Аид - Мария Летова

Думаю, это расстроит её, а я бы не хотел её расстраивать.

- Вы что, знакомы? - с подозрением дребезжит моя бабушка, стряхивая с себя столетнюю усталость, - почему я не знала?

- Мы не знакомы! - резко отвечает Тина, вскинув голову.

- Немного, - поправляю я, возвращая на место бутылку и кладя ладонь на её коленку под столом.

- Где тебя носило целый год? - опомнившись и тыча в меня крючковатым пальцем, разоряется моя родственница, - за это время я могла умереть!

- Все умирают, - пожимаю я плечом.

- Негодник, - хрипло смеётся она, довольно причмокивая.

Тина впивается пальцами в моё запястье, мешая задрать повыше платье. Фарида смотрит на нас, продолжая часто моргать. Чтобы не создавать лишней возни, оставляю всё как есть.

- Не дёргайся, - шепчу, откинувшись на стуле, - а то все подумают, что я тебя лапаю.

- Катись в задницу, - советует она, оставляя в покое мою руку, которую я тут же протягиваю повыше, скользя ладонью по её бедру через тонкую ткань платья. Она сидит так, будто палку проглотила, но я вижу восхитительные мурашки на её изящной шее с выпирающим позвонком.

- Это мы тоже можем попробовать, - чувственно бормочу ей.

Тина поворачивает голову, обжигая меня своими полуночными глазами. Они мечут молнии, делая её заводяще бешеной. Прочертив зигзаг на моём лице, она поджимает губы и отворачивается.

- Хочешь потанцевать? - спрашиваю примирительно, придвигаясь чуть ближе и игнорируя повисшее за столом молчание.

Она вскакивает, сбрасывая мою руку и хватая со стола сумочку. Чуть не раздавив шпильками официанта, уносится прочь, как шаровая молния.

Согласен. Нам пора отсюда убираться.

Вздохнув и посмотрев на своих родственниц, встаю со стула.

Вечер обещает быть таким, как я и предполагал.

Две пары изумлённых глаз наблюдают за мной неотрывно.

Положив руки в карманы брюк, иду следом, влекомый ягодным ароматом, который почти различаю среди какофонии посторонних запахов.

Пройдя через зал, Тина сворачивает в коридор с уборными. Её платье чуть-чуть прикрывает икры. Идеальная длина для её ног и роста.

Широко шагаю, чтобы не отставать.

Она влетает в туалет и захлопывает дверь, два раза провернув замок.

Прислонившись к стене напротив, терпеливо жду, когда она напсихуется.

Дверь распахивается через минуту, не больше. Она осматривает меня с головы до ног, будто не сомневалась в том, что я буду прямо здесь за дверью, и высокомерно бросает:

- Не подходи.

Оттолкнувшись от стены, выпрямляюсь. Пытаясь смотреть ей в глаза, а не на её сиськи, напоминаю:

- Ты хотела показать мне своё бельё, вот я и пришёл.

Тина сопит, сверля меня глазами и вытянув руки по швам. На шпильках она прибавила в росте. Эти её шпильки. Чёрт.

Её ноги у меня на шее, и туфли мы оставим…

Кровь несётся по моим венам, удары пульса отдаются в паху, вызывая желание поправить свой член. Я почти пропускаю плавную перемену в настроении моей Дикарки.

Расслабившись и поведя плечом, она вдруг заявляет:

- Понимаешь ли, в чём дело, у этого платья очень низкий вырез…

Это я, бл*ть, уже заметил.

Я уже минуту думаю о том, какие они, эти её кокетливые сиськи! Я хочу поскорее их увидеть, попробовать и потрогать. Но мы не можем делать это здесь. Нам срочно нужно валить отсюда.

- И ткань очень капризная, тонкая, - подойдя ко мне вплотную, вкрадчиво продолжает она, глядя на меня снизу вверх. Наблюдаю, опустив подбородок и не двигаясь. Тина мило улыбается мне в лицо и разглаживает борты моего пиджака со словами. - Так что, сам понимаешь, белья на мне никакого нет, и моё приглашение больше не действует. А теперь дай-ка мне пройти, шут гороховый!

Мой рот разъезжается в улыбке.

Смеюсь, качая головой и рассматривая её всю.

Тина кусает губы, но в конце-концов сдаётся и издаёт тихий смешок, пряча взгляд.

Больше не могу терпеть.

Обняв её лицо ладонями и заглянув в искрящиеся глаза, хрипловато объявляю счёт:

- Один ноль в твою пользу. Сегодня ты победила.

Накрываю её губы своими, сминая их и толкая в неё свой язык.

Тина реагирует мгновенно.

Приоткрывает ротик, пропуская его. Стонет, падая на меня и цепляясь за смокинг.

Её рот на вкус, как шампанское. Губы такие полные и сочные. Я не могу от них оторваться. Глажу её язык своим, заставляя присоединиться. Она присоединяется, пуская меня ещё глубже, и сама просит пустить её.

Она чертовски быстро учится. Это немного пугает.

У меня стоит, и я хочу, чтобы она тоже об этом знала.

Опускаю руки и рывком подтягиваю её бёдра к своим, немного оторвав ноги от пола. Я всерьёз не чувствую на упругой заднице никакого белья, пока мну её, заставляя Тину чувствовать себя.

По её телу проходит дрожь.

Вот так-то лучше!

Как же я хочу её. Я бы даже согласился на неумелый минет, лишь бы только она не оставила меня евнухом, когда попрошу об этом.

Она обвивает руками мою шею и прижимается своим лбом к моему, разрывая наш поцелуй. Закрываю глаза, слушая её неровное дыхание. Её полная грудь вжимается в мою. Это я тоже охренеть как чувствую. Ощущения стекают по животу вниз.

- Иногда ты такой кретин… - шепчет Тинатин.

- Ты уже говорила… - зарываясь лицом в её шею, шепчу я.

- Чего тебе нужно? - обиженно спрашивает она.

Улыбаюсь, целуя её за ушком и вдыхая приятные запахи её волос и кожи.

- Хочу показать тебе тридцать второй этаж, - говорю, заглядывая в её лицо.

Оно хмурое и досадливое.

- И что там? - дует она свои губы.

- Мой дом, - говорю, опуская её на ноги.

- Ты уже здесь, хватит психовать, - раздается над моим ухом глубокий, невыносимо приятный голос.

Бушующее под кожей тепло мешает понять, как я вообще оказалась на заднем сидении этой машины?!

Только он может заставить меня делать то, что я делать совсем не собиралась.

Я была зла на него так, что чуть не разбила любимую кофейную чашку. Особенно я злилась от того, что до безумия и пугающей тоски хотела снова его увидеть. Его живые умные глаза. Эти нахальные ухмылки и непроходимо дремучие суждения, которыми он разбрасывается направо и налево, но это от того, что он привык нести всё, что в голову взбредет.