На Границе Кольца - Расселл Д. Джонс

И тогда враг потеряет заложника.

«Мама!» – думал Кукуня, прибавляя скорость. – «Мама этого не перенесёт!»

А может быть, перенесёт. Тела ведь не останется! Пусть мама думает, что он пропал без вести. А для Деда и Златы он будет героем.

Определённо, чёрный человек явился для того, чтобы убить Обходчика. И сделал Кукуню приманкой. Дед явится спасать, и тогда…

Нет, этого не должно случиться! И чтобы не случилось, кто-нибудь непременно должен съесть Кукуню. Если, конечно, поймает: Кукуня нёсся так, что издалека казалось – летит!

Чёрный человек с восторгом наблюдал за представлением.

– Поразительная самоотверженность! – сказал он появившемуся Деду. – Он не только умный и смелый. Он ещё и честный!

– Да, он хороший, – согласился Дед, глаз не сводя со странного незнакомца. – Жалко, если его кто-нибудь схарчит.

– Не схарчит! – ухмыльнулся чёрный человек.

– Угу, – кивнул Дед.

Похититель вдруг вздрогнул, затрясся, как под ударом тока, и, неловко взмахнув руками, повалился в грязь.

– Чтоб ты знал – я за парня моего не обижаюсь, – сказал Дед. – Ему полезно побегать. Может, мозгов прибавится… За Варьку не прощу. Зря ты её втянул!

Чёрный человек лежал, не шевелясь, как бревно, окружённый застывшими брызгами серой грязи.

– Я так и понял, – прохрипел он. – С ней всё хорошо будет. Что с ней сделается? – и он миролюбиво улыбнулся, с трудом растягивая синие окоченевшие губы.

Дед нервно рассмеялся, глядя сверху вниз на пленника.

Кукуня едва успел затормозить, чтобы не споткнуться о чёрного человека. Он и не заметил, как гонка завершилась – и финишная черта почему-то оказалась там же, где и старт! Интересно, кто из них двоих перенёс его назад? Бежал-бежал, и вдруг – бац! Вернулся... Кукуня взглянул на полузамороженного похитителя и, отдышавшись, пожаловался Деду:

– А говорил, что сможет тебя убить! – в его голосе можно было уловить нотки разочарования.

– Он может, – отозвался Дед. – Легко! Но не в этом теле.

Чёрный человек улыбнулся ещё шире. Губы у него побелели, и на щеках искрился иней.

– А кто это? – поинтересовался Кукуня, незаметно для себя переходя на шёпот.

– Кто-кто… – Дед присел на корточки перед пленником. – Конь в пальто! Ты зачем пожаловал, гадина?

– Хотел посмотреть, кто уложил Хайлеррана, – ответил Лоцман. – У вас такой чудесный мир! Я влюбился с первого взгляда! Обидно, если за ним будет присматривать кто-нибудь недостойный. Ты ведь достоин, а? Ты ведь готов умереть за свой мир?

Путь до работы и от работы до дома – ежедневная жертва. Жизнь, растраченная под землёй. И нечем возместить.

Минута за минутой частички миллионов «Я» оседают на мраморе и граните. Верхнюю плёнку смывает каждую ночь – и рано утром машинисты ещё способны уловить недолговечную свежесть. Нижний пласт, напротив, становится крепче: заложенный рабочими, проложившими тоннель и построившими станции, он уплотняется взглядами проезжающих мимо.

Живая плоть метро, наросшая на костяке гранита и бетона.

Особо насыщенные зоны – там, где назначают свидания, где ждут часами, а потом, проходя мимо, с горечью и тоской смотрят на злосчастную колонну, горельеф или мозаику…

Всё это порождает такой объём энергии, что на ней одной можно было бы пускать поезда, если бы научились её собирать и сохранять! Те, кто научились, радуются богатому источнику – неизменно полной поилке и кормушке.

За десятилетия существования метрополитена порождённые им создания успели разделиться по вкусам. Кто-то выбрал традиционные места встреч, кто-то – эскалаторы, кто-то – станции, где всегда толкучка.

Времееды кормятся выброшенным временем, Дрёмокуры – фантазиями и мечтами, Суматошники обхаживают приезжих и рассеянных, а Кровокусы… У последних особая специализация: самоубийцы. Не обязательно прыгнувшие – в основном те, кто годами раздумывает, но так и не решается, тешит себя мыслями об альтернативе, другом варианте, выходе… Тоже вполне себе питательный корм!

Чего стоит измученный жизнью взгляд, отчаянно цепляющийся за стыки плит, провода и облачную гладь потолка!.. И пусть из метро убрали надписи «Выхода нет», из головы такую мысль вытрясти трудно. Особенно когда припирает. Невозможно не думать о том, как удобен и неумолим тяжёлый состав, вылетающий из тоннеля.

Страшно? Зато всё кончится.

Для Крыбыса всё только начиналось.

Он сумел уйти от Обходчика, и на этом везение закончилось. Крыбыс так и не нашёл ни одной подсказки от предыдущих иммигрантов. Значит, надо выкручиваться самому.

Транспортная система, облегчившая Крыбысу материализацию и первичный сбор данных, была расположена под большим городом, который являлся частью какого-то крупного образования, что обеспечивало постоянный приток свежих людей.

К счастью, здесь не было ни всеобъемлющего контроля, ни технологий, позволяющих вычислять посторонних. Даже тех, кто выделялся грязной дурно пахнущей одеждой, почти не беспокоили.

В одном вагоне Крыбыс натолкнулся на спящее существо, чей вид наполнил его оптимизмом. Морщинистое лицо землистого цвета, несколько слоёв тряпья, рядом пара мешков, набитых смердящими объедками… Если в цивилизованном обществе наравне с обеспеченными и развитыми гражданами обитают такие дикари, здесь может выжить любой чужак!

Оглядевшись, Крыбыс быстро нашёл подтверждение своим рассуждениям: другие пассажиры морщились, отодвигались подальше от спящего, переходили в соседние вагоны, но ничего не предпринимали. И не звали представителей властей, чья форма и характерное палкообразное оружие можно было заметить практически на каждой станции. А ведь бродяга вместе со своей вонью занимал непозволительно много места!

Ободрённый увиденным, в первый же вечер Крыбыс изменил строение своего организма. Воду и полезные вещества он начал получать от бездомных: поглощал их, предварительно разложив тела на мельчайшие частицы. Метод, который он использовал для материализации, вновь пригодился.

Это не сложно: проследить за выбранной жертвой, дождаться, пока уснёт, преобразовать и вобрать в себя. А потом использовать освободившуюся «постель» для ночёвки. Утром Крыбыс возвращался в метро и вновь принимался за поиски «своих».

Спускаясь под землю, он старательно гнал от себя мысль, что выше не подняться. Придётся выслеживать бродяг и прятаться от охотников, пока хватит сил… А на сколько их хватит? Надо избавляться от неприятных запахов и менять черты лица – цвет глаз, форму носа, расположение морщин. Всё-таки охотники рядом, и без маскировки нельзя… Но с каждым разом плата за метаморфозы отнимала всё больше сил. Искусственная оболочка, при всей её податливости, была недолговечной, требовала регулярного ремонта и значительных усилий на поддержание целостности. Последствия: постоянный риск выдать себя.