Безграничное сердце - Ти Джей Клун

просто чтобы убедиться.

Ничего.

Я приоткрыл один глаз. Потом другой.

Морган просто выглядел расстроенным.

— О, Сэм, — тихо прошептал он.

Это было хуже криков. Это была жалость. И я ненавидел жалость.

— Я знаю, знаю. Это не… идеально. И это не так… происходит. Знаю. Я знаю это. Но ты должен мне поверить, когда я говорю, что не знал. Я не хотел этого. Я просто был там, а Райан стоял рядом со мной, и что-то просто щёлкнуло у меня в голове. А потом, когда Тёмные стали угрожать Райану, всё, о чём я мог думать, так это о том, что я никогда не позволю ему навредить. Я никогда не допущу подобного. Но всё нормально, ведь это не навсегда. Мы не связаны. Мне просто нужно держаться от него подальше и найти кого-нибудь другого. Тодд… милый. Я схожу с ним на другое свидание. Я буду ходить на столько свиданий, что тебе даже не придётся беспокоиться. Ты даже не…

— Сэм.

— Чёрт, — пробормотал я. — Я облажался. Мне очень жаль.

Морган вздохнул.

— Ты не облажался. Специально не получится. Это работает не так. И ты не можешь повлиять на подобное.

— Знаю. Просто…

— Что?

— Просто, конечно же, это должен быть он. Что за? Единственный человек, которого я не могу заполучить. Конечно же. Потому что так устроена моя жизнь.

— С краеугольным камнем не обязательно должны быть романтические чувства, Сэм. Ты же сам знаешь. В моих отношениях с краеугольным камнем никогда не было романтики.

— Потому что ты асексуал, — легко произнёс я, потому что теперь всё встало на свои места. Морган никогда не говорил о прошлом, по крайней мере, о таком интимном. Краеугольный камень волшебника — это личное. Особенности отношений, как правило, касаются только двоих. Большинство из них были романтичными, но не все.

— Да. Но это не значит, что мы не любили друг друга. Любовь была. Это то, чего Тёмные никогда не смогут понять, вот почему они никогда не поддерживали идею краеугольных камней. Поэтому их магия не постоянна. У Тёмных нет фундамента. Именно поэтому они так опасны. А ты за последнюю умудрился встретить пятерых.

— Что я могу сказать? Должно быть, я им нравлюсь.

— Сэм, — предупредил Морган.

— Я не знаю!

— Всё дело в связи. Я имел в виду, что это не всегда должно быть интимным или романтичным. Мой кра… хорошо. Она была похожа на меня. Асексуалка. И я её очень любил.

Я затаил дыхание, не желая разрушить этот момент.

Морган улыбнулся, и впервые за годы нашего знакомства я увидел тоскливую улыбку.

— Она посмеялась надо мной, когда я ей рассказал, кто она такая. Что для меня сделала. Мне было семнадцать. Ей почти тридцать. Странная пара. Но у нас всё получилось. Она помогла мне заложить фундамент, в котором я нуждался, и мы были очень счастливы. Когда она умерла, моя магия уже была прочной и сильной. Десятилетия, которые мы провели вместе, помогли в этом.

Я почувствовал, как в уголках глаз собираются слёзы.

— Как её звали? — спросил я, немного грубым голосом.

— Аня.

— Она кажется замечательной.

Морган потянулся и похлопал меня по руке.

— Да.

— Может, как-нибудь расскажешь о ней побольше?

— Конечно, Сэм. С удовольствием. Она бы тебя полюбила.

— Это не может быть Райан, — тихо произнёс я. — Только не он.

Морган склонил голову набок.

— И почему это, коротышка?

— Потому что… Я просто. — Я отвёл взгляд. — Это всегда будет… платонически. С ним. Но я. Я бы всегда… хотел большего. И это несправедливо по отношению к Райану. Или ко мне. Потому что я не могу этого допустить. И я бы никогда не сделал ничего, что причинило бы боль ему или Джастину.

Морган схватил меня за руку и крепко сжал.

— А Тодд?

Я пожал плечами.

— Он милый.

— И его уши.

— И уши, — согласился я.

— Но?

— Не знаю. Это не то же самое.

— Ты не можешь заставить магию.

— Я знаю.

— Возможно…

Я поднял на него взгляд.

— Возможно что?

— Возможно, тебе нужно уйти на некоторое время, — медленно сказал Морган. — Прочистить голову.

Я рассмеялся.

— И ты мне позволишь? После всех событий последних дней?

— Тебе придётся держаться подальше от Тёмных.

— Да. Само собой разумеется.

— И держать свою магию в секрете.

— Всё как всегда.

Морган кивнул.

— Ладно. Дай мне время всё организовать.

— Ты собираешься сказать мне, куда я направлюсь?

Он покачал головой.

— Пока нет. Тебе придётся мне довериться. В любом случае, наверное, пришло время.

— О-о-о-о. Звучит зловеще.

Морган снова сжал мою руку и отстранился.

— Я позабочусь о Тёмных. Сомневаюсь, что мы что-нибудь от них узнаем, но попробовать стоит. Я хочу, чтобы ты подробно написал о том, что произошло прошлой ночью, для потомков. Это поможет, если таковые будут… в будущем.

Щелкнул замок и дверь открылась. Морган выскользнул из комнаты и прикрыл дверь за собой.

Я оставался в лаборатории до глубокой ночи, потому что не доверял себе, или кому-либо вообще, боялся ляпнуть или совершить что-нибудь глупое. Гэри, Тигги и мои родители знали меня достаточно хорошо, и понимали, что лучше какое-то время держаться от меня подальше. Я найду их завтра и расскажу всё, что знаю. Ну, большую часть. Не уверен, что стоит снова поднимать вопрос о краеугольном камне. Лучше обойтись без душевной боли и страданий.

Я направился на кухню и прихватил немного фруктов и сыра, пока вокруг суетились повара. Они дали мне тёплый хлеб с молоком и сказали, что я благородный и красивый, и такой храбрый, раз вступил в бой с армией Тёмных, имея в союзниках только рыцаря. Я ответил, что всё было совсем не так. Они смеялись и ворковали надо мной, не поверив ни единому моему слову. Я запихнул в рот сыр и хлеб, чтобы вообще ничего не говорить.

Я вышел в сад. В воздухе витал аромат цветов моей мамы. Фонари не горели, но луна и звёзды светили ярко, и светлячки то появлялись, то исчезали, освещая мне путь.

Я находился в самой чаще сада, куда мало кто отваживался заходить. И считал это своим маленьким секретным местом, хотя многие наверняка о нём знали. Здесь росли цветы, выведенные в результате экспериментов, более дикие. Они росли в горшках и на делянках, лианы были толстыми и шипы острыми. Днём цветы раскрыты. А сейчас в темноте они свернулись калачиком, но ничего страшного. Я здесь не ради них.

Я лёг прямо на землю. Ночное небо было ясным и ярким, и хотя луна прекрасна, всё равно не