Помассировав виски, он быстро заговорил:

— У меня есть для вас работа.

— Именно для меня? — переспросил Жиган.

— Именно для вас. Кто-то с маниакальным упорством угоняет тачки, застрахованные в моей фирме. Угоняет тачки у известных людей из шоу-бизнеса. Дела принимают скверный оборот. Компания терпит убытки, а главное, теряет репутацию…

Жиган понимающе кивнул:

— Репутацию ни за какие башли не купишь.

— Верно. Ваша репутация подтверждает эту истину. — После паузы Колесников со значением произнес: — Поэтому я предлагаю сотрудничество. Вы поможете вычислить подонков, объявивших мне войну. Внутри компании действует предатель. Возможно, целая группа, намеревающаяся меня убрать. У меня всего пара-тройка надежных парней.

— Вроде Филимона, который обязан вам всем.

Колесников улыбнулся:

— А вы проницательны.

— Это несложно было понять, — смягчив тон, признался Жиган.

В следующую минуту на столе появился блокнот в кожаной обложке. Достав из кармана золотую ручку фирмы «Уотерхауз», владелец страховой компании написал несколько цифр. Пододвинув блокнот к Жигану, он предложил:

— Размер вашего будущего гонорара.

Цифра с четырьмя нолями впечатляла.

Не удержавшись, Жиган удивленно присвистнул:

— Солидный куш.

— Я нуждаюсь в твоей помощи и готов платить, — опять улыбнулся Колесников.

«Мы уже на «ты»? Торопишься, приятель», — подумал Жиган, но ничего говорить не стал.

Разговоры о рискованных операциях начинались именно так. Жиган понимал, что является идеальной фигурой для выходящих за рамки закона дел.

Владелец фирмы «Светко» хотел расправиться с врагами раз и навсегда, без соблюдения формальностей, без долгого судебного процесса. Ведь приговор мог оказаться слишком мягким. Такие, как Колесников, сами назначали наказание и безотлагательно приводили его в исполнение.

Колесников вышел из камеры, дав возможность Жигану поразмыслить. Вернулся он довольно скоро с толстой красной папкой. Открыв ее, разложил на столе газетные вырезки, фотографии и ксерокопии протоколов. Это был настоящий архив.

Не дожидаясь приглашения, Жиган принялся перебирать бумаги. Достаточно однотипные материалы сообщали о преступлениях, похожих друг на друга как две капли воды.

С фотографий на Жигана скорбно смотрели избитые владельцы угнанных автомобилей, чьи лица были знакомы каждому телезрителю. Некоторых засняли на больничных койках. Некоторых прямо на месте преступления.

Одну стопку бумаг, соединенных скрепкой, Жиган изучал дольше других. На фотографии был изображен бородатый мужчина с перебинтованным лицом и скованными гипсом руками. Даже на фотографии было видно, как бородач страдает.

— Если не ошибаюсь, это Овцов? — спросил Жиган, протягивая Колесникову фото.

— Он.

— Но пресса не сообщала о нападении на него?

— Только вскользь. Овцов не эстрадная звезда. Сенсации из этого не получилось, вот журналюги и успокоились. А вы с ним знакомы?..

Одного из лучших джазменов России Жиган когда-то приглашал на концерты в родной Запрудный. Тот согласился, за очень скромный гонорар. Музыкант играл на саксофоне с божественным вдохновением. Даже ничего не смыслившие в джазе слушали, затаив дыхание.

На прощание музыкант подарил Жигану новый компакт-диск с автографом, пообещав при первой же возможности приехать в Запрудный. И, хотя жизнь закрутила Жигана в свой омут, он продолжал следить за творчеством джазмена. В его коллекции компакт с автографом никогда не покрывался пылью. Если становилось особенно тяжело, Жиган доставал коробку, ставил серебристый диск на лоток музыкального центра и нажимал кнопку воспроизведения. Чуть хриплый звук саксофона плыл по комнате, заставляя забыть об окружающей грязи, страданиях и крови…

Теперь и музыкант пал жертвой этого пропитанного насилием мира.

— Так ты знаком с Овцовым? — переспросил Колесников.

— Мимолетом.

— Капитально изуродовали мужика. Пальцы поломали. Инструмент повредили. У него в салоне редкий сакс лежал. Сделанный где-то в Новом Орлеане. Козлы инструмент под колеса грузовика бросили. А он стоил раза в два больше, чем тачка, на которой ездил Овцов.

— Что за тачка?

— «Опель». Так себе машинка, среднего класса, барахло. Не понимаю, чего эти ублюдки на него позарились. Могли выбрать клиента поизвестнее.

Жиган слушал гостя с отсутствующим видом. Он чувствовал, что слишком долго оставался в стороне от дел. Есть люди, которым не суждено жить размеренной, спокойной жизнью, как бы они к этому ни стремились — проблемы сами их находят.

Приняв решение, Жиган прошелся по камере и сел рядом с Колесниковым. Тот неспешно складывал бумаги в папку.

Попытка завербовать Жигана давалась Владимиру Петровичу нелегко. Он всегда придерживался мнения, что главное — найти нужного человека, умеющего выполнять свою работу. Найди хорошего специалиста и половина дела сделана.

Сведения, которые сообщил Филимон и которые удалось пробить по милицейским каналам, исключали ошибку. Жиган был именно тем человеком, которого Колесников искал.

То ли от напряжения, то ли от излишней уверенности Владимир Петрович сказал:

— Соглашайся. У тебя нет выбора.

— И что взамен? Кроме денег, — Жиган пододвинулся поближе.

Колесников быстро развил радужную перспективу:

— Немедленное освобождение. Петрушак перестает копать.