Наваждение. Книга 2. Верность и предательство - Мария Геррер

– Да, – застенчиво улыбнулась девушка. – Только толку от меня мало. Я вообще не понимаю, зачем мы все здесь. Прислуга и без нас бы справилась.

– Я тоже об этом думала. Но Ольга Васильевна хочет привлекать молодежь к работе на благо общества, – Екатерину порадовала, что не одна она видит абсурд и бесполезность происходящего. – Я – Екатерина Несвицкая. А как вас зовут?

Девушка с удивлением посмотрела на нее.

– А я – Надежда Баранова. Дочь купца и заводчика Баранова, Дмитрия Андреевича. Он поставляет лес на строительство нового корпуса завода вашего жениха.

Екатерину неприятно удивила такая осведомленность купеческой дочери:

– Простите, а откуда вы знаете кто мой жених?

Девица Баранова смутилась:

– Ой, простите мою бестактность… Я недавно в городе, меньше месяца. Отец переехал сюда с год назад, а теперь и я с матушкой. Не все пока понимаю, здесь столько церемоний… Мы всегда жили просто. Ольга Владимировна поручила мне помогать двум молодым дамам в буфете. Я понесла ящик с шампанским от стойки к столику в углу. Дамы так странно на меня смотрели, уж не знаю почему. И сказали, что я очень похожа на госпожу Несвицкую, невесту барона фон Берга. Видимо, пошутили надо мной. Мы же с Вами совсем не похожи…

Екатерина звонко рассмеялась:

– Мы похожи, потому что, в отличие от других, можем таскать ящики – я с пряниками, вы – с шампанским. Но с шампанским я бы точно не подняла – это же очень тяжело.

– Какая тяжесть? Всего восемь бутылок, – скромно улыбнулась Надежда.

– Вам, вижу, тоже неуютно в зале? – заметила Екатерина. – Искали уединения, а наткнулись на меня.

– Да, хотела посидеть одна. Признаюсь, здесь на меня смотрят косо. Конечно, всего лишь дочь купца! Принимают только потому, что Ольга Васильевна очень ценит отца. Он многое делает для города.

– А откуда приехала ваша семья? – полюбопытствовала Екатерина.

– Мы жили далеко, в Североамериканских Соединенных Штатах. На севере, в штате Мэн. Недалеко от Портленда – в небольшом городке. Там все намного проще, без церемоний.

Екатерина с интересом смотрела на Надежду:

– Как вы туда попали? Это же на другом краю земли.

– До этого мы жили в маленьком уездном городке. Озерки́. Наверное, даже не слышали о таком? Четыре года назад отец покупал в Североамериканских Штатах новые станки для деревообработки. Ну, и забрал нас туда. Пробовал новые методы работы, многому научился и вернулся на родину своих родителей. А когда у него тут дело наладилось, вызвал в Златогорск меня и матушку.

– Зачем же он так далеко забрался? Можно и в Англии, и в Германии закупать. Хотя, ему кончено виднее, – улыбнулась Екатерина. – Вам наверняка все такие глупые вопросы задают?

– Да ну что ж такого, что задают? Почему не ответить? Все-таки батюшку и правда очень далеко занесло. И нас вместе с ним. Но он человек рисковый. Поэтому у него и дело ладится. Там станки для него полезные, новые. Нигде больше таких не выпускают.

– Не жалеете, что вернулись?

– Нет, я страшно скучала. Язык у них противный – так и не научилась говорить чисто. Хотя там мне тоже было интересно. Все совсем по-другому. Я была суфражисткой. Представляете? Правда, недолго. Отец не позволил. Зато брал меня на заводы. Я его единственная дочь – учит меня своему делу, буду заводчицей, или купчихой. А может, и тем, и другим. Я, наверное, ужасная болтушка? Совсем вас заговорила.

– Вовсе нет. Мне интересно. Так необычно – вы были за океаном, столько впечатлений, – Екатерине понравилась девушка – простая, открытая.

Они были примерно одного возраста. И ее явно в высшем обществе многие игнорировали. Так почему не поддержать бедняжку? Екатерине не нравилось, когда людей обижали просто потому, что они не такие, как все. Она сама это испытала.

– А что вы читаете, если не секрет?

Надежда широко улыбнулась и показала обложку меленького томика:

– Не секрет, конечно. Гумилев.

– Какой неожиданный выбор.

– Купеческая дочь не может понимать тонкой лирики? – насмешливо спросила Надежда.

Было заметно, что замечание ее задело. Видимо, так было не впервые.

– Нет, конечно. Не хотела вас обидеть. Просто вы второй человек из знакомых мне, кто любит этого поэта. Для меня он слишком сложный, что ли – символы, образы… Хотя, я вообще в поэзии плохо разбираюсь, – призналась Екатерина и вспомнила, с каким восторгом Алексей читал ей странное стихотворение про жирафа – печальное и непонятное.

Екатерина внимательно поглядела на свою новую знакомую. Купеческая дочь, была в Америке, читает Николая Гумилева. Необычная девушка. Только выглядит немного экзотично, что ли.

Темное фиолетовое платье из тонкого шелка плотно облегало далеко не изящную фигуру. Сильно затянутый тугой корсет здесь помогал мало, но талию обозначил. Полная грудь стремилась вырваться из его крепких объятий и вздымалась в довольно глубоком декольте. Казалось, шелковый лиф платья держался из последних сил и готов лопнуть под ее напором.

Крупная аметистовая брошь в окружении жемчуга на зеленой эмали подчеркивала приверженность молодой девицы движению суфражисток. Екатерина знала об их символических цветах – фиолетовым, белым и зеленом. В гимназии она тоже увлекалась этим движением. Но теперь это в прошлом, у нее другие заботы.

Для Америки такой наряд, был, вероятно, уместен. Но не для Златогорска.

– Вы завтра будете на аукционе? – поинтересовалась Надежда. – Вы единственная, кто со мной разговаривает не через губу. Остальные сторонятся, как чумной. Не считая Ольги Васильевны, конечно. Она очень добрая и сердечная женщина.

– Ну, вы зря так обо всех думаете, – возразила ей Екатерина. – Здесь много хороших людей. Но завтра на аукционе я буду, так что увидимся.

– Я рада, что вы со мной, а то так и сидела бы с Гумилевым в углу.

Екатерина улыбнулась:

– Вы скоро освоитесь. Пойдемте в зал, а то Ольга Васильевна разочаруется в нас. Продолжим работать на благо общества!

После пьяного инцидента Генрих и Екатерина чувствовали неловкость, когда оставались наедине. Они слишком оживленно обсуждали прочитанные книги и рукописи по классификации ведьм и способах борьбы с ними. Фальшь тяготила обоих, но оба не знали, как избежать этого. Они словно стояли по разные стороны бездонной пропасти, только пропасть была очень узкая. Их разделял всего одни шаг и бесконечное расстояние.

Екатерина понимала, что надо передать Генриху приглашение, и она отправилась к нему на квартиру, предварительно позвонив и договорившись о времени визита – барон почти все время проводил на заводе. Можно, конечно, просто передать его через посыльного, но лучше сделать это лично.