Я к вам по делу, ваше величество! - Александра Шервинская

одно: что должно быть видно. Однозначно – стол, так как документы кто-то просматривал именно там. Во-вторых, дверь и окно – надо же понять, как этот кто-то сюда попадает. В общем, выходило, что «глаз» надо пристраивать в углу напротив двери: оттуда и стол виден, и окно, и собственно дверь.

Подтащив к нужному месту стул, я залезла на него и поняла ужасную вещь: даже со стула я до потолка не достаю. А сажать артефакт посреди стены было бы, по крайней мере, странно: слишком заметно.

В итоге я с огромным трудом подтащила к стене стол, взгромоздила на него стул и, молясь всем богам, забралась на эту достаточно шаткую конструкцию. Прилепив «глаз» прямо в угол, я с каким-то почти детским восторгом наблюдала, как он сначала съёжился, потом отрастил «ножки» и устроился в уголке так, что даже если знать, то не вдруг увидишь. А уж если быть не в курсе – вообще никогда не разглядишь.

Только я собралась слезать, как в дверь постучали, и на пороге нарисовался Оливер. Какое-то время он с недоумением изучал скульптурную композицию «стол, стул и я», потом прислонился к дверному косяку, убрав руки за спину, и задумчиво сообщил:

– Хорошо стоишь! Живописно так…Не очень понятно – зачем, но у девушек свои причуды. Слушай, Моника, у тебя молока нет случайно?

– Молока? – я чуть не сверзилась со своей пирамиды.

– Ну да, а то у меня кошак проснулся и жрать хочет, – доверительно сообщил мне счетовод и вытащил из-за спины руку. В ней висел ободранный рыжий котяра, на морде которого застыла вселенская тоска пополам со вселенским же равнодушием к своей кошачьей судьбе. Кот молча посмотрел на меня и снова обмяк мохнатой рыжей тряпочкой.

– О! Котик! – воскликнула я, а Оливер покосился на свою живность, явно прикидывая, можно его назвать «котиком» или всё же не стоит. Сам кошак отнёсся к моему восклицанию совершенно индифферентно. – А как его зовут?

– Кого? – неожиданно растерялся Оливер. – Кота?

– А ты видишь тут ещё кого-то, чьего имени мы не знаем? – я постаралась вложить в голос побольше ехидства. – Я Моника, ты Оливер. А он кто? Это же твой кот, он будет здесь жить, значит, ты должен нас познакомить.

– Жужа, – подумав, решительно сказал Оливер.

– Как?! – я снова чуть не навернулась со стула и решила, что пора отсюда слезать, а то с такими сюрпризами точно свалюсь.

– Ну а что тебе не нравится? – Оливер нахмурился, а кот очнулся и с опаской посмотрел на новоявленного хозяина. – По-моему, прекрасное имя для кота.

– Кот Жужа?? – мы с кошаком озадаченно переглянулись, и я начала молча слезать со своей пирамиды.

– Ещё скажи, что какой-нибудь Пушок или Барсик лучше, – не желал уступать Оливер, и тут кошак явно был с ним солидарен. При имени Пушок на его морде отразилось такое отвращение, что стало абсолютно понятно: Жужа лучше.

Тут подлый стул покачнулся, и я чуть не свалилась на пол, но Оливер каким-то загадочным образом успел оказаться рядом и меня подхватить. Кошак со звучным именем Жужа был небрежно уронен на пол, ибо ловить меня и держать кота одновременно не по силам даже счетоводу с золотым дипломом.

Руки у Оливера оказались неожиданно сильными: я, конечно, девушка хрупкая, но явно тяжелее кота. Однако он меня не только смог поймать, но и на ногах при этом удержался. Ох, чует моё сердце, что вся эта встрёпанная причёска, круглые очочки и идиотский галстук – не более чем маскировка.

На какое-то время мы замерли: Оливер со мной на руках и кошак Жужа на полу. Причём кот явно лихорадочно соображал, что ему делать: остаться с этими более чем странными людьми или свалить от греха подальше. Но перспектива получить еду победила, и Жужа посмотрел на меня с явным намёком на то, что пора и честь знать. Посидела на ручках? Вот и хватит, слезай и уступи место законному владельцу.

Тут Оливер, видимо, сообразивший, что выбился из образа, застонал, закряхтел и чуть не уронил меня на пол. К счастью, я вовремя уловила намёк и вполне самостоятельно встала на ноги.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, с удивлением наблюдая, как сосед практически мгновенно натянул маску неловкого и неуклюжего парня. – Ели бы не ты, лежать бы мне тут с переломанными ногами.

– А чего тебя туда понесло? – задал он вопрос, который я так надеялась не услышать! – Можно же было попросить хозяина или из слуг кого-нибудь.

– Мне показалось, что там что-то странное, – прошептала я и для большей достоверности сделала большие глаза и прижала руку к груди. Оливер проследил за моей рукой и на какое-то время завис, да так, что мне пришлось погладить Жужу, чтобы переключить его внимание. Ну, как погладить… Попытаться, если откровенно, так как кошак зашипел и однозначно дал понять, что панибратства не потерпит. Но цель была достигнута: Оливер переключился с моей груди на своего питомца.

– Нашла своё странное? – уже без энтузиазма уточнил он.

– Да, это паучок оказался, – мило улыбнулась я, очень надеясь, что Оливеру станет просто лень залезать и проверять, – симпатичный такой, совсем маленький…

– Симпатичный? Ты не боишься пауков? – он взглянул на меня с интересом. – Обычно девушки всякую такую живность терпеть не могут.

– Он же не кусается, – объяснила я, искренне надеясь, что соседу не придёт в голову проверять мою любовь к паукам на практике.

– Ну, мы тогда пойдём? – Оливер поудобнее перехватил кошака Жужу. – Раз молока у тебя всё равно нет…

– У меня есть пирог с мясом, – вспомнила я, и Жужа тут же заинтересованно поднял морду. Вообще новый питомец Оливера был странным: не орал, не пытался вырваться, висел себе спокойно и философски вздыхал. – Будешь?

– Конечно!

Вообще-то я спрашивала кота, но ответил почему-то счетовод, хотя его кормёжка в мои планы совершенно не вписывалась.

– Я Жужу спрашивала, – ворчливо проговорила я, извлекая из сумки недоеденный пирог.

– Спасибо, я его потом в комнате покормлю, – уверил меня Оливер, забирая пирог. Но что-то подсказывало мне, что съесть его он собирается сам. Видимо, кошак подумал то же самое, потому что уставился на хозяина с откровенным подозрением.

– А давай я тебя провожу, – вдруг решила я, – посмотрю заодно, как ты Жужу устроил, не надо ли чего.

Я с каким-то глубоким удовлетворением наблюдала за тем, как Оливер лихорадочно пытался придумать предлог, чтобы не пустить меня к себе. А мне жутко хотелось посмотреть, кто же там храпел, ведь всем понятно, что кошака он притащил с улицы, видимо, отыскав у ближайшей мусорной кучи.

– Поздно уже, – попытался призвать меня к порядку Оливер, – воспитанные барышни по гостям не ходят.

– А я невоспитанная, – выходя в коридор, сказала я и решительно направилась к его двери.

– Слушай, Моника, – торопливо говорил сосед, протискиваясь мимо меня в тесном