Теперь вы знаете, кто я. Том I - Андрей Еслер

Хелвин молчал около минуты,

— Арейни не лгут, — начал он. — Я сказал полную правду — люди много раз спускались за фильтрами, но, с тех пор как там поселился высший голлум, никто не возвращался. Вы неправильно понимаете местную политику. Внутри стартовой зоны, как ещё называют Башню, есть чёткое деление на касты. Искатели, коренные, военные. Искателей можно сразу исключить, они заинтересованы в любой власти, поэтому выбыли первыми. Мы же стоим на своём, чтобы не потерять последнее, что у нас есть, — свободу. Народ Арейни признаёт власть генерала, мы выполняем все требования, но служить не станем.

— В чём же тогда проблема?

— Башня за последние годы изменилась, во многом благодаря генералу. Так получилось, что локация теряет влияние. Свифту не нравится, что большая часть товарооборота идёт через нас. Здесь ваш новый мир. Вы пока этого не понимаете, но такие люди, как генерал, поняли.

Я сверлил старейшину взглядом. Арейни что-то скрывает, но кто я такой, чтобы почти незнакомый разумный исповедовался мне в своих грехах?

Не суди, да не судим будешь, частенько говорил отец. Вот только его высказывание никоим образом не касалось меня.

Мне порядком надоел этот цирк, поэтому я решил его прекратить.

— Я скажу, что я понял, вам не обязательно мне отвечать. Исключая сказанное про генерала и прочие касты, ситуация мне более-менее понятна. Вам нужны ещё фильтры?

Хелвин опустил голову, подтверждая моё предположение.

— Генерал отправлял с вами самых низкоуровневых бойцов, которые стали жертвами голлума, потому что на Башню могут напасть. Так?

Старейшина снова кивнул.

— Поэтому в городе так безлюдно, конкретно на подконтрольных военным землях?

— Да, — вслух сказал старейшина и пронзил меня любопытным взглядом. — Браво, Джек, в логике вам не отказать.

Пропустив сказанное мимо ушей, я закончил:

— Остальное мне знать не нужно. Просто хочу понимать, от кого можно ждать подвоха. Думаю, добыть остальные фильтры будет не так трудно, но мне нужны помощники, которые донесут груз.

— К сожалению, не смогу выделить больше двух Арейни, — Хелвин развёл руками. — Но думаю, мы сможем вооружить вашего приятеля.

— Хорошо, оружие пойдёт в счёт оплаты, — уточнил я.

— Договорились, — Хелвин улыбнулся, отчего морщины на его лице углубились.

— Какая меня ждёт награда? — не стал оттягивать я. Видимо, Хелвин совсем стар, забывает основные договорённости.

— Её уже готовят.

— Тогда пойду к себе, — я встал, собираясь поспать.

— До завтра.

— Выходим рано утром, — предупреждаю старейшину. — Под землёй неважно, какое время суток. Хочу выполнить задачу как можно скорее.

Хелвин встаёт и кланяется. Как мне показалось, даже глубже, чем обычно.

Бесшумной тенью появляется Сиана, провожает меня до выхода и прикрывает за моей спиной дверь, простовато кивнув на прощание.

На улице сгущаются сумерки, люди спешат в укрытия.

Я посмотрел на Солнце, остановившись на секунду перед входом в холл. Первая ночь на этой стороне.

Проверяю статистику зрителей, всё так же — одна единица у иконки глаза.

Возле стойки с регистрацией Алисы нет, поднимаюсь на свой этаж, чтобы найти Райана.

У двери встречаю двух мордоворотов, едва не касающихся головами потолка. Не новички — снаряжение хорошее — и не военные, но и не простые преступники. Оба вооружены кортиками, глаза холодные, у таких день начинается не с кофе, а с паяльника и криков очередного должника.

Ещё четверо заключённых-новичков в комбезах стоят поблизости, не рискуя подходить. Делаю вид, что поправляю разгрузку на выходе из лифта, засовывая метательный нож в рукав.

При моём приближении один из громил молча открывает дверь.

Вхожу внутрь.

Скудно обставленное помещение с кроватями: на одной сидит Райан, на другой — неизвестный мне мужчина тридцати лет, забитый татуировками с ног до головы.

На полу кровавые разводы. Райан цел. Кто же тогда здесь подох? А что подох, я уверен, с такими кровопотерями не живут.

— Вот ты какой, птиц дорогой, — кряхтит татуированный.

Ростом он не выше меня, лицо забито чёрно-белыми писаниями на русском. Если не ошибся в переводе — молитва.

Он картинно щёлкает пальцами.

Иконка с количеством зрителей у меня пропадает.

— Сейчас мы полностью одни, — улыбается русский и протягивает руку, постукивая по кровати напротив. — Садись, будем говорить.

— Охренеть, связь пропала, даже не слышал о таком… — протянул Райан.

— Заткнись, один звук — и ты покойник, понял? — резко оскалился татуированный и пробормотал себе под нос: — Еб…чьий случьай, с кемъ прихотится рабъотат…

Русский выругался и продолжил:

— У меня для тебя послание от одного общего друга, Олега Владимировича, — проскрипел он, усмехаясь. — Он попросил передать, что помог тебе отойти от дел…

Я замер — этот русский говорил опасные вещи. Моё дыхание участилось, но я сдержался.

— Так вот, работа, которую он тебе предлагал, никуда не делась, более того, ты станешь исполнителем, — произнёс он. — Готов выслушать инструкцию?

— Да, — сам не узнаю свой голос.

— Первое задание такое — набери десятый уровень за одну неделю, затем получишь новые указания, — татуированный подмигнул. — И не подведи нас, я поставил на тебя. Рассказывать, что будет, если не выполнишь условие или откинешь копыта?

— Нет, — я стиснул зубы. — Что за условия и с-с-с-с чего это понадобилось Олегу?

— Дыши, дыши, — рассмеялся русский. — Ты теперь его сучка, он поставил на тебя, понимаешь? У больших боссов большие игры, они пустили твоего приятеля, а пешкой стал ты.

— У других тоже есть пешки?

Я быстро соображал, схема была мне понятна, о чём-то подобном я слышал не один раз. Самые влиятельные мафиози играют всю жизнь, но с приходом Перегринуса покер и бильярд быстро отошли на второй план. Теперь главы картелей, убийцы, все те, у кого были связи, влияние и деньги, играли по-крупному. Запускали нескольких игроков на другую сторону, после чего ставили деньги, дёргая за ниточки прямо из офиса. Следовало выяснить подробности.

— Да.

— Когда обо мне станет известно?

Логичнее всего, что игра ещё не началась, идёт подготовка. Сколько у меня осталось времени — вот первостепенный вопрос.

— Через неделю, когда вы увидитесь с другими.

— Понял.

Я приглушил эмоции, сорваться сейчас — значит дать погибнуть своим близким.