Три желания для художника - Анастасия Левковская

Тишина после моего короткого ответа была недолгой.

– Обижаешься?

Я на миг задумалась, а потом покачала головой (будто он мог меня видеть!).

– Ну, не особо. Может быть, чуть-чуть.

– Тогда можно я войду?

Я представила себе реакцию Лео на мою… мое… мой… лик и перепугалась до икоты:

– Н-н-нет! Не смей!

– Значит, все же дуешься, – мрачно сделал он вывод.

– Да не дуюсь я, – раздраженно фыркнула, подойдя к самой двери, а затем замялась, пытаясь придумать правдоподобную причину своего поведения: – Я… мм… не в настроении. Мне… мм… надо подумать, очистить разум. Ну… все такое, короче. Спасибо за беспокойство, но не стоит. К вечеру, максимум – к завтрашнему дню все будет в порядке.

Вместо ответа он шумно выдохнул, а затем послышались удаляющиеся шаги.

Полчаса меня никто не трогал, а затем в дверь опять постучали.

– А? – Я с трудом оторвалась от описания эпического махача в исполнении героини и ее лучшей подруги.

– Шая, – вкрадчиво позвал голос Лео, – идем чаю попьем.

– Спасибо, не хочу, – вежливо отказалась я.

– А если я тебе скажу, что тебя на кухне торт дожидается? – соблазняющее протянул он.

– Торт? – недоверчиво переспросила я. – Какой еще торт?

– Ну, такой же, как ты в день приезда в мой дом заказывала.

А-а! «Королевское облако»! Десять сортов крема! Нежнейших, вкуснейших, легких, тяжелых, сладких, не-ве-ро-ят-ных! Моя прелесть!

Я рванула к двери и только в последний момент сумела остановиться и через силу, но сказать:

– Знаешь, есть совсем не хочется. Даже сладкого. Спасибо, я очень тронута, – сочла нужным добавить, чтобы он не обиделся. – Давай я вечером выйду, и чаю попьем с ним?

И мысленно прикинула, какие маски можно наложить на лицо и в каком порядке, чтобы отек сошел быстрее. Ай, блин, еще глаза воспалены и сосуды на них полопались… Интересно, я те волшебные капельки взяла или дома забыла?..

– Шаира, шайтан тебя за ногу взял бы! – вдруг рявкнул Лео. – Ты нашла когда включать эти ваши женские заморочки!

– Что? – непонимающе хлопнула ресницами. – Какие еще заморочки?

– Не делай из меня идиота, ты понимаешь, о чем я!

– Нет, не понимаю, – ядовито прошипела я, немедленно заводясь. – Так что будь добр, о, великий знаток загадочной женской натуры, просвети темную меня!

– Слушай, ты до сих пор вела себя адекватно, давай не будешь начинать? – устало попросил Леонард. – А то знаю я ваши эти… «Нет, милый, я не обиделась!» – тонким голосом перекривил он кого-то. – А на деле: «Ты меня оскорбил до смерти, я тебе ночью горло перегрызу, если ты немедленно не догадаешься и не покаешься во всех грехах!»

Пока он говорил, мои глаза медленно округлялись и округлялись, а под конец я не выдержала и расхохоталась.

– Аха-ха, – буквально рыдала я, упершись лбом в дверь. – Ой… аха-ха, не могу… То есть ты… ха-ха… решил, что я таким образом кокетничаю и цену себе набиваю? Ой, не могу… Аха-ха!

– Эй, не смешно, – оскорбился Лео. – А что я еще мог подумать?!

– Неуд вам по женской психологии, молодой человек, – с удовольствием припечатала я. – Ничегошеньки вы в ней не понимаете.

– Тогда открой дверь, – ледяным голосом проговорил художник. – Если я настолько не прав.

Веселость пропала, словно ее и не было.

– Не открою.

– Значит, ты мне просто голову морочишь! – психанул он и так грохнул по двери, что я даже лбом немного стукнулась.

– Лео-о-о, – утомленно протянула я, – а подумать, что могут быть еще причины, не судьба?

– Ты достала! – вдруг заорал он. – Я сейчас дверь вышибу, и тогда…

– Да я выгляжу не очень, придурок! – не сдержалась я и тоже заорала. – Мозги включи, подумай, что со мной может быть, если я полночи прорыдала…

Ой. Я вытаращилась и торопливо закрыла рот ладонью. Вот идиотка, сама себя красиво сдала. Вечная моя проблема – мой темперамент…

Лео умолк ненадолго, а затем тихо спросил:

– А ты рыдала?

– Не бери в голову, дело прошлое, – с неудовольствием отозвалась я, костеря себя на чем свет стоит – уж не показала своей слабости так не показала, молодец, Шая! – Сам, думаю, знаешь… Для женщины нет ничего лучше для выхода напряжения, чем выплакаться.

– А как же секс? – тут же возмутился он, и я невольно рассмеялась.

– Кому что, а мужчине секс, да? – хитро спросила я и, пока он не начал развивать тему, торопливо сказала: – Серьезно, я ужасно выгляжу. Давай вечером поговорим?

– Творец всемогущий, Шая, перестань! – воскликнул он. – Не думаю, что с твоей миленькой мордашкой все так плохо…

– Лео, шайтан тебе в печенку! – рявкнула я. – Я в таком виде даже братьям бы не показалась! Не говоря уже о… – и торопливо прикусила язык, осознав, что чуть не ляпнула глупость а-ля: «Мужчине, который мне не безразличен».

– Не говоря уже о ком? – подозрительно уточнил Лео.

– О мужчине, который не видел меня еще совсем сопливой девчонкой, – выкрутилась я.

– Ох уж эти женщины, – иронично сказал он. – Ты прямо как одна из моих бывших. Та специально ложилась спать позже меня, а просыпалась – раньше, чтобы, не приведи Творец, я ее без боевой штукатурки не увидел.

– Вот спасибо, – не менее иронично отозвалась я. – Хорошего же ты обо мне мнения. Что-то я в себе подобных маразмов не замечала.

– Не обижайся, куколка, – хмыкнул художник. – Это так… размышления вслух о непостижимой женской природе. Ладно, – он похлопал по двери, – я тебя понял. Отдыхай, приводи себя в порядок. Надеюсь, что до заката ты выйдешь из своей башни, принцесса. Потому что я на всю ночь ухожу и, скорее всего, вернусь не раньше чем солнце встанет.

– Ты к Альбине? – вырвалось у меня, и я досадливо прикусила губу.

Что-то у меня сегодня полное словесное недержание!

– А ты ревнуешь? – конечно же, не упустил случая поддеть меня вредный сосед.

Да! Но так я взяла и призналась. Не дождешься! Все, лимит глупых откровений на сегодня исчерпан!

– Не-а, – небрежно ответила я, – обычное женское любопытство.

– Ну да, ну да, – хохотнул Лео и, прежде чем я среагировала, миролюбиво сказал: – Сегодня обещают красивую луну. Хочу зарисовать, как она купается в море.

– О-о-о! – восторженно выдохнула я. – А покажешь?

– Если будешь себя хорошо вести, – лукаво отозвался он. – Все, куколка, я ушел. Когда надумаешь спускаться, ищи меня в мастерской. Дверь запирать не буду.

Шаги Леонарда давно стихли, а я все стояла у двери с блаженной улыбкой на лице.