Господин Зима - Терри Пратчетт

— Это не тот, который только о свиньях и говорит?

— Свиньи — очень интересная тема, — укоризненно сказала Петулия. — А у его отца, эмм, самая большая свиноферма в горах.

— Тогда он, наверное, и правда интересный кавалер, — признала Тиффани. — Ой!

— Что случилось?

— Ничего. Просто рука вдруг заболела, но сразу прошла. — Она потёрла ладонь. — Наверное, это она так заживает. Ну, до завтра!

Тиффани зашла в дом. Петулия отправилась дальше через лес.

Из-под крыши донеслись голоса:

— Слыхал, чё толстуха сказанула?

— Ах-ха, токо я ни бум-бум, чё тако интересновое в хрюньях.

— Нае, тута ты не правый. Хрюньи, они оченно интересновые. В них можно жратс всё, окромя визгу.

— Дык визг-то тоже жрётся!

— Что за разбредовина!

— А я те щас разъясню. Берёшь, делаешь корку пироговую, так? Внутрю пихаешь поболе грудины, так? Потом ловишь визги, шмяк их поверх, и, пока не убёгли, в печь суёшь, так?

— В жисть о таком пироге не слыхал!

— Не слыхал? А он есть!

— А от и нет!

— А от и есть! Его ещё кышем зовут, потому что как разрезнёшь — визг наружу, и все орут: кыш, кыш! — будто хрюнья в дом забралась. И ежли…

— Ежли вы, чувырлы пустобрёхие, не станете меня слухать на раз-два, я вас самих в пирог зажарю! — рявкнул Явор Заядло.

Фигли, немного поворчав, затихли.

А на опушке за деревьями стоял Зимовей и смотрел на дом серо-лиловыми глазами. Он видел, как в окне наверху затеплилась свечка, видел, как она погасла.

И тогда, неуверенно покачиваясь на новообретённых ногах, он побрёл к заснеженному палисаднику, где летом цвели розы.

В «Магазине магических принадлежностей Закзака Рукисилы» продаётся множество хрустальных шаров самого разного размера. Стоят они примерно одинаково: Целую Кучу Денег. А поскольку у ведьм, особенно тех, которые что-то смыслят в своём ремесле, обычно бывает Не Слишком Много Денег, они обходятся тем, что под рукой, — например, старым стеклянным поплавком от рыбацкой сети или блюдцем с чернилами.

По столу матушки Ветровоск расплылась чернильная лужица. Сначала-то чернила были в блюдце, но выплеснулись, когда матушка и мисс Тик стукнулись лбами, пытаясь одновременно заглянуть в блюдце.

— Нет, ты слышала? Петулия Хрящик задала очень правильный вопрос, а она его мимо ушей пропустила!

— Боюсь, я тоже не обратила внимания, — призналась мисс Тик.

Белая кошка Эй прыгнула на стол, прицельно прошла по луже чернил и приземлилась мисс Тик на колени.

— Эй, прекрати! — не слишком сердито прикрикнула матушка Ветровоск.

Мисс Тик уставилась на своё платье.

— Пятен почти и не заметно, — проговорила она, хотя на самом деле четыре отпечатка кошачьих лап можно было разглядеть без труда.

Платья ведьм изначально, как правило, чёрные, но довольно скоро линяют до всевозможных оттенков серого из-за частых стирок или, как у мисс Тик, регулярных купаний в омутах, прудах и реках. Кроме того, ткань вытирается, а подолы рвутся, так что платья приобретают потрёпанный вид. Большинство ведьм не имеют ничего против, ведь это показывает, что обладательница платья — работящая ведьма, а не какая-то выскочка, умеющая лишь пускать пыль в глаза. Но с четырьмя кошачьими следами на платье могла расхаживать только последняя недотёпа. Мисс Тик опустила кошку на пол, та подбежала к матушке, потёрлась об её ногу и попыталась вымяучить себе ещё курятины.

— Так что это был за важный вопрос? — спросила мисс Тик.

— Скажи мне, как ведьма ведьме, мисс Тик, — начала матушка Ветровоск. — Зимовей когда-нибудь встречался с девушкой?

— Ну, — неуверенно протянула младшая ведьма, — классическое воплощение Лета, пожалуй, можно считать…

— А они когда-нибудь встречались? — перебила матушка.

— Разве что в танце… На мгновение…

— Ив это мгновение, в это самое мгновение, в танец ворвалась Тиффани Болен, — сказала матушка Ветровоск. — Ведьма, которая никогда не носит чёрное. Нет, ей больше по душе голубой и зелёный, как небо и трава. Она постоянно призывает силу своих холмов. А они зовут её саму! Эти холмы когда-то были живыми, мисс Тик! Они чувствуют ритм танца, вот и Тиффани через них чувствует его, хоть сама об этом не подозревает. Её земля определяет всю её жизнь, даже здесь. Тиффани не могла не притопывать ногой, когда услышала музыку. Это сама земля притопывала в такт моррису, знаменующему поворот на зиму!

— Но она… — заикнулась было мисс Тик, потому что ни один учитель не может вытерпеть, когда кто-то другой говорит слишком долго.

Однако матушку Ветровоск было не остановить.

— Что произошло в это мгновение? Лето, Зима и Тиффани. Один головокружительный миг — и они снова порознь. Но кто знает, что успело за этот миг перепутаться? Зимовей вдруг начал делать глупости, словно стал немного… человечным.

— Вот что ввязалась Тиффани? — спросила мисс Тик.

— В танец, мисс Тик. В танец, который длится вечно. И она не может изменить его рисунок, пока ещё нет. До поры до времени ей придётся танцевать под дудку Зимовея.

— Ей грозит множество опасностей, — сказала мисс Тик.

— С ней сила её холмов.

— Но это мягкие холмы. Их так просто сровнять с землёй.

— Сердце мела — кремень, — напомнила матушка Ветровоск. — А он острее любого ножа.

— Снег может засыпать холмы.

— Но не навсегда.

— Однажды он засыпал их навсегда. — Мисс Тик решила положить конец этой игре. — По крайней мере, на тысячи лет. Гигантские животные, жившие в мире тогда, барахтались в снегу и чихали.

Глаза матушки сверкнули.

— Может, и так. Я-то этого, конечно, не застала. А пока наше дело — присмотреть за девочкой.

Мисс Тик отпила чаю. Иметь дело с матушкой Ветровоск всегда было своего рода испытанием. Вчерашний горшок с остатками курицы, как выяснилось, предназначался вовсе не гостье. Эй, вот для кого была курятина. Для кошки. Ведьмы поужинали густой и наваристой гороховой кашей и супом с грудинкой, только без грудинки, что немаловажно. Когда суп сварился, матушка Ветровоск потянула за шпагат, вытащила из котелка хороший жирный кусок копчёного мяса, аккуратно промокнула его и отложила до следующего раза. Невзирая на голод, мисс Тик оценила уловку по достоинству. Матушка Ветровоск могла бы сварить кашу даже не из топора, а из пары лишних минут.

— Говорят, госпожа Вероломна слышала Зов, — сказала мисс Тик.

— Да. Поминки завтра, — кивнула матушка.

— Очень сложный удел[9] она после себя оставит, — заметила мисс Тик. — Госпожа Вероломна жила и работала там много, много лет, люди привыкли к ней. Другой ведьме будет непросто её заменить.