Поместье любовных грез - Сильвия Торп

Доктор Мередит покачал головой:

– Это истинная правда! Как будто ненависть леди Таррингтон к Сюзан копилась все те годы, пока был жив ее супруг, а смерть его прорвала плотину. Теперь эта ненависть перекинулась на Джейсона.

Памела поморщилась.

– А самое ужасное заключается в том, что из-за ее слепой ненависти к мистеру Хоксуорту она подвергает опасности жизнь Стивена, – добавила Памела. – Я все пытаюсь придумать способ убедить ее, что опасность исходит с другой стороны, но единственный человек, к которому она могла бы прислушаться, – мистер Истли, а он, боюсь, так же твердо уверен в виновности мистера Хоксуорта, как и сама леди Таррингтон.

– Наверное, он считает, что благоразумнее соглашаться с ней, – заметил Оуэн. – Нет, сударыня, ничто не переубедит леди Таррингтон, и с вашей стороны было бы верхом неблагоразумия пытаться это сделать. Кстати, Джейсон весьма озабочен тем, как бы вы не вывели из себя леди Таррингтон настолько, что она вас уволит, и хочет через меня передать вам – если это случится, вы можете рассчитывать на любую помощь с его стороны, какая вам только потребуется.

– Мистер Хоксуорт очень любезен, – ответила Памела, – но я и так уже в слишком большом долгу у него. Даже если леди Таррингтон уволит меня сегодня, а я проработала у нее два месяца, и, по справедливости, она не может выставить меня, не выплатив денег на обратную дорогу до Лондона. А там у меня кузина, у которой я жила после смерти отца.

Кузина, с горечью подумала она при этих словах, которая никогда не простит ей того, что она покинула ее дом, и которая выставит ее за дверь. Но никто в Таррингтоне этого не знает, и все же лучше уж оставаться в полном одиночестве, без друзей, чем искать милостей у Джейсона.

– Не хотелось бы вас огорчать, сударыня, – сдержанно произнес доктор, – но я не разделяю вашей веры в чувство справедливости ее светлости. Если она обнаружит, что вы на стороне Джейсона, она вполне способна оставить вас без гроша и без рекомендации. А уж если вы окажетесь в столь затруднительном положении, обратитесь за помощью ко мне, раз уж вы, что вполне естественно, отказываетесь от помощи, предложенной Джейсоном. Вам не придется испытывать неловкость, принимая помощь от старца вроде меня.

– Вы очень добры, но у меня нет никакого права на вас рассчитывать, – с сомнением в голосе заметила она.

Доктор Мередит улыбнулся:

– Милая леди, я очень привязан к своему крестнику, а вы не захотели поддаваться общей предвзятости в отношении его, несмотря на то что это было бы в ваших собственных интересах. Я уважаю мужество и честность и не желаю, чтобы кто-либо страдал из-за этих качеств, если я в состоянии это предотвратить.

– Не думаю, что у меня так уж много мужества, потому что мысль о затаившемся злодее приводит меня в ужас. Это все равно что бороться с тенью, которая существует сама по себе, за которой нет ничего неосязаемого. – Она нахмурилась. – Как вы считаете, сэр, возможно ли, что старая няня что-либо знает? Когда я только приехала сюда, она сказала мне нечто такое, что можно истолковать как предупреждение. Она сказала, зло порождает зло, и, мол, вот уже много лет как над этим домом нависает тень.

– Она, вероятно, имела в виду связь сэра Хамфри с Сюзан Хоксуорт, – ответил Оуэн. – Няня строгая, богобоязненная женщина, и хотя она предана Таррингтонам, она так и не простила им того, что Хамфри отдавал явное предпочтение Джейсону перед своим законным сыном. Стивен рос робким, изнеженным и болезненным мальчиком, и отец презирал его за это, он, несомненно, хотел, чтобы сорванец Джейсон стал наследником.

– Наверное, вы правы, сэр, – сказала Памела со вздохом. – Но если няня, прослужившая в семье Таррингтон больше пятидесяти лет, ничего не может нам сказать, то кто же тогда сможет?

Возвращение Мелиссы помешало доктору Мередиту дать ответ на эти Слова, и пару минут спустя он откланялся. Для Памелы это была единственная возможность поговорить с ним с глазу на глаз, поскольку при его последующих визитах она виделась с ним лишь мельком. А потому она волей-неволей зависела от Гвенни, этой собирательницы слухов, в том, что касалось новостей из деревни.

Слухи эти отнюдь не вселяли оптимизма. Махду, объезжая Таррингтон верхом, подвергался яростным нападкам, и другие слуги из Мэйз-Корт – все они понаехали из других мест – теперь отказывались ходить в деревню. Сам Джейсон по-прежнему выезжал за пределы своего имения. Все с той же надменностью он давал понять, что отправляется на прогулку вооруженным и не колеблясь защитит себя, если в том возникнет необходимость. Это лишь подогревало враждебность к нему.

В Таррингтон-Чейс уныние и недобрые предчувствия охватили всех его обитателей, потому что, хотя Стивен и поправлялся, все опасались, что, стоит ему только встать на ноги, на его жизнь снова будет совершено покушение. Леди Таррингтон стала более сумасбродной, чем когда-либо, и даже Мелисса начала побаиваться ежевечерних посещений гостиной, для Памелы же это стало испытанием, омрачавшим весь день.

В четвертый вечер после того, как они со Стивеном едва спаслись, она находилась одна в комнате для занятий, а Мелисса уже отправилась спать, когда в комнату неожиданно зашел Эдвард.

– Мистер Истли! – с удивлением воскликнула она. – Я не знала, что вы вернулись. Надеюсь, сэр, это означает, что ваш отец поправился?

– Да, благодарю вас. Ему стало лучше в достаточной степени, чтобы мое присутствие в доме стало менее необходимым, чем здесь. Вы не представляете, какое ужасное потрясение я пережил! Леди Таррингтон отправила мне сообщение, но я не осознавал истинного размера случившегося, пока не переговорил с ней только что. – Он протянул Памеле руку. – Милая мисс Фрэйн, как мы вам обязаны, мы, все, кто любит Стивена!

Памела вложила свою руку в его ладонь, поскольку ей представлялось неучтивым не обратить внимания на этот жест, но твердо произнесла:

– И мистеру Хоксуорту тоже, сэр! Без его помощи я не сумела бы спасти ни Стивена, ни себя саму.

– Ах да, Хоксуорт! – суровым голосом произнес Эдвард. – Нет, ну каков нахал! Говорят, по-прежнему как ни в чем не бывало разъезжает по округе, будто совесть его совершенно чиста.

– А почему бы ему этого не делать, сэр? – резко возразила Памела. – Он совершил истинно героический поступок, с большим риском для себя. Не многие способны на такое.

– О я не стану с вами спорить, сударыня, относительно отваги Хоксуорта! Если бы его характер был столь же совершенен, как от природы данные ему мощь и сила, он служил бы просто образцом для подражания.

Памела поднялась, отодвинув кресло.

– Мистер Истли, – сдержанно произнесла она, – я также хочу незамедлительно предупредить вас, что не намерена больше выслушивать голословные обвинения в адрес мистера Хоксуорта. Я никогда не верила в то, что он ответственен за первое покушение на жизнь Стивена, и считаю – после того, как он спас ребенка, даже самым скудоумным стало совершенно очевидно, что он уж точно никак не причастен ко второму покушению.