Поцелуй святого Валентина - Александра Авророва

Ромку сопровождал Денис Борисович.

— Итак, я должен вкратце обрисовать ситуацию, — мрачно заявил он. — Галина Найденова позавчера зарезана кухонным ножом в подъезде строящегося дома. В двух шагах от вашего института. В свете этого представляется вероятным… более, чем вероятным… что Марине Пози тоже помогли умереть. Обе девушки четырнадцатого февраля получили одинаковые валентинки… и еще Наталья Потапова. — Полухин взглянул на меня с былым отвращением, от его недавней симпатии не осталось и следа. — С этой минуты Потапова находится под негласной охраной милиции. Попрошу всех иметь в виду. И напоминаю, что все вы дали подписку о невыезде. А пока вы свободны.

Я опешила. Сам же говорил, об охране не может быть и речи, а теперь! Это что же, мало мне Иры с Ванькой, за мной станет бродить целый милицейский пост? Я возмущенно запищала, но Ира, не отпуская моей руки, прошипела:

«Молчи!» — и потащила меня по коридору с такой силой, какую трудно было ожидать в хрупкой женщине. Обнаружив свободную аудиторию, она впихнула меня туда и облегченно вздохнула.

— А ведь нет худа без добра, — вдруг сообразила я. — Раз меня будет охранять милиция, тебе беспокоиться не о чем. Уж они-то сделают это профессионально. Только странно, почему сперва Денис Борисович уверял, никакой охраны мне не дадут, а потом передумал.

— Потому что он очень хороший, а мы были к нему несправедливы, — тихо откликнулась Ира. — Это была моя идея — наврать про охрану. Я решила, это отпугнет убийцу, и он тебя не тронет. Только я боялась, Полухин не согласится. Понимаешь, ему это как раз невыгодно… если убийца испугается и затаится, его будет куда труднее поймать. Чтобы поймать, надо, наоборот, спровоцировать — но это значит рискнуть тобой. А капитан не хочет тобою рисковать — а охрану дать не может. Вот такие дела.

— Мне он тоже сегодня понравился, — согласилась я. — Значит, милицейской охраны нет? Ну, и ладно. Преступник, если он существует, думает, что она есть, а это главное.

— Что значит — «если он существует»? — вскипела Ира. — Галку зарезали!

— Если он и впрямь хочет убить меня, — поправилась я. — Ведь это не обязательно так, правильно? Даже Полухин оценивает шансы как один к трем. Один за Ромку, один за неизвестного маньяка, а один — что валентинки, и я вместе с ними, не при чем. Надеюсь, так оно и есть. Я не намерена до конца своих дней остерегаться, не надейся.

— А если тебе взять путевку и куда-нибудь уехать? — неуверенно предложила Ира. — К родителям в Египет. Надо позвонить им и все рассказать… посоветоваться.

— Только попробуй! — теперь уже вскипела я. С детства убеждена: вмешивать в свои заморочки родителей — последнее дело. Точнее, предпоследнее, а самое последнее — портить людям отдых.

— Если что-то важное, родители обязательно должны знать, Натка.

— Ну, и знают твои, что вы с Димкой каждый день сейчас трахаетесь у меня в квартире? Или это неважное? — съехидничала я.

Ира улыбнулась, необычайно похорошев. Она вообще последние дни словно светилась изнутри.

— Ладно, тут ты права. Значит, за тобою буду следить я, и ты, пожалуйста, с этим смирись. Я понимаю, неприятно, но, пока убийцу не обнаружат, выхода нет.

— А если его вообще никогда не обнаружат? Если Марина упала случайно, а Галку убил какой-нибудь бомж?

— Причем не изнасиловал и ничего не украл, — помрачнев, сообщила Ира. — Нет, Натка. В одну случайность я еще поверить способна, но не в несколько подряд.

— Хорошо, тогда поверь, что я случайно упала с лестницы. Никто меня не собирается убивать, никому я не нужна. Вот Марина — другое дело. Вся из себя, кругом поклонники, к тому же обожала дразниться.

— Дразниться? — усмехнулась Ира.

— Я называю это так. Вспомни, как она вела себя на нашей встрече! Пришла с Ромкой, а переключилась на Андрея и твоего Димку. То есть одновременно дразнила Ромку, Димку, Андрея, тебя и Настю. Еще, возможно, Олега. А когда дразнишь сразу столько народу, всегда можно нарваться на того, у которого нет чувства юмора. Говорят, ревность — это нечто. Отелло вон задушил любимую жену на основании одних косвенных улик…

— Заколол, — машинально поправила Ира.

— Задушил. Ира, это же общеизвестно! Отелло задушил Дездемону из-за платка. Удивительно мерзкий тип.

— Начал душить, но не успел и был вынужден заколоть штыком. Натка, ты просто не знаешь, что такое ревность.

— И слава богу! Короче, кто-то взревновал и столкнул бедную Марину с балкона, а Галка догадалась. Тогда этот гад ее зарезал, а валентинки не при чем. Полухин считает, это возможно с вероятностью тридцать процентов. А я считаю, все шестьдесят. То есть шансов, что меня никто не тронет, больше, чем что хотят убить. А каждый разумный человек будет вести себя в соответствии с более вероятным развитием событий, правильно? Значит, я могу жить спокойно.

У меня даже возникло чувство гордости за собственную безупречную логику.

Проценты, вероятность, развитие событий — вон как я умею!

— О господи! — вскричала Ира, хватая меня за руку. — Да пускай шанс погибнуть один из ста, надо жить, помня о нем поминутно! Если он реализуется, ты ведь умрешь, понимаешь, и поправить ничего будет нельзя! А если поостережешься зря, ничего плохого не случится.

— Ничего себе — ничего плохого. Жить и вечно опасаться — большое спасибо. В конце концов, у каждого есть шанс попасть под машину и умереть, но мы же не сидим в четырех стенах.

А Ира взяла и заплакала. Вообще-то она часто нервничает, но никогда не плачет, и я увидела ее слезы впервые. Неужели из-за меня? Она тихо всхлипывала, отвернувшись к стенке, а я чувствовала себя свиньей.

— Ируня, — попросила я, — не плачь. Скажи, и я сделаю. Честно!

— Ты не должна быть одна, должна со мной, — с трудом выдавила Ира. — И дома тоже. Я знаю, он позвонит в дверь, и ты его сразу впустишь.

— Кого?

— Откуда я знаю? Убийцу. Я буду ночевать у тебя, и мы никого не впустим. Да?

— Да, — согласилась я со вздохом. — Надолго?

— Пока его не поймают.

— Нет, — в ужасе поспешила откреститься я. — Я на это не подписываюсь. А если его никогда не поймают? Ира, вот скажи честно: неужели ты веришь, что Ромка — маньяк? Только отвечай не чтобы меня запугать, а по совести.

— В голове не укладывается, — кивнула немного успокоившаяся Ира. — Ромка парень нервный и типичный интроверт, но чтобы маньяк… не верится. Я читала, они в основном крайне самоуверенные, а Ромка наоборот.

— Вот видишь!

— Зато с точки зрения логики все сходится. Вот смотри. Он дружил с Галкой, но инициатива тут принадлежала не ему, а ей. В прошлый день святого Валентина она прислала ему письмо с признанием, помнишь? Кстати, меня это всегда удивляло. Ромка не из тех, в кого можно до безумия влюбиться. Это тебе не Онегин, правильно?