Рождественские туфли - Донна Ванлир

— Вот так, теперь ей понравится.

Обычно могилы украшают в родительскую субботу, в день рождения или в день смерти усопшего, но моя мать любила Рождество, а не родительскую субботу, и поэтому каждый год, в снег и в слякоть, в мороз и оттепель, я приезжал в этот день на кладбище.

— Нынче Рождество страшно холодное, мама, — сказал я, потирая руки. — Я знаю одного человека, который радуется, что в этом году не надо украшать твой дом к празднику, — усмехнулся я, вспоминая, как дрожала под Далтоном мамина шаткая лестница, пока он пытался выполнить все ее указания по развешиванию гирлянд и венков. — Ханна привезла к нам Эвана, и, должен признать со всей объективностью, во многом он очень похож на своего дедушку: такой же красивый и обходительный молодой человек… умеет обращаться с женщинами. Да, чуть не забыл: и тоже очень скромный. Когда вы с ним встретитесь, ты сама увидишь, что Эван — вылитый я.

Я помолчал, вздрагивая от холода, поглядел на дату ее кончины.

— Я так скучаю по тебе, мама, — сказал я. — Каждый день вспоминаю о тебе.

Настала пора уходить. Поднявшись с колен, я увидел, что тот парень уже ушел. Наверное, замерз, решил я. Обхватив себя руками, чтобы согреться, я пошел было к выходу с кладбища, но вдруг что-то яркое привлекло мое внимание. Я сощурился, напрягая зрение, и сердце забилось у меня в груди: у могилы, которую навещал юноша, стояла пара новеньких, вышитых бисером и блестками туфель. Забыв о холоде, я подошел ближе и прочитал надпись на памятнике:

Маргарет Элизабет Эндрюс.

17 марта 1951 года — 25 декабря 1985 года.

Любимой жене, матери, дочери

Я тут же посмотрел туда, где получасом раньше стояла машина молодого человека. Там уже было пусто. Тогда я вернулся к маминой могиле, снял одну из гирлянд и положил ее рядом с туфлями.

Домой я ехал улыбаясь.

Если мы открыты для этого, то Бог при помощи самых простых вещей может изменить наши жизни… изменить нас. Чтобы достичь цели, Ему будет достаточно смеющегося ребенка, неисправных тормозов, скидки на тушеное мясо, безоблачного неба, поездки на ферму за елкой, учительницы, курительной трубки… или даже обычной пары туфель.

Некоторые люди никогда в это не поверят. Им все это может показаться слишком тривиальным, слишком мелким, слишком незначительным, чтобы навсегда изменить чью-либо жизнь. Но я верю.

И всегда буду верить.

Эдди Карсвелл и Леонард Альстром[3]

Было не до торжества накануне Рождества,

В очереди я стоял и подарки покупал.

Мальчик был передо мной, он дрожащею рукой

Трогал туфельки красивые —

И глаза его были такие счастливые!

В заштопанных обносках, весь вымазан в грязи,

Вот что сказал он продавцу —

И слезы по лицу!

Припев:

«Маме я хочу купить эти туфли, сэр.

Завтра будет Рождество… Вот ее размер.

Папа говорит, что нет времени у нас,

Мама ведь совсем больна, и недолог час.

А эти туфли мамочке понравятся,

И ко Христу она красавицей отправится».

Он медяки отсчитывал устало,

Но их на туфли явно не хватало.

В карманах рылся он на самом дне,

А после повернулся он ко мне.

«На Рождество нас мама баловала,

Хоть трудно было ей, и денег мало.

Скажите, сэр, ну как теперь мне быть?

На Рождество мне надо туфли ей купить!»

Я заплатил, ведь я не мог иначе.

И не забуду, как сказал он, чуть не плача:

«Ах, мамочке красавицею быть!»

Припев.

И были мне, как луч Любви Небесной,

Короткие прощальные слова.

Господь послал мне этого ребенка,

Напомнив мне, в чем смысл Рождества.

Припев.