Чужие степи 7 - Клим Ветров

из обрусевших немцев, или шведов каких-нибудь.

— От тебя требуется немного. Из пункта А в пункт Б перевезти некий груз. Вот на карте точка старта, а вот финиша. Расстояние восемьдесят километров.

— Что за груз?

— Тебе покажут. По габаритам проходит, по весу тоже.

— Садиться есть где?

— Этого не потребуется.

— А как же груз?

— Его нужно сбросить. Но ты не переживай. С тобой будут ответственные за это люди, и от тебя требуется лишь добраться до нужной точки.

Можно было бы предположить что таким образом собираются закинуть провиант или что-то подобное в некое труднодоступное место, но судя по карте, точка Б труднодоступной не была — обычный берег моря, причем, скорее всего, степной.

Ну а если не провиант, значит бомба. Что выглядит куда более реально.

— В общем, продумай всё, распиши что потребуется для выполнения задачи и, думаю, дня через три, примерно, можно будет попробовать сделать тестовый заход. — выдал он заключительную фразу.

Три дня прошли быстро. Обдумывать было особо нечего, никаких сложностей в задании я не видел, и тестовый заход — как назвал его Харольд, прошёл штатно. Не с первого раза, но в цель мы попали. От меня требовалось держать определенную высоту — а кидали с полутора тысяч, и скорость.

Пробный груз, как мне объяснили, по весу и габаритам соответствовал оригиналу, но на бомбу не походил. Обычная сколоченная из дерева и набитая камнями бочка. Ну и ладно, может решили просто соблюсти примерные размеры и вес, а на форму забили — подумалось тогда. Но я ошибался.

— Ты зачем это сделал? — в один из последующих дней, точнее вечеров, я поймал своего помощника за диверсией. Он, думая что никто не видит, самозабвенно перепиливал одну из рулевых тяг самолета.

Будучи немым, ответить тот не мог, поэтому я подсунул ему клочек бумаги и кусок карандаша.

— Пиши. Как есть пиши. Я тебе не враг, такой же пленник. Не стесняйся.

И он написал. Писал так долго и много, что для того чтобы уместить всё, пришлось использовать внутреннюю обшивку самолета. Напишет пару строк, я прочту, и тут же стираю. Ибо крамола, нельзя чтобы кто-нибудь увидел.

Не знаю уж откуда он узнал, но бомбить мы должны были его родной городок. Причём бомбы не обычные со взрывчаткой, а какая-то химия, вроде отравляющего газа. Город этот давно поперёк горла у наших «хозяев», но в лоб не взять, укрепления там солидные и оружия много огнестрельного. Вот они и решились на хитрость. Если применение отравы можно назвать этим словом.

Задумка простая. Закинуть несколько бочек с газом, дождаться когда подействует, и без сопротивления взять город.

На вопрос кто там живет, помощник ответил пожатием плеч, и дописал на стене — «много кто, и наши есть, — оттуда, и местные. Живут, никого не трогают, отбиваются только.»

Да уж…

И как мне быть? Мысль о побеге не покидала меня ни на миг, а теперь хотелось не просто сбежать, но и сделать какую-нибудь гадость. Путь один — по воздуху. Основная проблема — топливо. Чтобы заправить машину необходимо попасть в ангар с бензином, а там охрана круглосуточно выставлена. Из того что выделялось для работы я оставлял помаленьку, но даже если полгода копить такими темпами, и ста литров не наберу. Да и полгода у меня нет, того и гляди язык отрежут. Так-то организм мой мутировавший восстанавливается самостоятельно, но вот на счёт языка, уверенности не было. А если не отрастет? Мычать всю жизнь?

Оставалось одно, бежать до этого нехорошего события.

Самое простое что приходило в голову, поймать момент между заправкой самолета и погрузкой газовых бомб. Или вообще как-то избавиться от охраны и свалить вместе с бомбами. Прожив большую часть жизни гуманистом, теперь я мыслил совсем другими категориями, и уже прикидывал как бы получше пристроить потенциальные «трофеи».

— Давай тогда думать как охрану обезвредить… — стирая остатки каракулей помощника, подытожил я.

Полетят, скорее всего, трое. Один в кабине на месте второго пилота, остальные при грузе. Вероятно это будут те же самые господа что участвовали в тестовом бомбометании.

Отвлекаться от штурвала нельзя, поэтому максимум я могу рассчитывать на нейтрализацию того что в кабине, но как быть с остальными? Встать и выйти к ним? Теоретически возможно, практически нет.

Значит отпадает.

Тут помощник снова берёт карандаш и пишет на стене что единственный способ сбежать, это добыть бензин.

— Ты знаешь как?

Кивает, и быстро-быстро пишет.

«Есть надежные люди, с их помощью можно нейтрализовать охрану склада с горючим.»

— А если не выйдет?

Пожимает плечами.

Больше мы в этот день не «разговаривали», и только вечером следующего, улучив момент, вернулись к диалогу.

— Ты говорил со своими людьми?

Кивок.

— Они готовы? Сколько их?

Помощник выставил раскрытую пятерню.

— Пятеро, плюс ты сам?

Снова кивок.

— Что требуется от меня?

Такое на пальцах не объяснишь, поэтому в дело пошёл карандаш.

«Тебе нужно незаметно выбраться из города и ждать в условленном месте»

— Где это место?

«Справа от забора есть овраг и кусты.»

— А как быть с охраной на воротах?

Днём ворота охраняли трое, ночью же караул удваивался. Плюс те что непосредственно у самолёта, и те что в самом складе. Чтобы обезвредить всех по очереди, действовать нужно бесшумно, но как это сделать, я пока представлял слабо. Даже, скорее, совсем не представлял.

«Не переживай». — написал помощник, хотел еще что-то добавить, но нас прервали, в зоне видимости появился один из охранников.

Честно сказать, до вечера я еле дожил. Боясь спугнуть забрезжившую надежду, ходил как мешком пришибленный. Ещё и приставленная ко мне девчонка — Росица её звали, вела себя странно. Обычно как тень, — утром завтрак принесёт, вечером ужин. Пока я ем, мы «разговариваем». На вопросы она отвечает охотно, пишет много и подробно. И каждый раз ждёт что я её на ночь оставлю.

Я не образец добродетели, да и девчонка симпатичная, но как вспомню что у неё языка нет, и желание куда-то пропадает. И не в брезгливости дело. Жалость, сочувствие. Не знаю.

А сегодня всё не так.

Расставив на столе тарелки, девушка фыркнула, и демонстративно отошла в угол комнаты.

— Я тебя чем-то обидел?

Но она не реагировала, застыв недвижной статуей.

— Ты это, извини если что.

Когда имеешь дело с женщиной, с любой, будь то маленькая девочка, или глубокая старуха — извиниться никогда не помешает. Даже если ты тысячу раз прав, и вообще не понимаешь за что на тебя обиделись. Это и мой личный опыт, и вычитанные в умных